Президент Владимир Зеленский почтил память украинских воинов, которые обороняли Донецкий аэропорт в 2014-15 годах. Об этом он написал в своем телеграм-канале.
Глава государствам подчеркнул, что сегодня, 16 января, День памяти защитников Донецкого аэропорта.
«День «киборгов», которые выстояли, несмотря ни на что. День людей, чей дух крепче, чем перекрытия ДАПа», — написал Зеленский.
Президент отметил, что защитники Донецкого аэропорта всем показали своим бесстрашием, что за свою землю необходимо бороться до конца.
Боевики снова возобновили работы по обустройству новых оборонительных позиций возле Донецкого аэропорта. Об этом сообщает штаб Операции объединенных сил со ссылкой на данные украинской стороны СЦКК (Совместного центра по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии разграничения сторон).
«8 апреля оккупанты в очередной раз возобновили работы по дооборудованию старых и обустройства новых оборонительных позиций вблизи Донецкого аэропорта», — говорится в сообщении.
Кроме того, передовые подразделения ВСУ зафиксировали проведение оккупантами инженерных работ по обустройству позиций неподалеку Широкино.
О грубых нарушениях со стороны российских наемников, украинская сторона СЦКК оперативно уведомила ОБСЕ.
Также сообщается, что оккупанты продолжают военные учения на полигонах и обучения боевиков с целью возможной эскалации на Донбассе.
«Систематические препятствия работе патрулей СММ ОБСЕ на территории ОРДЛО свидетельствуют о попытке скрыть подготовку и осуществление провокаций, направленных на дискредитацию ВСУ и делают невозможным верификацию сфабрикованных оккупантами фейков», — добавили в ООС.
Президент Владимир Зеленский к годовщине памяти о защите Донецкого аэропорта заявил, что украинские «киборги» сорвали все планы России завоевать Украину. Об этом он сегодня написал на своей публичной странице в Facebook.
«Это выглядело как чудо, когда наши люди выдерживали даже тогда, когда начал «сдаваться» бетон. Но никакого чуда – это отражало закономерность. Украинцы доказали, что рубеж свободы народов в Европе теперь пролегает по восточной границе нашего государства, и на запад его уже никто никогда не оттиснет», — считает президент.
При этом Зеленский напомнил, что постоянные бои за Донецкий аэропорт в 2014 и начале 2015 года были одними из самых ожесточенных. Украинским киборгам удавалось успешно удерживать оборону аэропорта в сумме на протяжении 242 дней.
Президент напомнил, что украинские военные держались в Донецком аэропорту, не смотря на постоянные фейки со стороны враждебных СМИ о захвате аэропорта и регулярные атаки превосходящего врага.
Зеленский подчеркнул, что именно поэтому защитников Донецкого аэропорта назвали «киборгами».
«Но они были только людьми, которые показали всем нам, как держать оборону даже в меньшинстве, вгрызаться в бетон, но не отступать, не отдавая врагу без боя ни одного сантиметра украинской территории. Не потому, что эта территория имеет какое-то стратегическое значение, а потому, что это – твоя земля, твой дом, который нужно защищать», — пояснил он.
В то же время украинский лидер выразил уверенность, что Украина вернет себе контроль над Донецким аэропортом.
«Над Донецким аэропортом вновь будет поднят сине-желтый флаг Украины», — заявил Зеленский.
Также Зеленский еще раз поблагодарил за все каждого защитника Украины и подчеркнул, что страна помнит всех своих героев: как павших, так и живых.
Многие эксперты считают, что бои за аэропорт Донецка в 14-15-м годах в конечном итоге стали позором для множества российских спецподразделений, которые, несмотря на существенное свое превосходство в технике и силе, не могли взять этот аэропорт на протяжении нескольких долгих месяцев.
В 2020 году один из командиров «киборгов» Микац рассказывал, что украинские военные теоретически могли бы и дальше удерживать Донецкий аэропорт, однако тогда вероятнее всего в конечном итоге погибли бы все защитники аэропорта.
В 2018 году руины инфраструктуры и зданий Донецкого аэропорта, которые были полностью уничтожены в ходе кровопролитных боев, были показаны с высоты птичьего полета.
Украинский фильм «Киборги» о героях обороны Донецкого аэропорта установил абсолютный рекорд по кассовым сборам среди национальных фильмов за всю историю кинематографа независимой Украины.
На Донбассе российские оккупанты режут на металлолом конструкции Донецкого аэропорта. Соответствующая видеозапись оказалась в распоряжении издания Цензор.НЕТ.
