София Украинцева, блогер
Лично мне очень симпатичен Арсен Аваков. Мне нравится его непосредственность, его энергия, нравится то, что он взял на себя огромную ответственность в тяжелое время – весной 2014 года. Новая патрульная полиция мне тоже нравится. Тем не менее уже очевиден предел возможностей нынешнего руководства Министерства внутренних дел и Национальной полиции в частности в деле реального реформирования. Кое-какие из очевидных недостатков устранены, а вот что делать дальше – помимо повышения зарплаты персонала – руководство явно не знает. Это как если бы хозяин убрал со двора хлам, но не знал, как снести ветхую хибару и построить вместо нее добротное современное жильё.
К сожалению, в реформе полиции – как, впрочем, и во многих других начинаниях – спектакль подменил содержание. Новые автомобили, мотивированные молодые полицейские, форма на манер «штатовской» — все это можно рассматривать как продукт труда опытного политтехнолога. Цель этих действий – реклама руководства МВД, и она во многом достигнута.
Ключевым моментом в работе органов внутренних дел (как и других государственных учреждений, обязанных, по идее, служить народу, а не обогащать чиновников) является создание баланса прав и ответственности государственного служащего. В Украине вообще очень плохи дела с балансом прав и ответственности чиновников, которые традиционно стремятся безгранично расширить свои полномочия и следовать двум порочным принципам: 1) чем выше должность, тем меньше ответственность; 2) личной ответственности чиновника на практике не существует. За промахи и незаконные решения государственного служащего отвечает государство. Не потому ли вместо законодательного введения личной ответственности конкретного налогового инспектора за неправильные штрафы, впоследствии отмененные судом, постоянно идут манипуляции со сроками «мораториев на проверки»? Ведь моратории касаются только мельчайших и мелких предприятий, а пытаться поймать рыбу покрупнее, ничем при этом не рискуя, никто еще не запрещал!
Хотя чего уж проще: введите личную ответственность проверяющих за их решения – и деньги предпринимателей сэкономите, и административные суды разгрузите. Заодно у проверяющих появится стимул повышать свою квалификацию.
Но, как говорится, ворон ворону глаз не выклюет. Иммунитет государственных служащих является священной коровой украинской бюрократической системы. Ведь именно этот принцип позволяет назначать на высокие должности людей без опыта работы, родных и близких, а также чад и домочадцев нужных людей. Зарплаты большие, а наказание за некомпетентность не грозит. Кроме того, за начальника могут поработать и более компетентные подчиненные. Вот и появляются у нас 24-летние заместители и заместительницы министров, руководители крупных таможенных служб и обладатели прочих престижных и высокооплачиваемых должностей.
Но вернемся к вопросу о реформе полиции, которая связана с вышеизложенными соображениями самым непосредственным образом.
Со всей присущей ему эмоциональностью Арсен Аваков призывал повысить зарплату следователей, мотивируя это тем, что СЛЕДОВАТЕЛИ ПОДВЕРГАЮТСЯ БОЛЬШОМУ СОБЛАЗНУ (!) просто в силу своих полномочий. Оставлю на совести министра предположение, что служителем закона в приниципе может быть человек, склонный к взяточничеству, и что взяточничество можно искоренить, подняв зарплату, к примеру, до 15000 гривен.
«Тарифы на услуги» следователя, насколько мне известно, составляют 1000 долларов за год отсидки, так что и 15000 гривен зарплаты эту проблему решат едва ли.
Мне сложно судить, насколько министр внутренних дел знаком с тонкостями Уголовно-процессуального кодекса и с возможностями, которые этот документ открывает перед «творческой личностью». Возможности эти связаны с тем, что в УПК предусмотрены обязанность следователя открыть уголовное производство по заявлению о преступлении, признать лицо потерпевшим по его заявлению либо мотивированно отказать в признании потерпевшим. Вот здесь как раз и зарыта собака.
УПК дает потерпевшему или его представителю право знакомиться с материалами дела и обжаловать действия или бездействие следователя. То есть для реального, пусть и ограниченного, контроля за действиями следователя необходимо: а) чтобы было начато расследование преступления и б) чтобы потерпевший был официально признан потерпевшим. Для того, чтобы преступник оставался безнаказанным, МОЖНО ПРОСТО НЕ ВЕСТИ РАССЛЕДОВАНИЕ. Ибо за это не предусмотрено НИКАКОГО НАКАЗАНИЯ, даже если по жалобе потерпевшего суд решит, что бездействие следователя незаконно.
То есть следователь может просто не ходить в суд, не давать туда документы, не выполнять решение суда, и ему за это ничего не будет.
Не знаю, читал ли министр «Положення про органи досудового розслідування Міністерства внутрішніх справ України», утвержденное приказом МВД Украини от 09.08.2012 г. № 686, в котором содержатся указания, что такое хорошо и что такое плохо. Но любопытно, что и в Положении нет ни слова об ответственности следователя за незаконные действия или бездействие! Не потому ли, что оно принято в годы президентства Януковича? Что мешает устранить упущение, кроме незнания или нежелания, непонятно.
Правда, в Уголовном кодексе есть 382 статья, предусматривающая ответственность за неисполнение решения суда, но для применения этой статьи к служителю закона надо еще открыть уголовное производство против него и даказать его вину, что, сами понимаете, возвращает нас к исходной точке.
Об актуальности проблемы вам может поведать чуть ли не каждый потерпевший в результате ДТП, мошенничества либо другого преступления. Жалобы в следственные управления безрезультатны, ибо наказание нерадивых следователей не входит в их компетенцию.
Не правда ли, абсурдно, что вышестоящая структура не имеет полномочий наказати нижестоящую?
С ловкостью профессионального фокусника нас отвлекают спектаклями о борьбе Генеральной прокуратуры с Антикоррупционным бюро, с мельчайшими подробностями повествуют о скандалах в Раде, которые ничем не заканчиваются. Эта шумиха в прессе создает непроницаемую дымовую завесу, за которой скрывается коррупция на низшем уровне, привычная и безнаказанная.