Главы России, Украины, Франции и Германии после 14-часовых переговоров добились соглашения в связи с положением на Украине, однако никакую общую пресс-конференцию не проводили.
Сообщают о создании демитализированной зоны и отведения тяжелого оружия, о перемирии с 24 ч. 15 февраля, обмене пленными, конституционной реформе на Украине, проведении выборов на Донбассе и восстановлении выплат в контролируемом сепаратистами регионе.
Однако дьявол раскрывает себя в деталях, утверждает преподаватель Института международных отношений и политических наук ВУ Нериюс Малюкявичюс.
«Это напоминает минское перемирие № 2, это говорит о том, что первой попытки было недостаточно. Поэтому в отношении Минска № 2 тоже есть определенный скептицизм. Ангела Меркель еще до Минска говорила о том же: всеобщее недоверие очень распространено, дьявол раскрывает себя в деталях. Как мы видим, соглашения можно утвердить и озвучить, но как их соблюдают – вот в чем проблема. Первое минское соглашение тоже было, была минская линия, но довольно иронично наряду с разговорами о прекращении огня звучала и артиллерия», — сказал Малюкявичюс.
«Хочу обратить внимание на то, что совместно не представили, о чем договорились, не было совместной пресс-конференции или обсуждения. Ведь когда договариваются и все согласны, то несложно выступить и сказать, что нам удалось договориться, и нам удалось договориться, мы все будем выполнять условия. Когда решают говорить с прессой – В.Путин со своей группой российских СМИ, другие — со своими – это показывает, что с самого начала начинаются интерпретации», — прибавил Малюкявичюс.
По его словам, В.Путин прямо ретранслировал утверждения сепаратистов и это больше напоминало не поиск соглашения, а на ультиматум по Дебальцево.
«Он сказал примерно следующее: что я, президент России, говорю, что они – сепаратисты – надеются, что украинцы сложат оружие, и прибавил, что хотя Петр Порошенко не согласен с тем, что это окружение или «котел», но, по его убеждению, это окружение, у украинцев нет выхода. Мне это напоминает на смену жанра с миротворческой миссии на агрессивный ультиматум», — сказал политолог.