После того, как российские пограничники отказали во въезде в страну депутату бундестага Карлу-Георгу Вельманну, источники из МИД РФ специально сообщили, что их страна сложила свои собственные списки «граждан, которые проводят антироссийскую политику, направленную на ухудшение отношений между Россией и ЕС или подозреваются в причастности к коррупционной или иной противоправной деятельности».
На первый взгляд, это и есть логическая реакция на санкции — так она и выглядит, когда о ней говорят по российскому телевидению. Но на самом деле в такой реакции нет ничего логического. И дело даже не в том, что отказ во въезде влиятельному депутату из партии Ангелы Меркель — это демонстративный плевок в сторону тех, кто пытается найти компромисс с Кремлем.
Российские политики и бизнесмены, которым запрещено появляться в цивилизованном мире, отдыхают во Франции, имеют банковские счета в США, учат детей в Великобритании. Для них запрет на въезд — какие бы сказки они не рассказывали — действительно серьезная проблема, которая влияет на весь их образ жизни. Не случайно одиозный телепропагандист Дмитрий Киселев прорывался в Европу буквально с боями. Совпадение? Не думаю.
Для западных политиков визит в Россию — это рабочий момент. Никакого подарка в такой поездке нет. Это все равно, что больной тяжелой болезнью не хочет пускать к себе врача, который привез ему порцию спасительных лекарств.
Впрочем, если больной имеет проблемы с психикой, а заодно еще и установил контроль над собственной больницей, то такая борьба с психиатрами — естественное следствие самой болезни.
Мы просто наблюдаем за тем, как она развивается.
Что-то подобное было и в российских ответах на западные санкции. США и Европейский Союз действительно нанесли ощутимый удар по экономике страны-агрессора. Последствия этого удара уже сказываются. И еще будут усиливаться, это признают даже сами российские чиновники.
Что же делает в ответ Россия? Наносит удар по своей собственной экономике, запрещает поставки западных продуктов. Результат — рост цен в самой России и признание того неоспоримого факта, что «импортозамещение» — очередной блеф имени Владимира Путина. А дефицит знакомых россиянам продуктов — не блеф. Это -реальнисть. Ну, или контрабанда из Беларуси: теневого рынка в коррупционной России никто не отменял.
Теперь оказалось, что Россия не только не хочет есть. Но еще и не хочет разговаривать. Вернее, даже не так. Она хочет есть только то, что сама хочет — но не может — сделать. И разговаривать только с самой собой.
Это и есть психиатрия.
Виталий Портников