На обнародованном видео можно заметить, что в распиливании металла задействованы минимум трое человек. Один из них режет металлоконструкции, а еще двое уносят отрезанные части.
Собственник предприятия в оккупированной Горловке показал разруху, которую устроили оккупанты.
Командир киборгов, защищавших Донецкий аэропорт, генерал Вооруженных сил Украины Олег Микац рассказал, как приходилось воевать, были ли на стороне террористов российские подразделения и почему украинские защитники потеряли аэропорт. Об этом сообщает BBC.
По его словам, в тактическом плане аэропорт уже не был нужен. Однако позицию продолжали удерживать, поскольку ее окрестили «цитаделью мужества».
«В тактическом плане аэропорт уже не был нужен. Но были заявления политиков, что это «цитадель», «символ мужества», который по-любому надо держать до конца. Поэтому и не дали команды отойти оттуда раньше… Явно преступных приказов никто нам не давал. А вот принять решение о том, как и когда выйти, какими силами – это должно принимать высшее руководство, которое имеет общую картину», – рассказал военный.
На момент подрыва украинские военные удерживали только небольшой кусок на одном этаже, а противник уже был на всех остальных этажах. Именно поэтому, по словам генерала, украинские защитники не смогли взять новый терминал.
Также Микац поделился своими впечатлениями от общения с террористами «Моторолой» и «Гиви».
«Из СЦКК «Гиви» взял мой номер, постоянно угрожал, убеждал, чтобы мы оставили аэропорт. В основном, это были угрозы и пиар, потому что я понимал, что если он со мной говорил, его снимали какие-то камеры. А с «Моторолой» мы встречались через СЦКК, когда были обмены пленных и раненых-убитых. О нем могу только сказать, что когда он приезжал, то был под влиянием алкоголя или наркотиков. Выглядел неадекватно», – вспомнил генерал.
По словам командира, шестеро захваченных пленных имели при себе российские документы. А после начала январских боев, украинцы находили у других пленных и убитых паспорта и военные билеты РФ.
«По моей информации, были там разные части от военного спецназа и «Вымпела» до подразделений российской Федеральной службы исполнения наказаний. К концу октября в аэропорту у нас еще работали камеры наблюдения и мы могли видеть экипировку их снайперов – ее можно сравнить с «Альфой», – рассказал он.
Также Олег Микац рассказал, что была договоренность с центром контроля и координации о том, что обе стороны конфликта могли вынести своих раненых. Однако в то время, как военные ВСУ выносили раненых бойцов, террористы подорвали второй этаж.
«Сейчас многое можно говорить: и терминалы удержать, и в Донецк войти, и железнодорожный вокзал захватить. После боя уже руками не машут. Конечно, можно было остаться в старом терминале и всем героически погибнуть, но кому от этого была бы польза?», – ответил он на вопрос, можно ли было удержать аэропорт.
Как сообщалось ранее, сегодня Владимир Зеленский почтил память «киборгов», погибших в 2015 году при обороне Донецкого аэропорта.
Генерал-майор Олег Микац рассказал, что хваленный российский спецназ за один день боев в Донецком аэропорту потерял десятки человек. Об этом генерал, который в тот период был командиром 93-й бригады, сказал в интервью УНИАН.
«Как-то в ДАП зашел очередной хваленый спецназ, у которого потери за все время его существования можно было пересчитать на пальцах. В один день они потеряли убитыми около 30 человек», — рассказывает Микац.
По его словам, российские спецназовцы пытались зачистить терминал аэропорта, но украинские бойцы дали отпор.
«Зашел один взвод — их «покрошили». Второй взвод вышел на подмогу, наши камеры это засекли, и мы накрыли их минометным огнем. И как они после всего этого шли в бой? Ставили заряд на стенку, взрывали ее, пускали пару «шмелей» и шли к другой стене. Просто выдавливали», — вспоминает генерал.
Он отметил, что украинские бойцы имели сильную мотивацию в отличие от российских наемников, приехавших на чужую землю «работать».
Микац пояснил, что вне зависимости от того, пробрался ли кадровый российский военный в аэропорт, ему начислялись премии. Поэтому спецназовцы понимали, что «заработанные» деньги им не понадобятся, если они станут «посмертными героями».
«Когда по их новому Т-90 начинали вести огонь, он выходил из боя. Их огнеметная система «Буратино» сделала лишь один залп в сторону Песок. Их засекли. Артиллеристы подбили одну их машину, вторая тут же уехала. Вот такие они вояки были», – добавил генерал.
