Московские власти приняли решение расформировать Библиотеку украинской литературы и сделать ее филиалом Московского дома национальностей. Дело, начавшееся с разговоров о национализме и экстремизме, выглядит теперь заурядным спором хозяйствующих субъектов.
Случай с директором БУЛ Натальей Шариной, которая сейчас находится под домашним арестом, — не первый и наверняка не последний. Просто украинская тема сегодня в топе, поэтому такой резонанс. Но вообще-то проверки и чистки библиотек проходят регулярно уже лет десять. Вот первые попавшиеся на глаза заголовки новостей (а их сотни): «Вяземские библиотеки проверили на экстремизм», «Прокуратура проверила на экстремизм школьные библиотеки» (Калужская область). Бурятия, Оренбург, Тула… Обычно ничего не находят, но страху нагоняют как следует.
Главные претензии — отсутствие в библиотеках федерального списка экстремистских материалов (с которым надо сверять новые поступления) и бесконтрольный выход читателей в интернет. То есть несоблюдение дисциплины. Библиотекарь должен быть все время на стреме, иначе окажется за решеткой. Хотя если понимать специфику работы сегодняшних библиотек, все это выглядит анекдотом. Районные библиотеки посещают в основном люди пожилого возраста и подростки. Так и представляешь себе бабушку, заказывающую в читальном зале «Майн кампф». Ну а школьники выходят в интернет явно не для того, чтобы смотреть там экстремистские сайты. Сидят в соцсетях или уроки делают.
Самые громкие библиотечные дела последнего времени связаны с Соросом и евреями. В июне в Екатеринбурге из библиотеки еврейской гимназии «Ор-Авнер» изъяли религиозные книги. А в июле замминистра образования Свердловской области Журавлева подписала распоряжение с требованием «изъять из доступа обучающихся и педагогических работников» книги британских историков Джона Кигана и Энтони Бивора, изданные при поддержке фонда Сороса. Ничего экстремистского в книгах нет, а так просто — Сорос не нравится. И историки эти: неправильный у них взгляд на историю. А ведь, если вспомнить, именно Сорос в 90-е спас библиотеки России, финансируя закупки для фондов.
Оба скандала толком ничем не кончились, но осадок остался. Прецедент теперь есть.
Я обратился за комментариями в Московский городской библиотечный центр, но выяснилось, что его руководители вдруг неожиданно оказались в заграничной командировке. А пресс-служба смело, никого не опасаясь ответила: «Комментариев не даем».
Это вовсе не значит, что они против Шариной, и не значит, что за. Просто люди напуганы.
Похожий случай был чуть меньше года назад. Звоню в Украинский культурный центр. Хочу поддержать их, рассказать, чем они занимаются. Женщина тихим голосом отвечает: «Я вас очень прошу — не надо!»
Еще раз объясняю, что не собираюсь критиковать. Наоборот — хочу похвалить.
— И хвалить не надо. Ничего не надо. Давайте сделаем вид, что нас нет.
Скоро так, как мне ответили в МГБЦ и в Украинском центре, будут отвечать в подавляющем большинстве учреждений. Потому что знают, что при желании прижать можно каждого. Везде найдется такой человек, как Сергей Сокуров, написавший донос на Шарину.
В 2007—2010 годах он работал главным библиотекарем БУЛ. Потом уволили. Он, естественно, обиделся и, уходя, пообещал Шариной неприятности. И сразу же по стечении обстоятельств начались обыски. «Мы видели, как он вытаскивал какие-то брошюры из рукава куртки», — говорила тогда Шарина про одного из обыскивающих. В этот раз стопка с «экстремистскими» книжками тоже непонятно откуда взялась. На книгах даже нет библиотечных штампов.
Человек с благородной фамилией Сокуров — не просто украинофоб, это бы еще полбеды. Он обиженный, что куда страшнее. Таких людей в стране миллионы. И каждому есть за что мстить. Социальный лифт не работает, денег становится все меньше и меньше. Знаете, какой была одна из причин террора 1937-го? Очень просто. В столичные города из деревень приехали тысячи молодых людей. Многие из них поступили на службу во внутренние войска. Жить им было негде, жилья на всех не хватало. Начались доносы, массовые аресты, и сразу освободилась жилплощадь.
Так что библиотека тут просто под руку подвернулась. Это мог быть и банк, и школа, и поликлиника. Повод годится любой. Проблемы могут возникнуть из-за гомосексуализма, но они могут возникнуть и из-за гомофобии. В равной степени неприятен антисемитизм и еврейский национализм. Коммунист? Плохо. Антикоммунист? Тоже нехорошо. Был бы человек, а повод для доноса найдется. Не чистите зубы утром? Громко разговариваете в транспорте? Тогда мы идет к вам.
Я не очень верю, что после наезда на Шарину начнется волна чисток в библиотеках. Пока зафиксирован всего один такой же случай, и то его как будто замяли. А вот то, что в стране начинается война доносов, — это медицинский факт. У людей накопились обиды. Стучать будут все на всех. Тут надо или замереть, спрятаться, «сделать вид, что нас нет», — или сопротивляться.
Кто учит Россию, какие книги разрешено читать
Портрет мундепа Захарова, придавшего доносу ускорение
Дмитрий Захаров набрал политический вес: от рядового участника «Селигера» (2003 год, слева) до успешного доносчика
Фото из соцсетей
Муниципальному депутату московского района Якиманка Дмитрию Захарову, по заявлению которого арестовали директора Библиотеки украинской литературы Наталью Шарину, 30 лет. В социальных сетях он сообщает о себе, что «любит хорошо пожрать, халяву и голые сиськи». Кроме этого, Захаров патриот и борется с «бандеровцами», «либерастами» и пятой колонной. Он также представляется вождем «инновационной общественно-политической тоталитарной секты 17-й вагон (ИОПТС 17-й вагон)», называющей себя «организацией, дружественной Евразийскому союзу молодежи».
С ностальгией Захаров публикует свою фотографию 2003 года, на которой будущий мундеп представлен в образе худощавого трудного подростка, впервые посетившего форум движения «Идущие вместе» на Селигере. Там перед ним, вероятно, и открылись новые возможности и перспективы политической карьеры. По словам Захарова, тогда он был похож на «узника Освенцима». Теперь Захаров «власть», он нагулял небольшой общественно-политический жирок.
Эта молодежная политика последнего десятилетия дала свои всходы. Все, кто считает, что в России нет свободы слова, заблуждались: мундеп Захаров может писать на своей страничке «ВК» все что угодно в отношении своих врагов, используя нецензурную брань. Все, кто говорит, что в России отсутствуют социальные лифты, тоже посрамлены. Пример мундепа Захарова, не умеющего связать два слова по-русски, доказывает: «властью» у нас тоже может быть буквально кто угодно.
Ян Шенкман
