Состояние Элизабет Холмс просто испарилось, и, чтобы не повторить ее ошибки, вам стоит учесть несколько факторов.
Forbes сделал сенсационное заявление, сообщив о переоценке состояния основателя Theranos Элизабет Холмс — с 4,5 млрд долларов до… нуля. Поскольку Forbes пользуется заслуженным авторитетом в вопросе оценки частных капиталов, к новости приходится отнестись со всей серьезностью.
Как же такая огромная сумма могла просто испариться? Одна из причин в том, что богатство — это часто предположение о размере будущих доходов.
Когда выяснилось, что у Theranos не получается выполнить свое обещание и вывести на рынок новую технологию анализа крови — а некоторые полагают, что все это было мошенничеством с самого начала, — стало понятно, что компания даже близко не сможет заработать столько, сколько от нее ждали. Это резко сократило стоимость компании. А поскольку основной капитал Холмс представлял собой долю в Theranos, она очень быстро стала гораздо беднее. Но состояние Холмс и многих других миллиардеров совсем другой природы, нежели сбережения обычных людей. И разница здесь качественная.
Накопления большинства представляют собой деньги на счете в банке, пенсионные сбережения, инвестиционные счета и недвижимость. Если пока оставить жилье в стороне (мы поговорим о нем позже), это ликвидные и диверсифицированные активы.
Ликвидность — это легкость, с которой актив можно использовать для оплаты чего-нибудь другого, без этого свойства он теряет ценность.
Например, деньги на банковском счету очень ликвидны — ими можно запросто заплатить за покупки в магазине. Портфель акций тоже довольно ликвиден, ведь его можно довольно быстро продать, например, если случилась какая-то неприятность, требующая дополнительных средств, или просто планируется крупная покупка. Пенсионные накопления получить труднее, но при необходимости и это возможно.
Капиталы предпринимателей совсем иные. Основатель успешной и дорогой компании, вроде Uber, Snapchat или Theranos, чтобы получить деньги, должен продать свои акции частному инвестору, а это трудоемкий и совсем не мгновенный процесс. Кроме того, если станет известно, что основатель продает свою в компании до публичного размещения или приобретения, последствия для репутации компании могут быть катастрофическими, и ее стоимость может заметно упасть. Как правило, чем большей долей актива вы владеете, тем менее он ликвиден.
Представьте себе, что в вашей власти все золото мира. Оно, наверное, будет очень дорогим, поскольку те, кому золото действительно очень нужно, будут готовы сильно за него переплатить. Предположим, в мире всего миллиард унций золота, все они сложены в вашей квартире, и одна унция стоит 10 тыс. долларов. На бумаге ваш капитал составит 10 трлн долларов. Но, как только вы попытаетесь продать все золото, цена устремится вниз с огромной скоростью. И, продав все свои запасы, вы даже близко не получите вожделенные 10 трлн долларов. Примерно так обстоят дела у основателей непубличных компаний.
Кроме того, оценки очень неликвидных активов часто опираются не на реальную цену, которую кто-то готов заплатить, а на модели, ожидания и чей-то оптимизм. Например, взаимный фонд Fidelity Investments в какой-то момент заметно понизил стоимость своих активов за счет переоценки стоимости некоторых «единорогов» (так называют непубличные стартапы с оценкой выше 1 млрд долларов), а через месяц подняли оценку обратно. И никаких рыночных сделок за этими изменениями не было. Просто какие-то люди, сидя за рабочим столом, почесали в затылке и пересмотрели свои предположения о стоимости этой собственности. Сотрудник Lehman Brothers покидает офис, после того как банк подал заявление о банкротстве из-за кредитного кризиса и беспрецедентного падения цен на недвижимость.
Или можно вспомнить финансовый кризис 2008 года, когда крупные банки обнаружили, что попытки продать ипотечные активы даже близко не приносят им тех денег, которые они надеялись за них выручить. Когда для вашей собственности отсутствует ликвидный рынок, представление о ее стоимости может оказаться чистой фантазией. А иногда неликвидность означает, что активы продать вообще невозможно. Даже сейчас, когда оценка Theranos очень сильно упала, компания по-прежнему стоит около 800 млн долларов.
Но финансирование, которое она получала от венчурных капиталистов и других внешних инвесторов, сопровождалось специальными условиями, согласно которым Холмс получает деньги за свою долю компании последней.
И получается, что принадлежащая ей половина акций Theranos, которая в хорошие времена стоила на бумаге миллиарды, упала до нуля гораздо быстрее, чем стоимость всей компании.
Некоторые инвесторы теперь советуют основателям не соглашаться на подобные условия. Второй важный фактор — это диверсификация. Банковский счет подвержен очень небольшому набору рисков: инфляции и суверенного дефолта. Диверсифицированный портфель акций — например, индексный фонд или набор индексных фондов — дешевеет только вместе со всем рынком и не зависит от работы какой-то одной компании. Но если все ваше богатство вложено в бумаги одной компании, то оно живет и умирает вместе с ней.
Неликвидность и недиверсифицированность — и получается, что реальный капитал основателей компаний, вероятно, меньше, чем теоретическое, «бумажное» значение. Да, рынок компенсирует неликвидность несколько более высокой доходностью в будущем, и именно поэтому люди вообще держат на руках неликвидные активы, но это не значит, что цифры, которые публикует Forbes, аналогичны сумме на вашем банковском счету. Кроме того, на эффективном рынке нет никакой премии за недостаток диверсификации, так что основатели «единорогов» не так богаты, как кажутся.
Мы, обычные люди, можем извлечь из этой истории важный урок. Многие представители среднего класса тратят все свои доходы на недвижимость. Но продать дом или квартиру трудно, это неликвидный актив. Кроме того, это означает и недиверсифицированность — ведь большая часть денег вложены в дом. Другими словами, если это про вас, то вы немного похожи на Элизабет Холмс. На бумаге у вас много денег, и, возможно, отчасти это так и есть. Но только пока не рухнул рынок жилья.
