Метка: Ангела Меркель

Ни Владимир Путин, ни другие представители российского руководства не проронили ни слова по поводу срыва переговоров в Минске представителями так называемых «народных республик». И это при том, что срыв переговоров именно посланцами «ДНР» и «ЛНР» зафиксирован ОБСЕ и стал очевидным фактом.

Казалось бы, в Москве могли бы хотя формально выразить свое отношение к переговорному процессу. Ведь буквально за несколько часов до начала консультаций в Минске президент России Владимир Путин выразил надежду на их успешное завершение.

Но на самом деле удивляться кремлевскому молчанию не приходится. Ведь никаких настоящих переговоров в Минске нет и быть не может. Какие переговоры можно, на самом деле, вести с Пушилиным и Дейнего? И даже если в Минск, паче чаяния, прилетели бы Захарченко с Плотницким — то какие переговоры можно было бы вести с ними? Какие решения принимают эти люди? Они — лишь слуги, которые исполняют пожелания своего хозяина. И их задача — легитимизировать соглашения с ним.

Когда Леонид Кучма заявлял, что хочет вести переговоры с Захарченко и Плотницким, он исходил из простой аппаратной логики: подписи под документом людей, которые объявлены Кремлем «руководителями народных республик», зафиксирует договоренности с Путиным. Сам российский президент исходил из другого посыла: чем ниже будет ранг «представителей», тем легче будет заставить их подписаться под любой договоренностей. И тем проще будет от этой договоренности потом отказаться. Само появление в Минске Пушилина доказывает, что Путин готовился к очередному «кидку».

Но даже для этого «кидка» ему необходим был соответствующий пропагандистский фон. Трудно сказать, чего именно хотел Путин от Минска — окончательного уничтожения Углегорска и Дебальцево, компромиссов со стороны Франсуа Олланда и Ангелы Меркель, с которыми он разговаривал накануне переговоров, гарантий со стороны Петра Порошенко. Это и не очень важно — тактические намерения российского президента меняются так быстро, что за ними не так просто уследить. Главное — не в этом. А в том, что Путин не дал «отмашку» своим марионеткам. И они сразу же начали рассказывать всякую ерунду, только чтобы поскорее выбраться из белорусской столицы.

Соберутся ли стороны в Минске опять в ближайшее время или будут продолжаться военные действия — зависит только от настроений Путина.

Но в этом и заключается парадокс так называемых мирных переговоров — вместо того, чтобы Украина разговаривала с представителями агрессора, сам этот агрессор рядится в тогу «посредника» на консультациях с собственными марионетками и при этом отказывается отвечать за их действия — хотя сам же этими действиями и руководит!

И пока на Западе и в Киеве будут считать, что в таком формате действительно можно о чем-то договориться, минские консультации останутся лишь маскировкой продолжающейся агрессии.

Виталий Портников

rus.newsru.ua

Сначала в СМИ просачивается информация о предложении бюро верховного представителя Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Федерики Могерини подготовить «пряник» для России наряду с использованным «кнутом». Затем министры иностранных дел договорились о том, что перемен в политике в отношении России не будет. Кажется, все спокойно?

Однако преподаватель Института международных отношений и политических наук ВУ Кястутис Гирнюс утверждает, что предложения бюро Могерини, скорее всего, — часть долгосрочной игры и направлены на переговоры, которые ждут весной и летом. Именно тогда истечет срок действия санкций ЕС.

«Я не думаю, что страны, которые говорят об улучшении отношений с Россией, надеялись изменить все в ближайшее время. Думаю, что просто так готовят почву для дискуссий через 2-3 месяца. Иными словами, этот документ не предполагался для данной встречи, но хотели поднять вопрос, к которому вернутся», — сказал Гирнюс.

По его словам, дискуссии о смягчении санкций будут все интенсивнее по мере приближения весны-лета, когда подойдет к концу срок действия теперешних санкций.

В марте состоится заседание Совета ЕС, на котором, скорее всего, будут обсуждать действие санкций, связанных с оккупацией Крыма. В мае-июле – настанет время санкций, связанных с войной на Донбассе.

По мнению Гирнюса, продвижению вопроса о смягчение санкций будет мешать лишь ситуация в восточной Украине. Если там по-прежнему будет литься кровь, то говорить о смягчении санкций будет неудобно.

