Путин «готов бросить Асада на произвол судьбы», «вынужден экономить» на военном присутствии в Сирии или действительно выходит из «трясины» победителем, добившись своих целей? — анализируют СМИ решение о частичном выводе российских войск. «Борьба с ИГИЛ теперь остается США и их союзникам», — полагают американские газеты. Сирийские повстанцы опасаются, что потерянные территории им уже не вернуть.
«В течение пяти лет президент Обама неуклонно отрицал, что США способны, не увязая в затяжной войне, вмешаться в события в Сирии и изменить соотношение сил на поле боя. Но именно это теперь, похоже, проделал президент Путин», — утверждает обозреватель The New York Times Марк Лендлер.
Американские чиновники пока сомневаются, что Путин по-настоящему выведет войска из Сирии, но считают, что у него есть для этого основания. Путин связал свое реноме с текущим перемирием и межсирийскими переговорами. «Он жаждет урегулировать трения с ЕС из-за миграционного кризиса, в котором европейцы отчасти винят Путина. Его также раздражает Асад», — говорится в статье.
По мнению США, наступил переломный момент, когда политические издержки Путина на продолжение сирийской кампании превысили бы выгоды, которые она приносит. Вдобавок Россия в основном достигла своей главной цели: удержала Асада у власти и застолбила за собой место на переговорах о политическом урегулировании.
Лендлер также полагает, что вывод российских войск облегчит положение Обамы: от него не столь энергично станут требовать расширения американской поддержки для сирийской умеренной оппозиции.
Некоторые эксперты говорят, что операция Путина обнажила ошибку в аргументах Обамы.
«Путин на деле продемонстрировал, что можно вмешаться, побомбить, ввести наземные войска и все равно выйти из конфликта. Россия фактически изменила ситуацию на местах и предотвратила падение режима», — говорит Эндрю Дж.Тэблер (Washington Institute for Near East Policy).
«Похоже, Путин опять удивил администрацию Обамы — на этот раз неожиданным объявлением о выводе войск из Сирии, — говорится в редакционной статье The Washington Post. — В сентябре Обама высмеял поспешное вступление России в войну, назвав его верным шагом в «трясину». Однако в Сирии Путин достиг довольно многого, причем за счет американских интересов и целей».
Авторы отмечают, что гуманитарные последствия российской интервенции очень тяжелы: правозащитники и независимые обозреватели не раз говорили о нанесении российской авиацией ударов по мирным жителям, в том числе с применением запрещенных кассетных бомб. «Россия никак не поплатилась за эти преступления», — говорится в статье.
«Вывод войск может уменьшить силу попутного ветра в парусах Асада, который похвалялся, что отвоюет всю Сирию. Это тоже подходит Путину», — пишет издание. Сирия, как и Украина с Грузией, полезнее российскому президенту в качестве замороженного конфликта, в ходе которого Россия может защищать свои интересы в разделенной стране и ветировать любые варианты окончательного решения проблемы, избегая долгосрочного военного вмешательства.
Что касается борьбы с «Исламским государством» (запрещено в РФ. — Прим. ред.), теперь она «останется Соединенным Штатам и их союзникам, причем выживание режима Асада сделает ее значительно труднее», считает автор статьи.
Российское военное вмешательство изменило ход гражданской войны в Сирии, но осуществило далеко не все задачи, поставленные Кремлем, полагает журналист The Financial Times Сэм Джонс.
России удалось удержать Асада у власти и укрепить его контроль в провинции Латакия, чтобы, если примирение сорвется, там можно было создать обороноспособное «мини-государство».
«Один высокопоставленный сотрудник разведки из Европы сказал, что Россия первоначально планировала возглавить стремительную военную кампанию, дабы за несколько месяцев силы Асада вышли к турецкой границе, восстановили прочный контроль над Алеппо и парализовали умеренную оппозицию настолько, чтобы Вашингтон, руководствуясь прагматизмом, прекратил ее поддержку и присоединился к России и ее партнерам в борьбе с ИГИЛ», — пишет корреспондент.
