Чечней правление Путина началось. Наша задача заключается в том, чтобы сделать все возможное для того, чтобы Чечней оно и закончилось
«Ловушка для Путина», «Капкан для Путина», «Украинский Афганистан», «Вьетнам» — как только ни называли украинский Донбасс за этот период острой военной эскалации. Старший сотрудник Атлантического Совета Адриан Каратницкий в своей статье для «The New York Times» от 9 июня 2015 года «Putin’s Warlords Slip Out of Control» сравнивает донбасскую ситуацию с чеченской. Господин Каратницкий пишет, что чеченская ситуация знакома Путину. Точно в такую же ловушку выплаты «дани» неподконтрольным боевикам за иллюзию победы он пытается заманить украинского президента, а с ним и все украинское общество. «Мы в вас не стреляем, а вы можете делать вид, что война закончена».
В своей статье Адриан Каратницкий утверждает, что Путин намеренно конструировал ситуацию по чеченскому образцу, когда сепаратистские элиты были заменены откровенными бандитами, демонстрирующими лояльность центру только взамен на бесконтрольные денежные трансферты. «Донбасс – это Чечня для Украины» — утверждается в статье. Таков план Путина.
Если проанализировать все развитие событий с самого начала, то становится очевидным, что господин Каратницкий очень близок к истине, план действительно таков – «План В». «План А» же, то есть, первоначальное намерение Кремля относительно Украины, заключался совершенно в другом.
План «А»
В период Майдана именно российская сторона вышла из переговоров, отказавшись заверить соглашение между Януковичем и лидерами оппозиции. Сам побег Януковича, его причина, выглядит очень туманно. Наивно полагать, что причиной бегства бывшего президента стала пламенная речь сотника Парасюка. В фильме «Крым – возвращение домой», где Владимир Путин сыграл главную роль, он признался, что российские спецслужбы ловили Виктора Януковича по Украине с не меньшим, а то и большим энтузиазмом, чем тогдашняя украинская Служба безопасности.
Итак, номер раз: представитель России Лукин отказался подписать соглашениемежду Януковичем и Майданом. Номер два: подписав-таки соглашение, заверенное представителями Евросоюза, Янукович пускается в бега. Причем, мчится не в «Жуляны», и не на вертолете в Россию, а носится по Юго-Востоку еще какое-то довольно продолжительное время. Первым пунктом остановки, как мы знаем, был Харьков, где к приезду Бати собрался «Северо-Донецкий съезд 2.0» из представителей всех регионов Юго-Востока. Но отделения этого региона, а вернее, провозглашения Центра и Запада Украины захваченными «хунтой» мятежными территроиями, почему-то не происходит. Казалось бы, что проще: законноизбранный президент, Парасюк на сцене и угроза расправы – «коли страну на два – не хочу». Мы бы еще долго пытались «склеить» Юго-Восток во главе с «законным президентом» и всю остальную Украину долгими и нудными переговорами. Но нет. Президент оказывается в Ростове и сразу после этого начинаются сепаратистские выступления Крымского Верховного Совета.
Если кто-то думает, что такие люди, как Аксенов, Константинов, Ефремов, Могилев и прочие сначала признали победу Майдана и легитимность Верховной Рады, а потом передумали, — то зря. Неразбериха, возникшая в рядах регионалов, которые, не будем себя обманывать, реально контролировали весь Юго-Восток страны, связана не с тем, что они серьезно обдумывали, подчиняться победившему Майдану, или примкнуть к своему сбежавшему лидеру, а потому что в Кремле – центре принятия решений, меняли «План А», Северо-Донецк, на «План Б».
«План Б»
План «располосования Украины» с президентом, не имеющим конституционных полномочий с одной стороны, и с уже голосующим конституционным большинством, то есть более чем 300-ми мандатами Парламентом – с другой, мог конечно усложнить на какое-то время жизнь украинскому обществу, но был недолговечен. Потому что любые политические недоразумения решали выборы, которые неминуемо произошли бы в случае, если бы в стране возникли две политических центра силы — Парламент и Президент, отстаивающие свое главенство.
Да, безусловно, Майдан не пошел бы штурмом на Донецк или Крым. Но и донецко-крымские силовые структуры тоже не брали бы в руки оружие и не пытались бы лечь своими державно-подчиненными костьми ради амбиций лишенного власти Президента. Можно ненавидеть «майданутых», но официальный статус правоохранителя, как и ежемесячное получение заработной платы, сыграли бы свое дело. Два центра политической власти в стране никак не означали бы дестабилизацию.
И тогда в Кремле было принято решение «поддержать русскоязычное население». То есть, легитимизировать выход российских военных с территорий военных баз. Кремлю нужен был «восставший народ Юго-востока». Именно поэтому Виктор Янукович так и не произнес свою речь на Харьковском съезде. В ход пошли «народные республики», «народные» мэры и губернаторы, избранные на площадях, и флаги другого государства, водруженные «небайдужими туристами из России». Кремлю необходимо было, чтобы зазвучали автоматы.
В тот момент попытка провозгласить «народные республики» происходила практически во всех регионах Юго-Востока. Нет никаких сомнений в том, что в разыгрывании «народных республик» принимали участие местные руководители Компартии и Партии Регионов, а также уголовники средней руки.
