В России 15 марта суд Тульской области рассмотрит иск об ограничении в родительских правах жителя региона Алексея Москалева, которого судят по статье о «дискредитации» российской армии. Об этом пишет «Агентство».
13-летнюю дочь Москалева забрали в приют 1 марта. А 5 марта в детский дом отправили приемного сына жительницы Улан-Удэ Натальи Филоновой, арестованной по обвинению в нападении на силовиков на митинге против мобилизации.
Как сказал «Агентству» историк, сотрудник «Мемориала» Сергей Бондаренко, при Сталине детей «врагов народа» сдавали в специальные детдома после ареста родителей, а у оставшихся на свободе родственников далеко не всегда хватало смелости забрать таких детей к себе в семью. Формально советские репрессивные практики так и не были осуждены, а компартия и НКВД-КГБ не были признаны преступными организациями — и это одна из причин того, почему за последние годы произошло возвращение к подобным способам расправы.
«По сути, мы приближаемся к тому, что антивоенная позиция родителя приравнивается к асоциальному поведению. И значит у него можно забрать детей, чтобы оградить их от такого ужасного влияния», – сказал Бондаренко.
Он напоминает, что так было и в СССР, который не доверял «врагам народа» даже их собственных детей – они должны вырасти «нашими», советскими.
Если при Сталине счет разлученных с родителями детей шел на десятки тысяч, то в позднем СССР известно о нескольких десятках таких случаев, но это не полный перечень, сказал специалист по советским инакомыслящим, сотрудник архива «Мемориала» Алексей Макаров. Практически не зафиксировано случаев, когда такой инструмент применялся к правозащитникам и политической оппозиции в РФ. Детей в основном отбирали у верующих: баптистов-инициативников, литовских католиков, пятидесятников и некоторых организаций адвентистов.
«Их обвиняли в том, что они нарушают права детей: не пускают в школу по субботам или в кино, заставляют молиться. В таких семьях часто было по 5-6 детей и часто было так: отец сидел, а мать лишали родительских прав», – рассказал Макаров.
Сейчас под репрессии попадает все больше людей и степень риска постоянно растет для всех. «Отец девочки из Тверской области вряд ли считал себя врагом системы. Скорее всего, он просто хороший человек с нелюдоедской позицией. Ужас этой системы в том, что она повышает ставки и все больше криминализирует действительность, а технологически сейчас возможно отслеживать все что угодно, повышая раскрываемость «преступлений»», – говорит Бондаренко.
Первые попытки в РФ лишить выходивших на протесты оппозиционеров родительских прав делались в 2019 году: российские чиновники пытались так наказать семью Проказовых и семью Хомских, но суды отказали прокуратуре в удовлетворении исков.
Но только сейчас впервые в современной истории России об этом «говорят на полном серьезе», рассказала «Агентству» юристка «ОВД-Инфо» Александра Баева.
«Если им удастся поместить ребенка в приют, то это будет страшный прецедент, который может открыть страшную практику. Российские приюты — это та же самая пенитенциарная система, только для детей, никакому родителю не хочется, чтобы ребенок там оказался», – сказала Баева.
