Борис Соколов, историк
Интервью Владимира Путина журналистке американского телеканала NBC Мегин Келли иначе как провальным для российского президента не назовешь. Владимир Владимирович привык, что ему задают только удобные вопросы, на которые у него есть заранее подготовленные ответы. Так было, например, в известном фильме Оливера Стоуна. Но у Мегин Келли подход к интервьюируемому совершенно другой, в гораздо большей мере свойственный американской журналистике, — агрессивный, нападающий, и Путину в полной мере пришлось ощутить его на собственной шкуре.
Все его ответы строились по нехитрому принципу «сам дурак!» и «знать не знаю, ведать не ведаю». На вопрос, не означает ли послание Федеральному собранию фактическое объявление Россией новой «холодной войны», Путин привычно обозвал американских экспертов пропагандистами, памятуя, что таковым и являются почти все российские эксперты, и заявил, что Америка сама же во всем и виновата – не надо было выходить из договора по ПРО. А то, что США пересмотрели свою позицию по ПРО после терактов 11 сентября, назвал «полной чушью». Хотя и вынужден был признать, что все 4000 единиц ядерного вооружения, которыми Россия располагает в настоящее время, вполне способны преодолеть существующую американскую систему ПРО. Фактически это означает, что все сказочные крылатые суперракеты с ядерными двигателями и МБР, которые, прежде чем ударить, должны, как минимум, один раз обогнуть земной шар, это не более чем очень дорогие и бесполезные игрушки, годные лишь для распила между своими военного бюджета, который, очевидно, обречен на неуклонный рост.
А вот замечательный вопрос: «Когда время от времени случаются фотографии в западной прессе и в американской прессе Вас, скажем, скачущего на лошади, без рубашки, в этом есть какой-то смысл? Это зачем?». Тут Владимир Владимирович немного смутился (догадывается, наверное, что на Западе такие селфи – традиционный элемент гей-культуры): «Ну, я отдыхаю. Есть Ваши российские коллеги, есть интернет. Но так, чтобы это совсем уж целенаправленно, мы это не делаем. Берут то, что нравится. У меня очень много фотографий в рабочей обстановке, с бумагами, в кабинете, но это никому не интересно». Тут уж он заставил свою собеседницу рассмеяться в голос: «Вы хотите сказать, что людям нравится, когда Вы сфотографированы без рубашки?». Путин дипломатично ушел от ответа: «Вы знаете, я видел свои фотографии, когда я скачу на медведе. Но я на медведе пока не скакал, но фотографии такие есть». То есть, когда удастся поскакать на медведе, тогда буду предлагать публике настоящие фото с медведем, а пока что довольствуйтесь фото с голым торосом.
Но куда серьезнее пришлось выкручиваться Путину, отвечая на вопрос о российском вмешательстве в американские выборы: «А почему Вы решили, что власть России и я в том числе кому-то разрешили это делать? (вмешиваться в американские выборы – Б. С.). Вы сейчас назвали ряд лиц, кое-кто из них мне известен, кое-кто неизвестен, но это просто физические лица, они не представляют российскую власть. И если даже предположить, хотя я не уверен на сто процентов, делали они что-то во время президентской кампании в США или не делали – я просто об этом ничего не знаю, – это не имеет ничего общего с позицией Российского государства… Появились какие-то фамилии. Ну и что? С таким же успехом это могли быть фамилии каких-то американцев, которые, сидя здесь, вмешиваются в ваши собственные политические процессы. Это ничего не поменяло». Типа, ну, есть в России какие-то патриотически настроенные шутники-хакеры, которых хлебом не корми – дай американцам чем-нибудь напакостить, в том числе в выборы вмешаться, но я-то здесь причем? Однако Келли вцепилась намертво: «Но это были не американцы, это были русские. Сотни людей, бюджет в размере 1,2 миллиарда долларов был направлен для того, чтобы совершить нападение на США в рамках кибервойны. Вы сейчас готовитесь к выборам. Должны ли русские люди тоже быть обеспокоены относительно того, что Вы не знаете, что происходит у Вас в стране, в Вашем родном городе?» В ответ Путин пробормотал что-то невнятное о «многообразии мира», постоянно повторяя: «Я понятия об этом не имею, это не мои проблемы» и «мы?то здесь при чём?» Журналистка поиздевалась вовсю: «Что Вы сделали, чтобы убедить себя, что это были не русские? Вы сказали, может быть, это американцы, может быть, это были французы. Что Вы сделали, чтобы понять, что на самом деле эти 13 человек, включая Ваших друзей, что Вы сделали, чтобы убедиться, что они не были связаны с этим, замешаны в этом?» Путин попытался увести разговор от скользкой темы друзей: «Я знаю, что они не представляют российское государство и российскую власть. А что они делали конкретно, я понятия не имею и не знаю, чем они руководствовались. Если они даже что-то делали, пусть тогда наши американские коллеги не просто там в прессе что-то рассказывают, пусть дадут нам конкретные материалы, с обоснованием. Мы готовы будем рассмотреть и поговорить на эту тему».
