Константин Матвиенко, политолог
В последние месяцы вновь возникает отчетливое ощущение уменьшения плоскости употребления украинского языка, как в столице, так и крупных городах Украины. Вывески магазинов и кафе, объявления и прейскуранты в бытовых учреждениях и общественном транспорте все чаще оформлены на русском языке. Так же и персонал сервисных заведений уже не так охотно переходит на украинский, даже тогда, когда клиент общается именно на нем. Принципиально не считают нужным отвечать на украинском и на телефонных линиях отдельных банков, мобильных операторов и служб такси. Об этом пишет автор на сайте «Радио Свобода«.
Хотя социологи утешают нас растущим количеством граждан, особенно среди молодежи, которые идентифицируют себя как украинцы, а украинский язык называют единственным родным, реальная языковая ситуация в молодежных средах часто складывается в пользу русского.
Война России против Украины действительно создала такой гражданский феномен как «украинский русскоязычный патриотизм». Общественно активные люди, которые в мирное время не придавали значения изучению украинского языка, общаясь в основном на русском, оказались в ситуации, когда привычный и удобный для них язык стал языком врага. Поэтому небольшая часть попыталась перейти на украинский, однако большинство не стала прилагать для этого усилия, а сосредоточилась на сверхважных во время войны проблемах.
Между тем процесс вытеснения украинского языка из украинского общественного пространства, который в последние годы почти остановился, снова приобрел ускорение.
Фантомные боли
По продуманной и последовательной государственной информационно-культурной политики, это обстоятельство вообще не выглядело бы угрозой для украинского языка, ведь для выравнивания ситуации у власти и общества есть достаточно приемлемых цивилизованных инструментов. Примером их тактичного и эффективного применения является перевод на украинский язык кинопроката, что имело место быть еще 10 лет назад. Так же введение в позапрошлом году защитных квот на украинские песни в радиоэфирах не вызывало заметного неприятие слушателями. За исключением тех случаев, когда редакторы рядом с высокохудожественными современными образцами западной или российской эстрады специально транслируют, например, украинские народные песни в любительском исполнении.
Впрочем, в целом, объем радиопередач на украинском языке, по информации Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания, в прошлом году на 35% превысил установленную законом квоту, что составляет ровно половину от общего объема вещания.
Поэтому очень странным выглядит нежелание власти наконец украинизировать визуальное пространство в населенных пунктах. Если на магистральных автодорога более или менее выполняется закон о рекламе, которая преимущественно подается на украинском, (хотя и здесь уже наблюдается все больше нарушений), то на города, как уже упоминалось, надвигается иноязычное пространство — прежде всего российское.
Такая ситуация не выглядит случайной. Часть общества, которая потеряла свой цивилизационный ориентир в России и «русском мире», оправившись от экзистенциального шока, пытается вернуть комфортное для себя довоенное положение вещей. Бытовая сфера, в отличие от радио и телевещания или образования, выглядит самой доступной для этого. Этим активно пользуются отдельные предприниматели, среди которых те, кто переехал в столицу и другие крупные города с временно оккупированных территорий и стремится воссоздать свою «малую родину» в новых местах проживания.
Ввести стандарт
Именно визуальное пространство остается весомым фактором и показателем состояния информационно-культурной среды в целом. Неустроенность этого пространства вызывает эрозию и уменьшение плоскости употребления украинского языка. Действительно, если вывеска заведения русскоязычная, то почему его персонал должен общаться на украинском? И почему тогда заведение должно иметь украиноязычный сайт или украиноязычный центр обслуживания клиентов по телефону?
Поэтому давно уже пора применить действующую законодательную и нормативную базу для наведения порядка в вопросах применения языков в урбанистических просторах страны. Законодательство возлагает определение и контроль такого порядка на учреждения местного самоуправления, так же, как и наименование топонимических объектов на территориях их юрисдикции. Это вполне справедливо.
Однако, если эти органы все отчетливее игнорируют потребности развития пространства украинского языка, то не пора ли на уровне национального законодательства нормировать и определить главные и непременные, стандартизированные для всей страны принципы применения украинского языка в визуально-информационном пространстве территориальных общин, как это сделано, например, для принципов использования государственных символов Украины, языка образования, радио- и телевещания и тому подобное.