Позывной «Чистый»: история 18-летнего снайпера батальона «Азов»

На «Чистом» высокие берцы, камуфляжные штаны и теплый офицерский свитер, из-под которого выглядывает воротник рубашки цвета хаки.

Мы сидим на отнюдь не летней площадке кафе в центре Запорожья. «Чистый» уже несколько дней на ротации, но сегодня вечером опять возвращается в «Азов». Мы пьем чай. Вернее пью я. «Чистого» интересует не столько чай, сколько сухофрукты, блюдце которых шло в комплекте к пузатому, бледному заварнику.

— Я проснулся одним днем, посмотрел на это все и решил идти на войну. До Киева добрался автостопом, с собой был рюкзак со сменой белья. Сначала пошел в батальон «Киев-1», там были знакомые. Но я как-то сразу понял, что это не для меня. В эти дни «Донбасс» только создавался… Но тропы как-то завернули меня в «Азов». Там я с конца апреля.

Я знаю, что «Чистый» — активный участник запорожского футбольного фан-движения. А еще знаю, что эту зиму он провел в Киеве на Евромайдане, где познакомился с теми, кто впоследствии формировал основы добровольческих батальонов.

— Я разрядник по стрельбе. Отец, его год назад не стало, каждую неделю брал на стрельбы. Брат тоже многому учил — он сейчас в разведке служит. Это дело я знал. И когда командир подразделения увидел на полигоне, что я хорошо стреляю, то сразу вытянул меня. Так я начал для батальона пристреливать оружие. Короче, во мне рассмотрели задатки снайпера. Приоритетная подготовка в «Азове» занимает месяц. Но в тех людях, которые уже что-то могли и умели, батальон очень нуждался… Я поехал на войну через 5 дней.

Светлые волосы, короткая стрижка, обветренные руки. Ничего особенного. Да, «Чистый» выглядит старше своих 18-ти. Старше — это всего лишь на 20. Может на 20 с копейками. Пацан как пацан. И голос юношеский. Только глаза — усталые и какие-то безжизненные. Словно некие привычные наблюдателю мышцы, отвечающие за мимику, в эмоциях «Чистого» не задействованы. А может он просто не выспался.

— Первый настоящий бой был в пятницу 13 мая — при штурме Мариуполя. Говорят, у меня были очень перепуганные глаза… Даже прицела тогда еще не было — первый прицел мне позже из Запорожья прислали. В мою задачу входило обнаруживать и подавлять сопутствующим огнем разные цели — другого снайпера или бойца, который засел в какой-нибудь удачной позиции. Чтобы мои товарищи могли его спокойно взять. Еще я должен был вытягивать стрелков на себя, чтобы Майкл мог их снимать. Майкл — это снайпер из Швеции, тоже у нас в «Азове» воюет. О нем много писали. В каком-то смысле он для меня идеал, к которому надо стремиться. Он меня многому научил, показал, где и как дышать, где не дышать… Я вообще большую часть свободного времени, которого в «Азове» не так уж много, трачу на то, чтобы учить английский. Чтоб с Майклом нормально общаться. Он в батальоне многим помог.

Спрашиваю о родителях.Интересно, что до Мариуполя позывной у «Чистого» был другой — «Грязный». Но его было решено заменить, потому что, как шутит сам снайпер, работает чисто, да и вообще вежливый.

— С мамой тяжелые отношения. Она меня на такси еще с Евромайдана забирала. А когда в «Азов» пошел, ей сказал, что официантом в Бердянск еду. Она, конечно, быстро меня раскусила, и сейчас уже все знает. Знает и помогает, чем может. Причем не только мне, но и другим ребятам в АТО. Но для большинства друзей я все еще официант в Бердянске. Правда, сейчас многие звонят, спрашивают, почему я все еще на море, ведь сезон закончился?

У меня еще более-менее ситуация, а у нас есть пацаны из Луганска и Донецка — так их родители просто прокляли.

Буквально на следующий день я совершенно случайно узнаю, что мама «Чистого» вместе с другими волонтерами плетет «кикимор» в здании бывшего кинотеатра на окраине Запорожья. «Кикиморы» — это маскировочные костюмы, состоящие из тысяч лент и лоскутов. Их используют, в том числе, и снайперы. 12 человек сплетают одну «кикимору» за 1,5 дня кропотливой работы.