В районе Донецкого аэропорта украинский снайпер ликвидировал российского диверсанта. Об этом сообщает Цензор.НЕТ, опубликовав видео работы снайпера ВСУ.
На кадры попали двое боевиков, которые вышли на свои позиции на холме. В момент, когда один из них остановился, украинский снайпер точным выстрелом «снял» его.
Многие стали забывать о том, с кем мы воюем, с кем нужно мириться и договариваться. Уставшим от войны вне оккупации посвящается. Все совпадения с реальными людьми — не совпадения. Рассказ будет от первого лица, чтобы передать весь бардак в черепной коробке двуногого.
Я родился в Донецке. Закончил ПТУ по специальности каменщик, отслужил в армии Украины 2 года, мыл и чистил вертолет в одном из южных регионов страны. Службы как таковой не было, в основном мы занимались хозработами, все что в армии мне дали — это постоять в караулах и раз 5 пострелять из калаша.
После армии я вернуля в Донецк и устроился в госохрану при мвд. Через 10 дет службы ушел к частникам работать в охрану, там платили на порядок больше и вовремя. После смены множества клиентов, мне повезло — я устроился в СКМ, к Ахметову то есть. Зарплата там была классная, но и уровень ответственности соответсвенный — в качестве начальника смены я сопровождал иностранцев из стран ЕС, которые приезжали к Ахметову. За недосыпания и постоянный стресс+постоянное ношение оружия+ запрет выключать телефон мне платили в среднем 1500 $ в месяц, на хлеб с маслом хватало.
Правда, из-за закулисных интриг меня уволили из компании Ахметова. Но связи то остались, по знакомству я устроился в ДАП. Через полтора года работы в аэропорту удача вновь улыбнулась мне — благодаря рекомендациям и старым знакомствам меня взяли в охрану в новый терминал, в охраняемую зону, которая не для простых смертных. Жаловался ли я на жизнь? Нет, конечно. Я встречал важных гостей, получал «белую» зарплату.
Одним словом, до войны у меня все было хорошо. Правда, проводив последний официальный рейс из ДАПа, я был уволен, ибо не захотел ехать к Хунте работать. После этого я записался в обполчение, чтобы убивать биндер.
С мая месяца я уже воевал за дыныры, даже пытался штурмовать свой аэропорт. Правда, штурмовать выходило так себе — «недоармия» «недостраны» косила наших бойцов пачками, а я сам получил легкие ранения выбыл из строя аж до августа месяца.
Вернувшись из госпиталя, я вновь пошел убивать. Сначала воевал в районе ДАПа, потом сопровождал колонны «гуманитарки» из рф, встречал кадровых военных из рф и «добровольцев», которые ехали на Донбасс лишь с одной целью — «покрошить укроп» или — пострелять хохлятину».
Потом случилось неожиданное — мое подразделение объединили с осетинцами и спецбатальоном Кавказ. Джигиты приехали по-братски помочь убивать фашню. Правда, делали они это за хорошие деньги, в отличие от местных бойцов.
После приезда кавказцев мы, местные воены, были удивлены многим вещам — джигиты, в первую очередь, бросились грабить и отжимать у мирняка имущество, а не воевать. Мы пытались усмирить гастарбайтеров, но все было без толку — сверху дали распоряжение не трогать боевых джамшутов, ибо они ну очень нужны армии дыныры.
В конце ноября 2014 года мы создали боеспособную группу из числа местных+кавказцев и потопали штурмовать монастырь в районе ДАПа. Это строение нам срочно нужно было занять и выбить из монастыря и прилегающих территорий Укров, ибо, именно в том районе, мы хотели сделать плацдарм для маневрирования танков.
Моя группа пошла на штурм с технической части ДАПа, со стороны боксов, ангаров. Укры оказались, на удивление, неплохими бойцами — мы месяц воевали за монастырь и чудом закрепились в старом терминале.
Парней мы положили в боях немерено, не успевали даже понять, кто ранен, а кто убит. Но проклятые Укры держались, хотя даже нам было непонятно, как они физически это выдерживали, ведь мы крыли их со всех орудий.
Радовало только то, что постоянно приходило подкрепление: то русские, то кавказцы. Особенно много было среди штурмовиков русской спецуры, которая выполняла основные задачи. Все было просто: они зашли, забрали территорию, а мы за ними шли как подкрепление. Нас, обычных парней, крошили на салаты пачками, в отличие от спецуры, ведь мы не умели воевать в постройках и зданиях, а профи были ювелирами в своем деле.