По словам собеседника, существенную роль в вопросе санкций сыграет Германия и ее канцлер Ангела Меркель.
***
Аналитик Центра восточноевропейских исследований Лауринас Кащюнас надеется на перемены. По его мнению, осенью этого года уже скорее всего не будет санкций третьего уровня, которые были для Кремля самыми болезненными. Санкции коснулись большинства высокопоставленных российских чиновников и сепаратистов, действующих на Донбассе и в Крыму.

«Существенный момент, на который надо обратить внимание — это попытка разделить санкции. Принятые после оккупации и аннексии Крыма санкции хотят оставить в силе, пока Крым не вернут Украине. Другие санкции хотят связать с Донбассом: если ситуация на Донбассе начнет устаканиваться, тогда предлагают снять санкции, принятые позже. Это игра, в которую играют страны, желающие смягчить санкции, но при этом не потерять лицо», — сказал Кащюнас.

«Те, кто говорит об отказе от санкций, говорят об июльских санкциях. Я считаю, что осенью этого года уже могут остаться только санкции первого уровня. Санкции второго уровня под вопросом, а санкций третьего уровня уже, скорее всего, не будет», — не скрывал пессимизма Кащюнас.

По его словам, санкции третьего уровня как раз и направлены против тех, кто принимает решения, против секторов, за счет которых кормятся элитные группировки.

Источник: Delfi.lt

Перспективы саммита 15 января, анализ военно-политической и международной обстановки вокруг конфликта на Донбассе и в Крыму, возможные варианты решения.

Встречи министров иностранных дел в «нормандском» формате постоянно откладываются, или срываются. На это влияет не отсутствие желания у Путина принимать участие в саммите, а простая ослиная упертость, которая присуща неуважаемому кремлевскому царю. Европа четко дала понять: «Нет шагов по деэсклации – встречаться 15 числа не имеет никакого смысла».

Путин избрал проверенную тактику – перед переговорами (несмотря на призрачность их проведения) усиливать эскалацию конфликта. Но он был очень удивлен, когда артиллерия ВСУ не только стала отвечать на обстрелы, но и осуществлять превентивные меры (подавление огневых точек, блок-постов и складов вооружения террористов). На этот раз тактика с треском провалилась, потери российско-террористические войска понесли большие.

Параллельно с этим, Президент Украины Петр Порошенко заявил о готовности трансформировать Донецкую и Луганскую области в некую зону с особым экономическим статусом. А вокруг Севастополя начали сооружать полноценные приграничные сооружения. Также, Россия заявила о возможности выдачи Украине Януковича, который попал в международный розыск «Интерпола».

«Особый экономический статус» свидетельствует о желании Путина иметь политическое влияние над оккупированными территориями. Военного присутствия РФ не будет, ведь это не только постоянная опасность (деятельность ДРГ, армия укрепляется, вооружается, четвертая волна мобилизации не за горами), но и просто огромнейшие издержки, непозволительные при той экономической ситуации, которая сложилась в РФ и будет только ухудшаться.

Все вышеперечисленные события свидетельствуют о том, что встреча «нормандской четверки» вряд ли состоится, Путин взял время для размышлений, и, видимо, собирается предпринять определенные действия, направленные на деэскалацию конфликта. Заявление Порошенко о том, что Путину необходимо «сохранить лицо» – тому подтверждение.

События же на Донбассе и в Крыму могут развиваться следующим образом:

1. Соблюдение минских договоренностей, особенно пунктов об отводе тяжелого вооружения, буферной зоны, контроле ОБСЕ границы и проведение местных выборов на оккупированных территориях по украинскому законодательству.

2. «Передел» территориально-административных границ Луганской и Донецкой областей (Мариуполь – к Запорожской области, запад Донецкой области – к Днепропетровской, север Луганской и Донецкой – к Харьковской). Например, «Донецкие железные дороги» уже расформировали, и отнесли Мариуполь к Приднепровской, а Славянск, Дебальцево, Попасную и пр. – к Южной ЖД.

3. Оккупированные территории Донбасса — в качестве автономии в составе Украины, с широкими экономическими правами, милиция будет сформирована из состава местных боевиков (тех, кто воевал и захватывал в плен – будут судить, кто стоял на блок-постах – из них и сформируют «народную милицию»), но функционирует законам Украины, с контролем за их соблюдением (ОБСЕ + представители МВД других регионов Украины).