Включение «Плана Б» само по себе означает, что на тот момент для Владимира Путина сохранение контроля над государством Украина с помощью своего ставленника Виктора Януковича или какого-нибудь другого Виктора, уже не представлялось привлекательным. Содержать 50-миллионную, разоренную страну, летящую в экономическую пропасть, было накладным даже тогда – в период стабильных цен на нефть и отсутствия санкций. По этому сценарию под бандитское правление должен был попасть весь Юго-Восток, все 8 областей «Новороссии». В таком случае аннексия Крыма на фоне бандитского беспредела по образцу Донбасса казалась бы действительно спасением.
Ни на одну минуту Владимир Путин не собирался присоединять не просто Донбасс – «Новороссию». Эта территория должна была стать бандитским Гуляй-Полем, таким чудовищным по своим размерам и масштабам, чтобы оттенить аннексию Крыма. «План Б», который включили в Кремле, означал, что в тот момент московская верхушка уже похоронила Украину. Нас для них, как субъекта, уже не было. В Кремле действительно считали, что с Украиной, как государством, покончено. Поэтому был включен план «Б» — план «сомализации», при котором расчленение Украины на зоны влияния международного контроля, а с ним и «предупредительный» захват полуострова Крым, был бы воспринят как единственная гарантия безопасности Европы.
История – не просто оправдание для тиранов. Она некая самостоятельная единица, явление трансцендентное, действующее по своим законам, необратимым и безапеляционным. Украина выжила, граждане отстояли украинский Юго-Восток. Никакой «Новороссии» не случилось». И тогда включился «План В» — «чеченизация» отдельных районов и областей. Чечня для Владимира Путина – это некая карма. «Победа» над ней стала залогом его президентского кресла. То, что когда-то было известно только ему и Рамзану Кадырову, теперь очевидно для всего мыслящего общества. Россия проиграла Чечне. Россия платит дань Кадырову. Но даже не это главное. Путин, ставя Кадырова на царство, отдал ему в кормление всю свою огромную страну. Он капитулировал. Мир в Чечне был куплен ценой уничтожения России как цивилизованного государства. Кому как не Владимиру Путину знать, на что способна Чечня.
Российский военный эксперт и журналист Павел Фельгенгауэр в своем комментарии для «Обозревателя» сказал: «Если предложенные изменения в Конституцию будут приняты, «республики» станут «фактически независимы, и главное, что у них остаются свои вооруженные силы под названием «милиция», которые должны контролировать не только Донбасс, но и Киев, всю Украину». Таким образом, «отдельные районы Донецкой и Луганской областей», в простонародье «Лугандон», по своей структуре должны напоминать кадыровскую Чечню с личной гвардией, неконтролируемыми денежными потоками и абсолютным неподчинением центру. Чечня – это дорого. Чечня – это хлопотно. Чечня – это опасно. Кому, как не Владимиру Путину знать об этом.
По плану Путина у выжившей, несмотря на его козни, Украины, должна появиться своя Чечня. Не Абхазия, не Приднестровье, а именно Чечня. Иначе зачем россиянам вывозить из «серой» подконтрольной им зоны заводы, как не для того, чтобы навязать врагу эту разоренную территорию? Ведь с территории Приднестровья никаких заводов не вывозилось. Более того, российский олигарх Алишер Усманов даже передал принадлежащие ему предприятия правительству Приднестровья. Это, кстати, ответ на вопрос, почему они разрушают «свою инфраструктуру». Она не их. Она, по плану Путина, должна стать «нашей».
Пока российское руководство не решается на прямое вторжение, в Кремле рассчитывают, перманентно нагнетая военную ситуацию с одной стороны и рассказывая сказки за всевозможными столами переговоров с другой, удержаться в рамках «помощи ополченцам». Поэтому на Донбассе воюют наемники и спецвойска, а не регулярная армия. Путин пока не решается на прямое вторжение, но и не выходит из авантюры, а это значит, что этот план — План «Г» — все еще лежит у него на столе.
Сегодня Украина находится в очень сложном положении: согласиться принять на свое содержание «Чечню» равносильно гибели государства. Резко отказаться – огромный риск прямого вторжения. Те жертвы, о которых мы узнаем каждый день – это переговорный процесс, как бы жутко это ни звучало. Я согласна с мнением западных экспертов о том, что на сегодняшний момент возможности военного решения конфликта на Донбассе у Украины нет. Единственный способ – это кровавые переговоры, позволяющие удержать Путина от вторжения и не попасть в его чеченскую ловушку и выиграть время. В условиях ужесточения экономической блокады оккупированных территорий Украиной, но при призрачной надежде России навязать все же эти территории нам на содержание, «украинская Чечня» будет де-факто находиться на обеспечении российского бюджета. А вторую Чечню российский бюджет не выдержит.
Надо понимать, что сегодняшняя «конституционная инициатива» российских марионеток – это уже план «В», то есть, подкорректированная нами, украинцами, кремлевская реальность. Таких возможных планов у Путина в рукаве осталось немного. У него все меньше поле для маневра.
Чечней правление Путина началось. Наша задача заключается в том, чтобы сделать все возможное для того, чтобы Чечней оно и закончилось.
Лариса Волошина
