Постсоветская катастрофа сознания. Общество нуждается в исцелении

Майдан стоял не за ассоциацию с Евросоюзом, отмену виз с ЕС и евроинтеграцию. Он стоял за восстановление справедливости в общечеловеческом контексте. Против коррупции и милицейского произвола. Но условно, суммарным тезисом всех требований Майдана на уровне ценностей был лозунг: «Украина — это Европа». Потому что Европа предлагает более справедливое общество, чем наше.

Как это ни удивительно, но оппоненты Майдана тоже выступали против коррупции и милицейского произвола. Их не устраивал только один момент. Этот самый условный суммарный тезис, что «Украина — это Европа». При этом никто даже не пытался оспорить тот факт, что Украина — это Европа, это очевидно. Неприятие вызывала сама идея существования Украины. Суммарно их идею можно выразить простыми словами: «Украина — это Россия».

Читайте также: Донбассу чужд любой национализм — и украинский, и российский.

И это противоречие невозможно решить. На любой тезис вроде: «Украина существовала и существует. Украина — это Русь, Киевская Русь». Всегда найдется ответ: «Украина — это Русь, а Русь — это Россия. Украины не существует. Ее придумали поляки и австро-венгры, чтобы развалить Россию». На любое предложение: «Давайте решим все демократическим путем. Выберем президента, парламент, изменим конституцию. Демократия не лучший инструмент, но другого нет». Будет ответ: «Можно, конечно, это сделать — выбрать президента, парламент, изменить конституцию. Но это будет президент, парламент и конституция несуществующей страны. Демократию придумали в США, чтобы развалить Россию».

Эти два взгляда — абсолютно разные системы координат. Их нельзя объединить, это противоречия в стереотипах сознания. Из всей картины событий каждый из оппонентов вычленяет свою информацию, пропуская через первичный фильтр «Украина существует или нет». Многим проще поверить в зверства хунты и Нацгвардии, чем признать, что Украина существует, а значит, существует ее парламент и вооруженные силы. Другим проще списать абсолютно все проблемы на счет российских ФСБ и ГРУ, чем признать, что в Украине есть люди, которые не признают ее существования.

Но в этой, казалось бы, зеркальной картине мировоззрений есть важное отличие. Одна из ключевых характеристик украинских патриотов описывается простым словом «свідомість» — «сознание, сознательность». То есть, говоря о противоречиях в стереотипах сознания, украинские активисты вполне ответственно заявляют о сознательном отношении к проблеме существования этих стереотипов. Их оппоненты же максимально пытаются удалить из сознания саму идею о существовании Украины, загоняя конфликт в подсознание. Противостояние в обществе приобретает вполне клинические очертания борьбы сознания и подсознания в психике конкретного человека.

И здесь поможет только длительная психотерапия и постоянное лечение общества. Когда одна его часть, наконец, признает очевидное, и согласится, что Украина все-таки существует, а значит существует ее национальная идея, вооруженные силы и законодательство, которое придется выполнять. А другая вспомнит, что по большому счету — в реальном мире — ни Украины, ни России, ни Европы никакой нет, а есть наша планета Земля и люди, которые нас окружают.

Лечение сознания — сложнейший вызов, с которым придется справляться не только жителям Украины, но и всего постсоветского пространства. И чем дольше общество будет откладывать начало клинических мер по своему лечению, тем сложнее будет прохождение терапии.

Слишком много проблем накопилось…

Алексей Васильченко