4. Крым — широкая крымскотатарская автономия в составе Украины, за исключением Севастополя (он будет сдан либо в аренду (подобно Гонконгу), либо пока будет находится в составе РФ на неопределенный срок, до свержения путинского режима).

5. РФ и пророссийский олигархат сохраняет свое влияние на оккупированных территориях (прежде всего, экономически – без переделов собственности, переориентации рынков сбыта и пр.).

6. Временное невступление в НАТО гарантирует неприкосновенность границ, за исключением Севастополя.

7. Восстановление инфраструктуры, возможно, с денег Ахметова и Ефремова (под гарантию личной свободы, т.е., не заводить уголовные дела) + кредиты из РФ (под сомнением, конечно, им бы самим кредитов взять миллиардов на 50 зеленых), и деньги из ЕС (уже созданы трастовые фонды).

8. Гарантом всех договоренностей будет низкая цена на нефть до окончания путинской эпохи правления. Ведь не только мирный Донбасс и украинский Крым – цена снятия санкций. Со временем, и репарации припомнят, и Грузию с Приднестровьем, «дело ЮКОСа» и выплата 50 млрд долл. – также на «карандаше» у мирового сообщества.

Путин хотел захватить Крым и 8 областей Украины, развалить ЕС, создать новый «пояс безопасности» (юго-восток Украины-Приднестровье), совершить бросок на страны Балтии, развалить существующую систему международных отношений. Но он всего лишь нарушил логику ее функционирования. Европа сплотилась, кроме Крыма и трети Донбасса оккупировать ничего больше не вышло, ЕС начал сокращать поставки газа из РФ, развивать добычу сланцевого газа на своих территориях, цена на нефть упала уже практически в 3 раза (сегодня пробила отметку 47), санкции удушают экономику и социальную сферу в РФ все сильнее.

В современном, цивилизованном мире нет места диктатурам и военной агрессии. Плохо, что Сталину в Потсдаме это не объяснили. Вот его последователи и действуют, «как привыкли» – террор, шантаж, запугивание, военная, экономическая и информационная агрессия.

Скорее всего, Путину дадут сохранить лицо, и его 84% верных псов поверят его словам: «НАТО все ближе к нашим границам, только и ждет любой провокации со стороны ополченцев, для того, чтобы заставить Россию ввязаться в войну. Поэтому я призываю всех добровольцев, кто по зову сердца поехал воевать на юго-восток Украины, вернуться домой. Сакральный смысл Крыма состоит лишь в исконно русском городе Севастополе.» Затем последует поствоенное строительство, «патриотический акт», восстановление разрушенной инфраструктуры.

Ну а сейчас – как всегда, ждем новых переговоров Порошенко с европейскими лидерами, новых партий военной помощи, заявлений по выполнению минских договоренностей. Все будет хорошо, совсем скоро!

Прошу распространить, чтобы патриоты категории «порохвсехслил», «всепропало» и т.д. тоже читали и вдумывались.

Богдан Мирошников

“Мы открыты и готовы искать вариант сохранения лица для прекращения конфликта”, – заявил Петр Порошенко в интервью каналу France 24. Эти слова украинского президента – несмотря на непонимание их смысла многими в нашей стране – вполне логичны.

Украинско-российский конфликт просто не возможно завершить без сохранения лица Владимира Путина. Это не только позиция Порошенко, старающегося нащупать шаги для дипломатического разрешения конфликта. Это и позиция европейских лидеров, уверенных, что в сложившейся в России экономической ситуации Путин страстно хочет выйти из ситуации, сложившейся в результате войны на Донбассе и хочет сохранения лица. Поэтому Меркель и Олланд ищут разнообразные варианты: а давайте мы прекратим войну на Донбассе и отменим часть санкций, принятых после вторжения россиян на украинский материк. А давайте проведем встречу в Астане и найдем устраивающее нас всех решение. А давайте…

Порошенко действует в этом же направлении, когда говорит о возможности сохранения лица. Например, предлагает сделать Донбасс особой экономической зоной. Или когда раньше украинский президент инициировал принятие закона об особом порядке местного самоуправления на Донбассе – что это было, как не возможность сохранение лица Путина? Ведь после этого Путин мог забрать своих военных и бандитов с оккупированной территории и сказать поклонникам, что вставшая с колен, но подскользнувшаяся на нефтяной банановой корке своего добилась. Защитила русский мир и территориальную целостность Украины. А Крым – наш!

