Тарас Клочко, журналист
День Конституции, как показывает социология, «самый нелюбимый» праздник у украинцев, которые весьма специфически относятся к законам вообще и Конституции в частности.
Нет, выходные и праздничные дни для наших соотечественников — это святое, и даже война этому не помеха. Правда, последний День Конституции серьезно напомнил всем нам, что война никуда не делась и она намного ближе, чем многим кажется.
Предпраздничный день, 27 июня, отметился в этом году сразу двумя событиями, которые никак не получится не связывать друг с другом.
Итак, день начался с того, что в Соломенском районе Киева был взорван автомобиль полковника Главного управления разведки Минобороны Максима Шаповала. Военнослужащий погиб на месте. То, что за этим терактом маячат башни Кремля, ни у кого сомнений не вызвало, тем более что убийство Шаповала было отнюдь не первым случаем индивидуального террора против украинских военнослужащих. В марте этого года при аналогичных обстоятельствах в Мариуполе был убит начальник управления военной контрразведки СБУ Донецкой области полковник Александр Хараберюш.
Однако дерзкое и демонстративное убийство Шаповала тут же затмило другое событие, менее трагичное, но более масштабное. Украина подверглась, наверное, наиболее массированной и успешной хакерской атаке за всю свою историю. За несколько часов вирус Petya.A «положил» компьютерные сети в Кабинете Министров и других органах государственной власти, в энергетических компаниях, банках, «Укрпочте», аэропортах «Борисполь» и «Киев», сети гипермаркетов и многих других.
Что особенно иронично, пострадали даже Госспецсвязь и киберполиция.
Помимо Украины Petya зацепил соседние европейские страны и немножко Россию, где, говорят, пострадали серверы «Роснефти». Однако то, что Украина была первой и главной мишенью «Пети», никаких сомнений не вызывает. Как и в истории с терактом в Киеве, хакерская атака сразу же заставила вспомнить о руке Москвы. И хотя доказательств этой версии пока никто не предоставил, слишком многое говорит против наших беспокойных соседей. Это и имя вируса, намекающее на президента Украины (примечательно, что одно из самых популярных средств для доступа к закрытым в Украине российским соцсетям, называется Roshen), и первоочередная направленность атаки на Украину, и особенная любовь Кремля к хакерству как средству геополитического влияния, и, наконец, известная страсть Путина приурочивать свои провокации к круглым и праздничным датам.
Тем временем на линии соприкосновения на Донбассе продолжается так называемое «Хлебное перемирие», которое, как и всякое перемирие на Донбассе, можно называть перемирием очень условно.
В целом количество обстрелов по сравнению с предыдущими неделями сократилось, однако враг продолжает придерживаться излюбленной тактики последних месяцев — обстрелов жилых кварталов городов, прилегающих к линии фронта. Так, в День Конституции были обстреляны жилые районы Красногоровки.
Новая гибридная доктрина Путина
Общая картина последних событий наталкивает на вполне однозначный вывод: Кремль переходит к новой доктрине гибридной войны против Украины, делая ее еще более гибридной. Большое наступление в зоне АТО требует слишком много ресурсов, в том числе и людских. Уже давно понятно, что силами одних только «шахтеров и трактористов» из «ополчения ЛДНР» серьезных задач на Донбассе не решить. Тут нужны «шахтеры» попрофессиональнее — из числа регулярных российских войск, а бросать их в серьезную мясорубку, видимо, не хочется во избежание новых «грузов 200» и скандалов от солдатских матерей. Да и нет никакой гарантии, что большое наступление будет успешным или хотя бы окупит себя.
Вполне очевидно, что цель Путина — это не приращение территорий ДНР и ЛНР, а максимальная дестабилизация ситуации во всей Украине, результатом которой должна стать смена власти и следующая за ней почетная капитуляция в стиле «мыжебратья».
И именно на это нацелена новая путинская стратегия глобального «Шатуна», включающая в себя: индивидуальный террор против военных и политиков, дестабилизация внутриполитической ситуации в Украине, используя в том числе и хакерские атаки, уничтожение инфраструктуры прифронтовых украинских городов, направленное в первую очередь против мирных жителей.
Индивидуальный террор, как и всякий террор, направлен на то, чтобы посеять панику и подавить волю к сопротивлению. Причем его главная цель не рядовой состав, а средний уровень высшего офицерского, от которого в первую очередь зависит успешность военных действий непосредственно на линии соприкосновения. Не случайно, что главные жертвы индивидуального террора полковники, а не генералы. К ним и подобраться проще, и эффект выше. По логике агрессора, ни один украинский офицер теперь не должен себя чувствовать в безопасности ни в условном Краматорске, ни в Киеве или Львове. А значит, ради самосохранения лучше лишний раз не отсвечивать и быть подальше от войны и поближе к каптерке.
