Денежные рынки в апреле 2015 года начали подавать первые сигналы о стабилизации. НБУ удалось на протяжении двух месяцев обеспечить медвежий тренд на валютном рынке – и таким образом успокоить ситуацию, пишет Анатолий Дробязко для издания Forbes.
В первом квартале 2015 года, несмотря на ввод временных администраций и выведение с рынка крупных банков «Дельта» и «Надра», стабилизировались остатки средств в банковской системе у корпоративного бизнеса, а в гривне даже наблюдается прирост. Такой же тренд показал апрель для физических лиц: прирост остатков на счетах депозитов в гривне – 4,4 млрд гривен с оттоком валютных ресурсов в сумме, эквивалентной $250 млн.
Не идут в плюс этому тренду налог на пассивные операции (с процентов по вкладам) и дополнительные сборы при валютно-обменных операциях (у спекулянтов есть маржа при оптовых покупках-продажах). Но в целом, с уменьшением потока плохих новостей с восточного фронта, внутренний инвестор банковской системы несколько успокоился.
Плохие финансовые новости идут в основном из-за рубежа. Международные рейтинговые агентства понизили украинские корпоративные международные заимствования до мусорного уровня. Что, в общем, оправдывается – вслед за ДТЭК о техническом дефолте объявила «Укрзализныця».
Сложно продвигаются переговоры и о реструктуризации внешней задолженности у Укрэксимбанка и Министерства финансов. Международные – и во многом анонимные – кредиторы госбюджета не соглашаются на списание части долга и не очень идут навстречу по его реструктуризации.
Капкан войны с пушками и танками на востоке Украины тихо переместился в экономическую плоскость государственных финансов. В Кабмине всерьез обсуждают вопрос целесообразности объявления дефолта, и какие плюсы и минусы это может принести в будущем.
Есть ли союзники в этой войне у правительства Украины на внутреннем рынке?
Можно сколько угодно пугать олигархов, но финансовые потоки своих монополий они точно будут держать подальше от алчного взора чиновников – и работать на привлеченных ресурсах, даже если это грозит банкротством их банкам.
Можно сколько угодно устраивать коррупционные шоу по телевизору, показательно арестовывая утром чиновников, которые вечером возвращаются ночевать домой – денег в казну это не прибавляет.
Можно рассказывать про то, сколько уворовали «попередники», только спустя год эту химерную сумму общество ожидало увидеть в виде дополнительного прихода в бюджет новой власти, а ее там нет. Общество делает нехитрый вывод – значит, воруют уже нынешние, с тем же размахом.
Можно сколько угодно рассказывать про улучшение инвестиционного климата в стране и грезить о децентрализации государственных финансов, а нерезиденты тихонько забрали в первом квартале 2015 года $1,5 млрд из банковской системы.
Правительство, которое для людей и бизнеса на протяжении последнего года вводило новые и новые налоги и сборы, оказалось один на один с МВФ и международными кредиторами, и уже без союзников в виде монолитной коалиции (здесь вовремя предать – это не предать, а предвидеть), не говоря о народе, который со сжимающимися от злости кулаками изучает счета коммунальных платежей по новым тарифам.
Работы нет, а платить надо. Параллельно появилось много «умников», которые знают, что тарифы просчитаны не так – и на этом пытаются сделать политический капитал. В Украине осенью все разбираются в ценах на газ, во время финала турнира – в футболе, а в период девальвации гривны – как управлять Национальным банком Украины.
Итак, есть ли выход из тупика?
Любое восстановление доверия народа к власти начинается со встречных шагов именно власти к людям. Так, выход из Великой депрессии в США начался с национального обращения Теодора Рузвельта по радио к народу Америки, где он попросил граждан отнести свои сбережения в банки – и он, президент, гарантировал, что ни один цент из этих денег не пропадет. Но при этом Рузвельт в своей избирательной кампании предложил программу внутреннего развития, в которую люди поверили (так называемая кейсианская модель стимулирования экономики).
