Заявление Сергея Лаврова не удивительно, если проследить, что показывало российское телевидение, начиная, практически, с 9 декабря, когда были подписаны очередные договорённости о перемирии, оказавшиеся несколько эффективнее предыдущих.
На всех государственных каналах в репортажах с Донбасса проводилась мысль, что скоро Киев всё равно начнёт силовую операцию, перемирие временное и ополченцам не очень нужное, но раз договорились — придётся соблюдать. То есть это линия, последовательно занимаемая Москвой.
Почему Москва занимает именно такую позицию — не очень понятно.
Одно из возможных объяснений состоит в том, что российская стороны сама намеревается начать боевые действия, но планирует обвинить в этом Украину, сказав: вот, пожалуйста, мы же предупреждали, они и начали.
Другой вариант связан с тем, что вокруг непризнанных республик продолжается некий торг и с помощью таких заявлений пытаются повысить цену вопроса для Киева. Манёвры, в любом случае, вполне последовательны.
Украина действительно готовится к конфликту, но готовится только к обороне.
Происходит укрепление армии, в том числе в сфере материально-технического снабжения, потому что в случае наступления сепаратистов у украинской стороны могут возникнуть проблемы. Надежда разрешить конфликт силовым путём оставалась до последних чисел августа, когда с российской стороны было продемонстрировано, что окончательно победить ДНР и ЛНР просто не позволят. Не говоря о том, что восстановление сейчас территориальной целостности и переход областей под контроль Киева принесет ему массу социальных и экономических проблем. Но главное — нет никаких оснований считать, что поддержка со стороны Москвы в этот раз будет меньше.
Вопрос, как бы повела себя Украина, если бы знала, что за «ополченцами» никто не стоит, неоднозначный. Сейчас властная система в стране более-менее укрепилась, президент избран и по-прежнему пользуется поддержкой значительной части населения. И он не сторонник силовых действий. Последовательных «ястребов» в украинской политике сейчас вообще нет. Принято считать, что Порошенко — это скорее «партия мира», а правительство — «партия войны», но такая позиция кабмина связана в первую очередь с тем, что там понимают: президент в любом случае не допустит эскалации конфликта. Если бы Яценюк принимал конечные и единоличные решения, например, решал, возобновлять операцию или нет, он тоже был бы гораздо более умерен. Хотя его и сейчас нельзя считать последовательным сторонником силовых методов.
Если бы в Киеве знали, что помощи ДНР и ЛНР со стороны России точно не будет, то могло бы начаться обсуждение, есть ли смысл возобновлять конфликт и бороться за территории. Ведь за время, прошедшее с лета, ситуация в захваченной сепаратистами части Донбасса усугубилась, в настоящий момент эти территории — сомнительный подарок. Лояльного Украине населения там осталось немного, а проблем выше крыши, экономический потенциал почти полностью разрушен. Так что встаёт вопрос: а нужно ли вообще отбирать эти территории?
Однако в практическом плане его задавать бессмысленно. Очевидно, что, несмотря на все разговоры о «сливе Новороссии», Россия не готова оставить ДНР и ЛНР без поддержки в случае наступления украинской армии.