«Однако более яростное, чем ожидалось, сопротивление повстанцев в боях, напряженное противостояние с Турцией, перенапряжение иранских войск и перспектива того, что мировые цены на нефть останутся в пределах 40 долларов за баррель, сильно ограничили эффект от военной экспедиции Москвы», — говорится в статье.
Тогда «Россия попыталась осуществить политический план под руководством своего шефа разведки, дабы отстранить Асада и обеспечить себе контроль над политическим переходным периодом. Но Асад отказался уходить в отставку, и Россия была вынуждена увеличить военную поддержку Дамаска. Теперь эта поддержка тоже исчерпала свой лимит».
И все же, полагает автор, российские военные ресурсы не утратят основополагающей роли для будущего Сирии.
По оценке некого офицера из НАТО, для оборонных задач режиму Асада достаточно всего лишь дюжины самолетов на базе Хмейним. Вероятно, в Сирии останутся и силы российских ВМС. А «вечным козырем» для России станут системы ПВО «С-400», способные обеспечить «бесполетную зону» в радиусе 400 км.
У решения Владимира Путина о частичном выводе российского контингента из Сирии имеются несколько прочтений, уверен Бернардо Валли, автор статьи в итальянской La Repubblica.
Оно может означать, что операция, начавшаяся 30 сентября прошлого года, привела к достижению положительных результатов и появилась возможность снизить военное присутствие.
Еще шесть месяцев назад казалось, что с Башаром Асадом покончено, однако российское вмешательство в сентябре прошлого года резко изменило ситуацию, пишет автор. Режим Дамаска укрепился. До объявления о прекращении огня он был в одном шаге от окончательной победы: при решающей поддержке со стороны российской авиации он возвращал полный контроль над Алеппо.
«Тревога, связанная с нежеланием слишком глубоко увязнуть в ближневосточном кризисе, — продолжает Валли, — вынудила Соединенные Штаты Барака Обамы не придавать чрезмерного значения беззастенчивому поведению путинской России, с которой было необходимо, да и сейчас необходимо, достигнуть соглашения, чтобы попытаться урегулировать конфликт. Именно это, вероятно, сейчас и происходит за не слишком секретными кулисами дипломатии».
«Объявление о частичном выводе российских войск для Асада не должно было прозвучать успокаивающе. По этому важному пункту намерения Путина остаются неясными, — полагает автор. — Русские могут вернуться в любой момент. Вместе с тем решение о сокращении российского военного присутствия именно в тот момент, когда в Женеве идут попытки начать переговоры, воспринимается как предупреждение Асаду. Ободренный укреплением стабильности режима, Асад вызвал раздражение у Кремля. Он был неосторожным или вел себя вызывающе. Он застал врасплох своего большого союзника и спасителя, когда объявил о скором проведении парламентских выборов и исключил возможность подтверждения своего мандата через президентские выборы». Их исход был бы негативным для Асада, говорится в статье. Наконец, если в Женеве все же начнется настоящий диалог, возникнет вопрос о разделе страны, а Асад выступает против этого.
Вероятно, российская сторона направила сигнал о том, чтобы Асад ограничил свои требования. Если это так, то между русскими и американцами действительно достигнуто соглашения в попытке урегулировать сирийский конфликт. И судьба Асада оказалась в центре этого необъявленного соглашения.
«Сирийский конфликт вернул Россию на Ближний Восток посредством первой крупной операции за пределами национальных границ со времен распада советской империи, — пишет Валли. — Российский президент теперь ведет переговоры с президентом супердержавы, и после объявления о выводе российских войск переговорам между Путиным и Обамой придается большое значение».
«Тем временем западные санкции наносят ущерб России, по которой одновременно ударило жесткое падение цен на нефть. Отсюда еще одно прочтение решения Путина: ежедневная цена военного присутствия в Сирии составляет 3 млн долларов. И эта цена должна быть снижена», — заключает автор статьи.