Но вся проблема текущего момента в том, что это Порошенко, Меркель и Олланд пытаются помочь Путину с лицом. А сам Путин уверен, что у него с лицом все замечательно. И что это не он должен думать о сохранении лица, а его западные партнеры, постоянно его обманывающие.

Ну и украинский президент, разумеется – скоро его сограждане поймут, что Майдан был американской провокацией с целью оторвать Украину от российской груди и кинутся в объятия Владимира Владимировича и прочих жириновских. Так что Порошенко должен спешить с принятием российских условий. И Меркель, и Олланд тоже – если, конечно, не хотят краха сельского хозяйства Европы, уничтоженного гениальными российскими санкциями. Вот скоро фермеры выйдут на улицы, так их властям мало не покажется! А все эти разговоры о компромиссе на Донбассе – очередная ловушка. Уберешь войска с Донбасса – придется и из Крыма уходить. А Крым он же… Ну дальше вы знаете.

Можно, конечно, считать подобное видение мира тяжелым бредом российского президента – но другого видения у Путина все равно нет, чтобы мы там о нем не думали. И эта картина мира поддерживается и разделяется большим количеством представителей российской политической элиты, аналитической тусовки и журналистики. Трезвомыслие в России маргинализировалось. И слова о “сохранении лица” в Москве могут воспринимать разве что с насмешкой. Порошенко? О лице России? О лице Путина? Да что это с ним?

Поэтому на самом деле слова украинского президента – вне зависимости от того, понимает ли он степень помешательства своего российского коллеги или надеется на его выздоровление – всего лишь дань дипломатическому такту. Украинская сторона может предлагать российской свои варианты компромисса, никто все равно не будет разговаривать с нами всерьез и пытаться завершить конфликт. И поэтому мы можем с легким сердцем проявлять добрую волю на фоне агрессивности соседней страны – ну и одновременно крепить обороноспособность, реформировать Украину и отказываться от тех связей с Россией, которые все еще сохраняются.

Виталий Портников

lb.ua

То, что руководители Франции, Германии и Украины обсуждают возможную встречу в «нормандском формате» в Астане втроем великолепно демонстрирует, возможно ли достичь хоть какого-то компромисса. На этом обсуждении нет четвертого предполагаемого участника встречи – Владимира Путина.

Собственно, если бы он был в воскресенье в Париже – то и встречу в Астане не нужно было бы проводить. И тот, кто скажет, что встреча в Париже на троих – печальное совпадение, связаное с участием мировых лидеров в марше солидарности, допустит еще большую ошибку. Именно потому, что Путина не было в Париже, с ним не о чем договариваться в Астане. Путину, в отличие от Обамы, ничего не стоит за несколько часов оказаться во французской столице. Но он – как плевок – посылает в Париж Лаврова, демонстрируя миру, что воспринимает стихийное выражение европейской и общемировой солидарности как дипломатический протокол, «не царское дело», в котором ни ему, ни даже невразумительному Медведеву участвовать негоже.

Вот и получается, что Олланд, Меркель и Порошенко – по одну сторону ценностей, а Путин – по другую. И ожидать от него уступок – все равно, что надеяться на превращение какого-нибудь радикала-террориста в добропорядочного политика. Как любой террорист, Путин признает только ложь и силу – других ценностей у него нет и быть не может. А люди, собравшиеся на марш в Париже – и среди них руководители Германии, Франции и Украины – верят в то, что взаимопонимание обеспечивается только дискуссией и компромиссом. От всего этого Путин бесконечно далек.

Ведь если бы он понимал, что такое дискуссия и компромисс, он был поддерживал политический процесс «защиты русского мира» в Крыму и на Донбассе. Тогда бы он обязательно проиграл – скажете вы, потому что и крымчане, и жители Донбасса 23 года не хотели участвовать ни в каких политических процессах – и еще 23 года дозревали бы до понимания собственной ответственности за будущее своей страны – любой страны, которую они воспринимали бы в качестве своей. Собственно, и крымский аншлюс, и война на Донбассе связаны не только с Путиным, но еще и с этой тотальной безответственностью большинства жителей оккупированных территорий.