— После Мариуполя я понял, что все это не шуточки. Надо себя тянуть, тренироваться, развиваться. Потом был Новый Свет, Марьинка, Иловайск, Старобешево, Новоазовск, Обрыв. Под «Грады» несколько раз попадали. Когда ты слышишь залп из «Градов» и понимаешь, что у тебя есть всего лишь 15 секунд, чтобы оказаться в ближайшем подвале, тело творит настоящие чудеса. А в Новом Свете нам просто повезло — целый день было ожидание какого-то жестяка на душе, в итоге, в то место, с которого мы 5 минут как отъехали, приземлилось не 6-8 зарядов, а вся установка.

— Мы вышли оттуда за несколько часов до того, как «котел» закрылся. Спасибо комбату, который сказал, что не хочет, чтобы бойцы гибли из-за каких-то дураков… А пацаны из других батальонов, с которыми я в Иловайске успел хлебануть, потом по 11 дней пешком из окружения выходили. Люди, которые весили 70 килограмм, после Иловайска сегодня весят 40. Их побросали командиры подразделений.Про Иловайск «Чистый» не хочет говорить, но я вытягиваю. Вернее, выпрашиваю. Хотя, признаюсь, когда шел на встречу, ожидал от собеседника если не фонтана хвастовства, то словоохотливости. Обычной, пацанской, вполне оправданной и даже заслуженной.

Почему там оказалось 7 добровольческих батальонов? Такого никогда и нигде не было. Тем более, что Иловайск не являлся стратегическим объектом — все думали, что там 300 сепаров бегает, захватить которых не будет проблем. Нам говорят, что мы скоро в Донецк заходим, а мы не знаем, как отступать… Напиши, что все звонили домой, говорили о том, что вот-вот будет взят Донецк, мы проведем там парад, чуть отдохнем и поедем в Крым! Такой был настрой. Но Порошенко не сделал того, что сделал Коломойский для Днепропетровска.

Я вообще на интервью редко соглашаюсь, просто ты друг моего друга. Причем если все-таки иду, то только для того, чтобы про пацанов рассказать…

«Чистый» сбивается, замолкает.

— Лето пролетело так быстро и так грустно. Друзей очень много потерял. Аксена — луганский ультрас, погиб под Иловайском. Саша Дерзкий — мы с ним вообще в одной комнате жили, погиб под Солнцево, местные сдали… Недавно футболисты «Днепра» с его портретами на футболках на поле вышли. Хочу добиться того, чтоб Николая Гюрзу наградили. Он достоин даже не ордена мужества — я б ему свой, особый орден придумал…

«Чистый» несколько секунд придумывает самый важный и почетный орден.

— Орден Бандеры! Он контуженный троих бойцов спас и полтора часа сам оборону держал.

Спрашиваю о сепаратистах.

— «Азовом» многих пугали. И когда я пытался говорить с пленными, причем говорить на русском языке, я это видел. Они уверены в том, что батальон состоит из бандерофашистов и правосеков, которым помогает ЦРУ и французский легион. Да, еще популярная история, что нас с детства учили убивать. Им этой ватой Россия уши забила, а сама с возвращавшимся гуманитарным конвоем вывезла из Украины три завода. Про заводы — это официальные разведданные, а не мое предположение.

Но, чтобы о нас не рассказывали, «Азов» — это большая семья, где каждый друг друга тянет. Честно, я бы перед тем, как застрелить Путина, пожал бы ему руку. Сказал бы: «Чувак, спасибо тебе за то, что всех нас так сплотил. Спасибо, за новое мировоззрение, спасибо, что показал нам, что мы умеем побеждать». Сказал бы и застрелил.

На этой фразе «Чистый» высыпает в ладонь остатки изюма, прощается и уходит. Глядя ему в спину, я думаю о вопросе, который никогда не озвучивают на таких интервью: приходилось ли «Чистому» убивать? Вспоминаю его глаза — усталые и какие-то чуточку безжизненные… Не хотел бы я себе такие глаза. А, может, «Чистый» все-таки элементарно не выспался? Потому что «не выспался» — это помещается в моей голове. А вот 18-летний снайпер — нет.

Источник: theinsider.ua, автор — Максим Щербина