«Западные державы полагают, что в рамках соглашения по прекращению конфликта в Сирии Путин готов «выбросить за борт» президента Башара Асада», — пишет The Independent. После неожиданного заявления Путина о том, что цели российского военного вмешательства достигнуты, дипломаты уверены: Москва готова надавить на Асада, чтобы он допустил политический переходный период.
«Мы понимаем, что Путин не связан с Асадом неразрывно», — сказал в интервью газете неназванный дипломат.
У Путина остается большой простор для маневров. Замминистра обороны РФ Николай Панков заявил, что российская авиация все равно будет атаковать «объекты террористов». «Этот термин Россия употребляла, оправдывая атаки на более умеренные оппозиционные силы, а также на такие гражданские объекты, как школы и больницы», — утверждает автор статьи Лора Пайтел.
«Но оптимисты указывают, что Путин, возможно, всерьез стремится положить конец боевым действиям», — говорится в статье. По их словам, перемирие сохраняется «благодаря сильному давлению мировых держав на их клиентов в Сирии».
Западные дипломаты говорят, что Асад мог бы сыграть роль в политическом переходном процессе, а затем уйти в отставку под давлением Москвы. Оппозиция смирится с такой договоренностью, если получит твердые гарантии отставки Асада, заключает журналистка.
«Бойцы из рядов сирийской оппозиции и беженцы, находящиеся здесь, — пишет корреспондент The Wall Street Journal из турецкого города на границе с Сирией, — со сдержанной радостью встретили решение Москвы начать вывод основной части своих сил из Сирии».
Как и многие сирийцы (и сторонники, и противники Асада), они считают, что судьба их страны теперь целиком зависит от критически важных переговоров мировых держав — России и США.
«Российское вмешательство на самом деле изменило баланс сил на местах, и, возможно, окончательно», — говорит уроженец Латакии Рахал Валид Рахал.
Российские бомбардировки создали прикрытие для проасадовских сил, полностью вытеснивших повстанцев из Латакии. К январю режим Асада и его поддерживаемые Ираном союзники отвоевали основные оплоты оппозиции в этом регионе — Рабию и Салму, говорится в статье.
«В это невозможно было поверить. Я никогда в жизни так не боялся», — вспоминает 27-летний повстанец из Латакии Мохаммад Вальо, участвовавший в обороне Салмы. Вальо и другие считают, что режим сделает все возможное, чтобы удержать области, отвоеванные с помощью России в Латакии, поскольку они являются частью прибрежного центра правящего алавитского меньшинства.
«То, что режим захватил в Латакии, сильно увеличивает шансы последующего разделения Сирии», — считает уроженец провинции Алаа Алу.
Решение о частичном выводе российских войск из Сирии «стало такой же неожиданностью для российской общественности, как и новость о начале военной кампании в конце сентября 2015 года», констатирует обозреватель немецкой газеты Frankfurter Rundschau Виктор Функ. Российский военный журналист Аркадий Бабченко с сарказмом написал: «Где воевали… Каких целей достигли… Сколько убили… Кого убили… Сколько потеряли… На фиг входили… На фиг выходим… А черт его знает».
Тем не менее, политологи и журналисты, трезво проанализировавшие эту новость, предлагают свои объяснения. Так, по словам российского политолога Андрея Кортунова, «нельзя исключать, что Асад оказался слишком упрямым, некоторые его заявления ставили под вопрос продолжение женевского процесса».
«Коммерсант» также высказывает предположение, что сирийская армия стала предъявлять более высокие требования и настаивать на том, чтобы русские делали больше. «Но это, видимо, не входило в планы Москвы. Тем более, что возвращение контроля над всей территорией Сирии могло растянуться на несколько лет». Вероятно и то, что «Москва ввязалась в конфликт в Сирии, чтобы использовать ее в качестве тестового полигона для новых видов вооружения».
Либеральный телеканал «Дождь» полагает, что Москва просто воспользовалась лучшей возможностью для отвода войск: «Если бы решение об отводе войск было принято во время боевых действий, это выглядело бы как бегство и поражение. Если же ты уходишь во время мирных переговоров, которые частично организовал ты сам, в определенной степени можно выглядеть победителем».