Но политический провал Путина в Украине означал бы, что он как президент России он выиграл бы, оставшись главой уважаемой страны, а не государства-изгоя, приближающегося к краху. Политический провал Путина в Украине сохранил бы жизни тысячам людей, которые стали жертвами российского нападения на Украину – и тем сотням тысяч, которые могут стать жертвами будущего конфликта в самой России, с каждым днем все более неизбежного. Политический провал Путина в Украине позволил бы ему прилететь в Париж и быть рядом с лидерами цивилизованного мира.

Именно поэтому потенциальным участникам встречи в Астане приходится разговаривать втроем.

Виталий Портников
rus.newsru.ua

Сегодня в Берлине должна состояться встреча глав внешнеполитических ведомств Франции, Германии, России и Украины, посвященная урегулированию на Донбассе.

Первоначально предполагалось, что на переговорах удастся подготовить условия для саммита глав этих государств, который, по словам украинского президента Петра Порошенко, должен был пройти 15 января в столице Казахстана. Казалось, что уж что-что, а протокольная часть мероприятий («встретились-поговорили») пройдет без сучка, без задоринки. Тем более что всем участникам процесса нужно было продемонстрировать некий прогресс на украинском направлении. Нурсултан Назарбаев уже побывал в Берлине в процессе подготовки саммита.

Однако накануне встречи министров иностранных дел стороны обменялись заявлениями, которые в дипломатической практике обычно используются в ситуации, когда переговариваться не о чем. После телефонных звонков Ангелы Меркель Владимиру Путину и Петру Порошенко официальный представитель правительства ФРГ Штеффен Зайберт заявил, что саммит имеет смысл лишь в том случае, если он обеспечит реальное продвижение к выполнению всех 12 пунктов Минского соглашения об урегулировании на юго-востоке Украины. Главное же, «необходимо серьезное сближение позиций по вопросам прекращения огня и демаркационной линии». При этом, насколько можно понять, правительство ФРГ ожидает, что Кремль даст гарантии, что он использует свое влияние на сепаратистов для выполнения тех договоренностей, что могут быть достигнуты.

Москва же ни к чему подобному явно не готова. Президентский пресс-секретарь Дмитрий Песков заявил, что «в случае, если подготовка к встрече 15 января вступит в прикладную стадию, мы сделаем соответствующее заявление по поводу участия в ней президента Путина; пока же продолжается подготовительная работа на экспертном уровне, и наши дальнейшие действия зависят от ее результатов».

Таким образом, министрам иностранных дел надлежит сегодня совершить чудо и добиться прогресса там, где никакого прогресса не наблюдается вовсе. Последние дни ознаменовались на Донбассе многочисленными нарушениями режима прекращения огня. Что до выполнения договоренностей о создании демаркационной линии, то Владимир Путин уже неоднократно объяснял, что жизнь сложнее любых договоренностей. Сепаратисты, по версии Кремля, не желают покидать родные деревни (которые, согласно минским договоренностям, отходят под контроль украинских силовиков), так как боятся репрессий в отношении своих семей.

Представляется, что отказ от саммита в Астане может означать крах «нормандского формата» в целом. Напомню, что переговоры в таком составе впервые прошли в Нормандии в июне прошлого года во время мероприятий, посвященных открытию «второго фронта». Тогда европейские лидеры чуть ли не силой заставили Путина говорить с Порошенко. Сам же формат стал, на мой взгляд, уступкой представлениям российского президента о том, как устроена мировая политика. В случае кризиса в какой-то стране — который конечно же возникает из-за противоречий великих держав — эти самые державы собираются на конференцию. В ходе нее путем взаимных уступок и обменов они приходят к компромиссу, который и обречено принять кризисное государство. Однако такая модель, работавшая в XIX веке и даже в первой половине XX-го, оказалась совершенно непригодной теперь. Три участника переговоров решительно не готовы считать Россию великой державой, чей статус, заодно с географическим положением, позволяет ей решать судьбу Украины. К ней относятся как к агрессору, которого желают принудить к миру. Поэтому маневры в стиле RealPolitik не имеют никакого успеха.

Уставшие от российских влияний партнеры ясно дают понять, что не заинтересованы в переговорах ради переговоров. Однако в Кремле, похоже, уверены: стоит еще немного повалять дурака, и слабые европейцы отменят санкции…

Александр Гольц, главный редактор ЕЖ

Леонид Бершидский (Leonid Bershidsky), автор издания Bloomberg, считает, что ЕС не станет «заваливать Украину деньгами», как это предлагает сделать Джордж Сорос. Причину журналист назвал следующую — правительству Украины в Евросоюзе не доверяют. В рубрике «Мнение» мы приводим выдержки из статьи Бершидского Soros’s Terrible Plan to Throw Money at Ukraine.

