На языке советского агитпропа это называлось социалистическим соревнованием, но было, в сущности, профанацией самой идеи творческого единоборства. Без огонька, прямо скажем, кто помнит, боролись люди за звание передовой бригады и легко расставались с переходящими знаменами. Идея у граждан была, но веры не было. Оттого и азарта не хватало, и фантазии.
Теперь все по-другому: идеология мертва, но зато вера какая. Теперь бригады соревнуются всерьез. Теперь это называется коротко и страшно: больше ада!
Взять хоть тот же агитпроп. Какой Суслов, Демичев или там Сейфуль-Мулюков с их унылыми бумажными речами мог бы обрушить на головы соотечественников и врагов радиоактивный пепел? А у нас это запросто. Кого в те баснословные, но скучноватые времена клеймили фашистами? Ну, сионистов разве что и литературного власовца. Нынче же фашисты повсюду, в кого ни плюнь: тот фашист, а этот в лучшем для него случае пособник. От мужских не отстают и женские бригады, обучающие население искусству с достоинством встречать последние времена: питаться скудно, ходить в резиновых сапогах и штопать колготки. Да, и пускать врагов на абажуры, что на фоне тотальной борьбы с фашизмом придает всему этому креативу особую убедительность.
Или внешнюю политику взять. Раньше, когда ее вершили солидные косноязычные громыки, словарь московской дипломатии был скуден, и враг помирал от тоски, общаясь с неразговорчивым «мистером нет». Сегодня стало куда веселей, поскольку вокабуляр заметно расширился, обогатившись англоязычным матом в частных беседах и языком подворотни в официальных пресс-релизах и речах самого министра. Нас, короче, на понт не возьмешь.
А риторика какая состязательная! Кстати, ничто столь благотворно не воздействует на риторику, как ситуация полнейшей безнадеги и видимого отсутствия аргументов в дискуссии. Надо же что-нибудь изобретать, соревнуясь с западными краснобаями, и в этой области достигнуты успехи совершенно феноменальные. В частности, придумана и чуть ли не каждый день используется в спорах фраза про Россию, которая не является стороной в конфликте.
Как это? А вот так. Войска ввела, полуостров отжала, сепаратистов живой силой и боевой техникой поддерживает, но при этом строго-настрого соблюдает нейтралитет! А также выступает за мир во всем мире, начиная с Донбасса, где упорно и терпеливо, уважая государственный суверенитет Украины, призывает конфликтующие стороны к переговорам, отказу от насилия и использования тяжелых орудий. Поневоле заслушаешься, не в силах понять: да что ж они там до сих пор воюют?
Но, конечно, выше всех несет свое переходящее знамя сам национальный лидер. Он постоянно ставит перед собой задачи повышенной сложности и постоянно их решает. Год за годом, как бы задавая себе и отвечая на один и тот же вопрос: что мне еще не по силам?
Война с чеченцами выиграна. Война с олигархами обернулась для них лагерем и отъездом, да и не все выжили на чужбине. Война с Грузией завершилась полным триумфом, с отторжением от этого государства двух мятежных провинций. Война с Украиной, начавшись в Крыму, продолжается на юго-востоке. Война с внутренним врагом увенчалась разгромом несогласных и лагерными сроками для тех, кто подвернулся под руку, а также устрашением недобитого гражданского общества, для которого ныне открыты все пути в эмиграцию. Другой бы захандрил от своего всесилия, мог бы и спиться с тоски, но Владимир Владимирович не пьет и не курит.
Он азартен, он захвачен борьбой, повышая ставки, он верит в свою звезду и минувшей весной взял новый рубеж. Теперь он воюет один против всех, увлекая Россию в холодную, а то и горячую войну с человечеством. Дескать, тварь он дрожащая или право имеет покончить с «натовскими наемниками» на Украине и с историей, и подавляющее большинство верующих в него сограждан ему рукоплещет.
Великий человек, что говорить. Отважный герой. Русский гений , да, и недаром сказано, что без Путина нет России.
Соцсоревнование в самом разгаре, и слепящая тьма в конце тоннеля уже просматривается, но вот какой возникает попутно вопрос. Он ведь не первый, кто взял на себя повышенные обязательства. Кто желал покончить с историей, единоборствуя с человечеством, и люди погибали и покорялись, но история сопротивлялась и в итоге оказывалась сильнее великих завоевателей. Того корсиканца в треуголке, который кончил свои дни на далеком острове. Того австрийца с чаплинскими усиками, который застрелился в бункере, приняв еще для верности крысиный яд. Они тоже долго, бесконечно долго побеждали всех, решая задачи повышенной сложности. Покуда не совершали роковую ошибку, устремившись на восток.
Он движется в противоположном направлении, полагая, быть может, что эта дорога сулит удачу. Но истории, то есть человечеству, не хочется умирать, история вообще бессмертна, в отличие от великих людей, отважных героев и национальных гениев, и это не сулит им ничего хорошего. Как и государствам, которые они увлекают в бездну вслед за собой. Впрочем, как подсказывает тот же утешительный исторический опыт, государства разрушаются, но народы не умирают. Пережив очередного героя, восславив его и разделив с ним все победы, они потом терпят поражение и прозревают, и тут наступает новый этап в жизни победителей. Они его проклинают и выкидывают, образно говоря, из мавзолея, который соорудили при жизни. Соревнуясь в покаянии.