Но Келли тут же предложила экстрагировать друзей в США, на что Путин с чувством ответил: «Никогда». И тут же стал убеждать зрителей, что вот Америка – та действительно вмешивается в российские выборы, а Россия в американские – ни-ни, дескать, «у нас нет такого количества инструментов», чтобы вмешиваться. И опять стал объектом насмешек: «Не может быть. Вы только вчера мне говорили, что США развивают ПРО, вы отвечаете ядерным оружием. А теперь Вы говорите мне, что мы вмешиваемся в выборы в России, а Вы говорите: мы не будем этого делать, мы будем следовать жёстким моральным принципам». И Келли подсказала: «У вас есть свои механизмы военных действий в киберпространстве». И процитировала письмо одной женщины-хакера: «У нас небольшая проблема на работе, ФБР застукали нас. Я не шучу. Поэтому я пыталась замести следы вместе с коллегами. Я создала в сети фотографии, опубликовала в сети посты, чтобы американцы верили, что это были их люди». Путин в очередной раз включил дурочку: «Я даже сейчас не понимаю, о чём Вы говорите. Вы понимаете, это какая-то ерунда… Это просто чушь».
И тут же отрекся от своего друга – «кремлевского повара» Евгения Пригожина – «он не числится в моих друзьях». И, дескать, не может звонить в Кремль. Этот юмор вполне можно оценить, если учесть, что в связи с провальной операцией ЧВК Вагнера в Сирии Пригожин по крайней мере дважды связывался с главой кремлевской администрации. А когда Келли привела распространенное мнение что реальная задача Пригожина – «делать вашу грязную работу», Путин в порыве возмущения фактически это подтвердил: «И какую грязную работу? Я не занимаюсь никакой грязной работой». И ведь действительно не занимается, раз ее исполняют Пригожин и ему подобные. Еще Путин всячески отрицал, что провальная атака вагнеровцев на нефтяные месторождения могла быть личной инициативой Пригожина по согласованию с сирийскими властями, а он, Путин, об этом ни сном ни духом не ведал.
А еще Келли сослалась на слова советника Кремля по вопросам киберпространства Андрея Крутских: «Я предупреждаю вас: мы сейчас находимся на пороге того момента, когда мы будем на равных говорить с американцами в информационном пространстве». И тут Путину опять пришлось саморазоблачаться: «Да я понятия не имею, что он сказал… Неужели Вы думаете, что я контролирую всё?.. У нас две тысячи сотрудников Администрации, неужели Вы думаете, что я каждого контролирую? Вон Песков сидит напротив, мой пресс-секретарь, он несёт иногда такую «пургу», я смотрю по телевизору и думаю: чего он там рассказывает? Кто ему это поручил?» Да, президент, не контролирующий своего пресс-секретаря, — это по-настоящему круто.
В ответ на высокопарную фразу Путина «сдержать Россию не удалось и не удастся никогда», Келли иронически заметила: «В киберпространстве мы можем сдержать Россию?». «Я думаю, что Россию нигде невозможно сдержать» — высокопарно продолжил Владимир Владимирович, тем самым опровергнув собственный аргумент об отсутствии инструментов вмешательства в выборы. На вопрос «готовы ли вы действовать против российских граждан, которые совершили эти преступления», связанные с выборами, президент ответил, что нет, поскольку российские законы при этом не нарушаются. Хороши же законы, которые позволяют хакерам беспрепятственно взламывать все, что угодно, за пределами России. Настоящий хакерский рай!
На вопрос, как его друг, виолончелист Сергей Ролдугин, заработал активов на 100 млрд. долларов, Путин парировал: «Что, в США мало таких представителей шоу-бизнеса и искусства, что ли?» Но тут же стал испуганно оправдываться: «Это точно не мои деньги. Я даже не считал, сколько их у господина Ролдугина». И по-прежнему так и не произнес фамилию Навального, хотя журналистка провоцировала его на это. Видно эта фамилия – как игла Кощея. А в ответ на обвинения в применении Асадом химического оружия, от которого погибли дети, Путин заявил, что это все придумано. Но, пожалуй, это он сам давно уже живет в им же придуманной реальности.
Да, в интервью NBC Путин предстал не крутым мачо, а жалким и увертливым субъектом, словно уж на сковородке. В Америке бы президентом он бы точно не стал!