Если мы по идеологическим и геополитическим причинам завалим Украину деньгами, как это предлагает Сорос, то из-за этого перед украинскими политиками и чиновниками возникнут большие нравственные риски. А они уже надеются получить такую финансовую поддержку, при которой не нужно будет реструктурировать долг Украины, уже превышающий 80% от украинского ВВП по состоянию на 2014 год.

Чтобы понять, почему не стоит выделять Украине 50 миллиардов долларов, Сорос должен был бы вспомнить о своей филантропической деятельности в России в 1990-х годах. Он потратил около одного миллиарда долларов на помощь научным, культурным и гражданским институтам, но Россия все равно отошла от западного курса и вновь стала представлять собой угрозу.

Тем не менее, Яценюк и его команда надеются, что западные лидеры согласятся с доводами Сороса. Восьмого января наступившего года премьер-министр Украины провел в Берлине переговоры с канцлером Ангелой Меркель и ее союзниками. Вслед за Соросом он повторил те же самые эпитеты в адрес России, назвав ее угрозой для Европы и обвинив ее в том, что она пытается создать замороженный конфликт в Украине. Однако, получить большие суммы Яценюку не удалось. Германия готова была предоставить лишь кредит в пятьсот миллионов евро (589 млрд долл.) на восстановление разрушенных войной восточных регионов Украины. Со своей стороны, Еврокомиссия пообещала предоставить еще один кредит в размере 1,8 млрд евро, правда данное решение еще нужно одобрить в Европарламенте. Однако все эти средства — лишь малая часть той суммы, в которой нуждается Украина, чтобы избежать экономического краха. Правда, председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер назвал эту выделяемую сумму «беспрецедентной финансовой поддержкой».

Несмотря на то, что Меркель сочувствует Украине, ее правительство не может тратить миллиарды на оказание помощи этой стране. Чтобы сохранить еврозону, Германии вскоре придется списать некоторые кредиты, выделенные в свое время Греции. Поэтому вопрос о выделении еще больших сумм без получения надежных гарантий их погашения не стоит на повестке дня. Прочие европейские страны, особенно те, кто принял участие в оказании помощи Греции, также разделяют обеспокоенность Германии. А Международный валютный фонд, которому предстоит 18-го января принимать решение по Украине, должен быть уверен в том, что эта страна отвечает всем критериям для получения помощи.

Именно украинские политические деятели, а отнюдь не иностранные правительства и не МВФ, упускают историческую возможность осуществления преобразований в Украине. Составление бюджета под конец прошлого года явилось серьезным экзаменом, который украинское правительство не смогло сдать. Чтобы получить дополнительное финансирование, украинскому правительству предстоит сделать намного больше — фактически ему придется показать, что оно напрягается изо всех сил.

Источник: Bloomberg

Перевод: ИноСМИ

За несколько дней до возможной встречи руководителей Германии, Франции, Украины и России в Астане в так называемом “нормандском формате” становится все очевиднее, что никаких реальных результатов достичь на ней не удастся – прежде всего потому, что стороны совершенно по-разному оценивают собственное положение и намерение друг друга.

Запад по каким-то совершенно непонятным причинам – впрочем, понятным, нормальным людям свойственно думать о других в схожих категориях – считает, что Владимир Путин уже понял, насколько губительны для России, его политического режима и для него лично европейские и американские санкции. В условиях понижающихся цен на нефть ограничение возможностей кредитования может добить российскую экономику. Именно поэтому от санкций нужно избавляться – по крайней мере, Олланд или Меркель избавились бы на месте Путина. Именно поэтому Олланд заявляет, что если будет достигнут прогресс относительно урегулирования ситуации на востоке Украины, то западные санкции могут быть отменены – а если не будет прогресса, то не будет и отмены санкций. Меркель добавляет, что отмена санкций может происходить параллельно с улучшением ситуации. Уйдут с Донбасса – будет отменен “донецкий пакет”, ну а когда освободят Крым – тогда и вовсе санкции отменят, хотя сама канцлер в это не верит.

Теперь как понимают это в Москве.