Тут же нужно вспомнить и других жертв, за которыми тянется российский шлейф, — российского депутата-перебежчика Вороненкова и чеченца Адама Осмаева (тут, правда, вышел прокол). Их убийство не только личная месть предателям, что тоже немаловажно, но и демонстрация того, «рука Москвы» достаточно длинна, чтобы дотянуться до кого угодно.
Примечательно, что все эти преступления несли некий налет демонстративности: все происходило в центре столицы и средь бела дня.
Но генеральная цель индивидуального террора, вкупе с другими факторами новой путинской доктрины — это внушить украинцам мысль, что их государство немочно и не способно защитить ни рядовых граждан, ни элиту армии — офицеров, ни компьютерные сети, ни экономику, ни собственные границы. Ничего нового в этом, по большому счету, нет. О том, что Украина «фейл стейт» и «страна 404», Москва твердит с завидным постоянством вот уже десяток лет. И то, что Украина, пусть и с потерями, но сдерживает гибридную российскую агрессию вот уже четвертый год, заставляет «старшего брата» прилагать все больше усилий, чтобы этот тезис не звучал нелепо.
G20 и точка невозврата
Но не только на украинцев направленны последние российские диверсии. Совсем скоро, 7 июля, в Гамбурге стартует очередной саммит «Большой двадцатки», где вопрос умиротворения России будет играть далеко не последнюю роль. И Путину не остается ничего другого, кроме как снова попытаться поднять ставки и снова попытаться торговаться с позиции «встающего с колен».
Поможет ли это Владимиру Владимировичу? Очень вряд ли.
Да, на Западе от Путина все уже порядком устали, но сейчас попытка решения «украинского кризиса» путем принуждения Киева к капитуляции на условиях Москвы приведет лишь к углублению этого самого кризиса. И это все понимают, включая и самого Путина. Так что больших иллюзий в отношении переговоров с участием Запада в любом формате российский президент явно не питает. Уже сейчас российские аналитики признают, что Украина для них потеряна, правда с оговоркой «на долгое время». На самом деле, последняя точка невозврата еще не пройдена. Для Украины это будут президентские и парламентские выборы 2019 г. Если через два года власть в нашей стране не получат пророссийские силы, то дорога в «русский мир» будет закрыта навсегда. Еще одна пятилетка «хунты» окончательно вырвет Украину из российских идеологических и экономических лап.
Так что ближайшие два года будут для Украины определяющими, а гибридная агрессия будет только нарастать.
Похоже, нам не избежать ни новых терактов, ни новых хакерских атак. Нас ждет еще не один «День Конституции», который нужно будет пережить и не сломаться. В конце концов, последствия Дня Конституции-2017 оказались не слишком разрушительными, в первую очередь для сознания украинцев. Да, у нас все также не любят всякую власть и периодически происходят «шатуны» разного масштаба, подогреваемые амбициями отдельных не слишком дальновидных политиков, но до всеобщего разочарования и «Третьего Майдана» еще очень далеко. И если власть предпримет необходимые меры для минимизации возможного ущерба от российских гибридных атак, то мы, глядишь, успешно пройдем последнюю точку невозврата и окончательно и бесповоротно будем потеряны для России.
Прямое вторжение
Дерзкое убийство в Киеве полковника разведки Шаповала заставило вновь говорить о риске прямого вторжения России. Дескать, Путин ведет индивидуальный террор, принуждая Украину к ответным симметричным действиям, которые можно будет использовать как casus belli и попытаться одним решительным ударом всего своего военного кулака решить украинский вопрос.
Полностью отбрасывать подобное развитие событий, конечно, нельзя. Но это возможно только в том случае, если Путин «психанет» и решит идти ва-банк. Однако тогда никакой casus belli Путину не нужен вообще. Для внутрироссийского потребителя «священная война против бандеровцев» — понятие, не требующее объяснений, а для цивилизованного мира никакой формальный повод факт военной агрессии Путина не оправдает.
К тому же лучшее время для полномасштабной войны с Украиной давно упущено. Больше всего шансов на успех при таком сценарии Путин имел весной 2014-го, а сейчас каждый день отсрочки делает блиц-криг все более сложным и затратным.
Ну, и не нужно забывать о том, что через территорию Украины все еще идет в Европу большая часть российского газа и даже образцово проведенное и очень успешное вторжение никак не гарантирует, что газовая труба не окажется в результате военных действий разрушенной до основания. И это не говоря уж о новых санкциях, людских и материальных потерях, которые могут оказаться для путинского режима непосильными. Так что прямое вторжение можно расценивать либо как жест отчаяния, либо как результат полного выживания Путина из ума.