Что неясно с «конституционным процессом» и внешним на него влиянием? Какие могут быть варианты прекращения войны? Можно победить и навязать мир на своих условиях. Можно проиграть и выполнять чужие условия.
Можно войти в патовое состояние и пойти на какой-то компромисс. Когда ты победил, ты навязываешь все по праву силы, и право силы обеспечивает выполнение. Когда ты проиграл, то тебе навязывают что-то по праву силы, и ты вынужден выполнять. В случае пата и компромисса все выполняют потому, что не выполнять всем не выгоднее, чем выполнять.
Что у нас?
Мы принимаем изменения в Конституцию под внешним давлением, прописываем там мутные «статусные» нормы, фактически, унижаемся перед Россией и боевиками. Ибо кто бы там, что не говорил, а правка основного закона страны по требованию своры голодранцев и под давлением иностранной страны, которая присылает своих чиновников «контролировать» голосование украинских депутатов — это национальное унижение. Вопрос: зачем?
Ведь РФ плевать на это унижение. Оно ей не нужно, о чем она и говорит. И подтверждает слова очередной активизацией боевых действий.
Я могу понять, если бы мы унижались и получили что-то похожее на перспективу мира — это было бы тяжело, но хотя бы понятно. Я бы лично мог это понять.
Но что имеем мы. Идём на компромиссы России, которые самой России не нужны. Для кого этот цирк? Показать «западным партнёрам», что «мы — за мир»? А им это зачем? Поставить себе галочку, что » мирный процесс» продолжается?
Логика в желании «помирить с Россией без желания России путем компромиссов для России, которые самой России не нужны» отсутствует.
Если уступать России — то, что нужно России, иначе «уступки» являются чем-то абсурдным изначально. Или давить до тех пор, пока она не согласиться выполнять сама то, что обязуется выполнять.
Все же, что происходит, является какой-то нелепой пародией.
Петр Олещук, политолог