Поэтому когда Олланд говорит об отмене санкций, в Москве слышат только первую часть его заявления и пропускают мимо ушей вторую. И убеждают себя, что “антироссийский фронт” прорван и Франция не сегодня, так завтра раскается, отдаст “Мистрали” и вообще вступит в Евразийский союз. Когда Меркель говорит о возможной процедуре отмены санкций, в Кремле это понимают как призыв к постепенной капитуляции: вот, как только “сдадим” Донбасс, “западники” продолжат нажимать по Крыму. Так что – ни шагу назад, иначе затопчут.

Поэтому для Путина самое главное сейчас – не отступать. Именно так он воспринимает рецепт собственного политического выживания. И сколько бы Олланд и Меркель не убеждали его, что в результате такого “выживания” шатающееся здания российской экономики обрушится просто на голову кремлевского небожителя, он им нипочем не поверит. А поэтому будет пытаться водить за нос до последнего, стараясь добиться отмены санкций без каких-либо реальных действий с собственной стороны. Именно поэтому в Астане – даже если Олланд, Меркель, Порошенко и Путин туда прилетят – ничего не произойдет.

Это, кажется, понял уже и Назарбаев, тоже решивший, что экономическая ситуация в России подтолкнет Путина к урегулированию кризиса – и столкнувшийся со стеной неадекватности. И теперь Назарбаев просто пытается конвертировать свой новый статус посредника и примирителя не столько для решения украинской ситуации, сколько для предупреждения казахстанской.

Это и есть ответ на вопрос, что может произойти или не произойти в Астане: невозможно спастись вместе с Путиным, договорившись с ним и рассчитывая на его здравый смысл.

Спастись можно, только если Путина не будет – а не в случае если он “что-то” поймет и изменит политику. И вслед за Назарбаевым эту истину придется понять и тем западным политикам, кто уповает на здравомыслие российского президента, и тем, кто уверяет, что санкции рассчитаны вовсе не на крах Российского государства, а на взаимопонимание с ним.

Просто нам всем нужно перестать лгать самим себе.

Виталий Портников

LB.ua

Еще накануне запланированной на 15 января встречи в Астане руководителей Украины, Германии, Франции и России появились сомнения в самой возможности ее проведения. Политики и дипломаты дают очень осторожные прогнозы относительно возможности организации «саммита», но, пожалуй, точнее всех оказался президент Франции Франсуа Олланд, заявивший, что он поедет в Астану только в случае, если в ходе встречи будет достигнут прогресс.

Это заявление легко объяснимо. До сих пор встречи на высшем уровне проходили в привычном формате – их участники увещевали президента России Владимира Путина, тот утверждал, что очень хочет мира во всем мире, а по возращении не предпринимал ничего, чтобы остановить эскалацию напряженности. Олланду и Меркель надоело выступать в роли статистов. Они считают, что экономическая ситуация в России  такова, что российскому президенту придется считаться с их стремлением установить мир. Если Путин пойдет на принятие каких-либо конкретных мер, у Олланда есть и пряник для «плохого парня» из Кремля в виде ослабления санкций. Президент Франции, очевидно, считает, что Путин уже понял, насколько опасны санкции и готов остановиться ради собственного выживания.

Но президент России устроен совершенно иначе. Для него сама готовность президентов Франции, Украины и федерального канцлера Германии лететь в далекую Астану – доказательство их слабости, а не силы.

Они должны уговаривать, а не требовать. Идти на уступки, а не требовать уступок от него, великого Путина. И первая же министерская встреча по поводу подготовки «нормандского» формата отчетливо зафиксировала: Россия не хочет никакой конкретики. А если от ее представителей добьются все-таки конкретных обещаний, можете не сомневаться – Путин обманет. Не сможет не обмануть. Ну и зачем это нужно Путину и Меркель? А Порошенко – зачем?

Поэтому то, что происходит сейчас – это поиск таких решений и такого механизма их осуществления, который не позволит Путину обмануть своих партнеров по переговорам. По большому счету, для хищника готовят если не капкан, то надежный намордник. Но разве Путин из тех, кто позволяет одеть на себя намордник? Разве он хочет, чтобы его укротили? Нет, этот хищник скорее бросится в пропасть, чем согласится ограничить собственное право на агрессию.

Важно только, чтобы в этом своем прыжке он не увлек за собой всех нас.

Виталий Портников

Главред