Есть ли ресурсы на внутреннем рынке?
В конце 2013 года в балансах банков на депозитах у физических лиц числилось более $23 млрд, к маю 2015 года эта цифра уменьшилась до $11 млрд. Таким образом, резиденты показали свое отношение к новациям НБУ по ограничению их возможностей в пользовании своей собственностью, где регулятор, спасая бизнесы олигархов, наказал главного инвестора страны. Но эти цифры показывают, что возможности внутреннего рынка есть. Доверия нет.
Вернемся немного к истории. Кто помнит облигации государственного внутреннего выигрышного, так называемого «золотого» займа1982 года? Облигации номиналом 25 и 50 рублей погашались в любой сберкассе Советского Союза. Это было лучше, чем деньги, так как по ним начислялось 3% годовых, к тому же проводились еще и розыгрыши. В те времена это было традиционно – имеешь какие-то накопленные свободные деньги, отдаешь их государству, получаешь на руки облигации, которые в любой момент можешь превратить обратно в деньги.
Да и самими облигациями можно было расплачиваться – они имели превосходство над рублем, какое сейчас имеет американский доллар над гривней. Были и курсовые особенности: накануне облигации в сберкассе продавались немного дороже, после розыгрыша – дешевле, но всегда не ниже номинала.
Этот финансовый инструмент был хорошо отработан задолго до революции, в период царствования Александра II – «освободителя». Именно за деньги от размещения царских облигаций были выкуплены крестьяне у помещиков в 60-е годы позапрошлого столетия. Так называемые «100-рублевые облигации со стрижеными купонами», 5% годовых, доходы по которым не облагались налогами, и по которым можно было выиграть 200 000 рублей. Эти облигации со сроком обращения 20 лет пережили две повторные эмиссии и обращались на страховом и банковском рынке даже после отречения царя от престола.
Средний класс Бельгии, Франции, Британии стремился приобрести российские ценные бумаги, которые десятилетиями приносили стабильный доход и всегда были беспроигрышными. Для меня было парадоксально узнать, что Россия и Германия в Первой мировой войне оказались по разные стороны фронта, несмотря на то, что российский царь и германский император были родственниками, и только потому, что канцлер Бисмарк запретил немцам покупать русские ценные бумаги.
Попытки в Украине проводить займы уже имели место, но без особого успеха. Банкротство большого количества банков за последний год серьезно отбило у людей желание куда-либо вкладывать деньги. Решения по запрету досрочного получения по срочным депозитам явно не улучшат ситуацию.
В то же время в Украине процветает лотерейный бизнес, на который война особого влияния не оказывает. Регулярно на телеэкране мы видим розыгрыши «Лото забавы», «Кенно», «Супер лото», «Лото тройка» и других менее известных представителей.
Сегодня у Министерства финансов Украины есть все инструменты для организации подобного рода займов. Мало того, что есть три банка с разветвленной сетью отделений – Ощадбанк, Укрэксимбанк, Укргазбанк, существуют также малоразвитые банковские структуры – Госзембанк, «Расчетный центр», для которых необходимо создать рынки.
За валютными облигациями Минфина в качестве обеспечения могла бы стоять «сотка земли» в пределах городов-миллионников, а два раза в год можно было бы разыгрывать целый гектар. Здесь есть поле для творчества.
Такие бумаги должны безусловно рефинансироваться Нацбанком. А для того чтобы стало меньше скандалов на рынке жилищного строительства, застройщиков можно было бы обязать вносить крупные пакеты таких облигаций в качестве залога – как гарантии того, что строительные работы будут выполнены в срок и качественно, как это было в Киеве более 100 лет назад.
К сожалению, пока мы видим пробуксовывающие реформы, аппаратные игры политического бомонда и скитание правительства с кружкой по кругу инвесторов, которые не спешат предоставлять финансовую помощь. Пока на Печерских холмах не поймут, что опираться можно только на свой народ, который надо уважать, а не обдирать как липку, в эту кружку инвесторы будут продолжать плевать.
