Уже этой осенью, полагаю — в октябре, передо мной встанет серьезная дилемма: а как относиться к еще вчера хамившему всему миру населению России? Сопереживать или нейтрально отвернуться? В пользу первого говорит инстинкт сострадания к хворым и убогим.
К инвалидам, умственно и физически неполноценным, больным и так далее. Причем, сказать, что они страдали и при этой циничной власти — это ничего не сказать. Но в пользу второго…
Вот эти двуногие — те, которые сегодня «держатся здесь» еще вчера орали мне в микрофон о том, что «наших войск в Украине нет, но мы победим» и радостно верещали о «Крымской победе». Они хмурили бровки и заявляли: «А что — Сирия? Мы там просто бомбим. Тренируемся. Сказал же великий Владимир Владимирович? Что вам не понятно?..» И про «камни с неба», и про «на миру и смерть красна» заявляли…
Вот к ним-то — как относиться? Сопереживать этим агрессивным балбесам или окатывать презрением со словами «что хотели, дебилы — то и получили»?
Между тем, в октябре ожидается бесповоротный экономический швах. Денег не будет совсем. Ни у кого. О работе и трудоустройстве все эти «патриоты» могут забыть. Рубль рухнет. Газ у России уже практически никто не покупает. Кстати, Китай тоже отказался.
На «Силу Сибири» по телевизору еще онанируют, но скоро перестанут. Газпром скоро будет банкротом. А нефть упадет до 25$ аккурат к ноябрю-декабрю. И что делать? Куда податься?
Один из ведущих швейцарских банков — Credit Suisse Bank — уже отказался обслуживать русских «VIP-нуворишей», следом за ним будут отказываться и другие. Для цивилизованных стран Россия стала пахнуть тухлятиной, и прикасаться к ней не захочет никто в связи с риском репутационных потерь.
Но вернемся к нашим «облапошенным патриотам».
Представим себе многоквартирный дом. В нем живут разные люди: образованные и не очень, умные и глупые, хитрые и простачки. И вдруг заводится в доме гопник, захватывает жилконтору и начинает всех терроризировать. А эти самые «все» — засовывают язык в одно место, и молчат. Потому что «мне что — больше всех надо?», «я должен кормить семью и не вмешиваться»… Кто-то съезжает в другой дом, но большинство — терпят. И продолжают молчать. А гопник не сидит сложа руки: он все разворовывает, разрушает, терроризирует жильцов и однажды, нажравшись до синевы, взрывается к чертям собачьим из-за утечки газа. Дом — по кирпичикам, трупы, кровь, слезы, горе до небес…
И как ко всему этому относиться? Пострадавших, наверное, надо жалеть, ведь эмпатия — это то, что не дает нам оскотиниться. Но что удерживало их от предотвращения трагедии? Ведь и дураку распоследнему было понятно, что она при таком управлении — неизбежна…
Дилемма.
А теперь — ссылка на статью. Просто почитайте, к чему я вёл столь долгий разговор с вами и с самим собой…