В принципе, ничего нового я вам не рассказал — спецура рф воевала с ВСУ и Добробатами, а мы воевали как мясо и на камеры рос тв. Роспропаганда после работы профи снимала нас и рассказывала, мол обычные шахтеры дали просраться фошиздам. Вы сами знаете, что не рассказывали нигде «журналисты» из рф о том, что всегда работали из тени спецназовцы русские, которые делали работу, а мы, местные, гордо рассказывали на камеры как мы закидали шапками ВСУ. И да — о русском спецназе мы знали только коды, даже позывные их были засекречены.
После падения ДАПа, когда руины здания еще не остыли, приехали «слепые» в аэропорт. Ну, то есть обсе. После приезда наблюдателей нам дали три дня, чтобы убрать неразорвавшиеся снаряды и поднять плиты, чтоб вытащить трупы. Правда, в первую очередь, мы должны были работать там, где, по идее, были трупы спецназа рф. Причем заниматься нам было приказано строго после того, как обсе уезжает.
После падения ДАПа мы узнали интересную новость: позывной Север нам сказал, что не может найти треть своих бойцов, кадыровцев, которые прорывались в аэропорт по подвалам и прочим подземным коммуникациям.
Через несколько дней работы по уборке развалин, мы начали доставать тела Киборгов и передавать их обсе. Тел было много, очень много, спасало только то, что мороз был на дворе, хоть трупного запаха не
было. Правда «слепые» были недовольны, начали спрашивать о том, где трупы наших военов. Но Эдик Басурин выкрутился, он покоялся шо трупы дыныры только вокруз ДАПа, а в самых терминалах нет никого. Также Эдик предупредил обсе о том, что много мин и растяжек на территории, поэтому попросил наблюдателей как меньше едить в аэропорт. Обсе покачали головами, услышав версию, но неожиданно поверили — никто не хотел умирать ради трупов, подорвавшись на снаряде, мине или растяжке.
После этого мы получили спецзадание — бегом расчистить аэропорт за деньги. Платили неплохо: 10 тыс фублей задаток за разбор обломков ДАПа и 5 тыс фублев за каждый рабочий день обычным бойцам, саперам 10 тыщов, санинструкторам и остальным чуть меньше.
Нас разбили на маленькие группы для разбора завалов, дали бтр-ы в помощь. Мы соорудили кран-балку и вручную начали доставать трупы. Трупов было много, очень, особенно раздавленных. Документы у погибших мы забирали и отдавали старшим по званию.
После недели работы мы таки очистили терминалы от убитых и раненых. Тела умерших от переохлаждения Украины мы не трогали, ибо был приказ, чтоб не было сильно заметно то, что на территории ДАПа рылись или что-то искали. В одну из ночей мы попали в коридоры подвала ДАПа и мы были в шоке — за три дня мы, чтоб никто не увидел, вынесли раненных и убитых почти 4 десятка кадыровцев. Это были те, кто прорывались по плану здания в терминал, но Укры их тупо закидали гранатами и оставили подыхать под землей.
В некоторые местах, где таяла вода или было просто затоплено после подрыва ДАПа, мы не полезли, слишком велика была вероятность того, что живые погибнут в поисках трупов.
После недели разбора завалов аэропорта те, кто участвовали в этом, подсели на водку, ведь зрелище было не для слабонервных. Ну и также многие, кто разбирали развалины ДАПа, поняли простую истину войны: если ты погиб, тебя просто могут прикопать и не похоронить как человека. Это очень давило морально даже на так называемых ветеранов войны.
Да, совсем забыл- с нами работала группа русских госпитальеров, которые знали приблизительно, где находятся трупы ихтамнетов. Русские работали отдельно от нас, им нужно было найти своих.
За время расчистки ДАПа и близлежащих территорий мы также заметали следы: где очень было видно, что там уже кто-то кого-то искал, мы делали мини-взрывы, а обсе и в сми врали, мол это так надо было.
Да, часть спецуры из рф, трупы которых были особенно обезображены мы оставили под завалами и прострелили им документы дыныры. Это был приказ сверху, мол если тело невозможно опознать, берешь документы рыныды, простреливаешь, тело за местного сойдет вдруг шо
Ну а «слепых», обсе то есть, мы фактически допустили в ДАП только после того как сделали все, что надо. Для картинки сми + для отчетов наблюдателей мы местами оставили трупы Киборгов и дынырийцев и корчили из себя идиотов на камеры, мол туды низя, там мины могут быть, а там возможно есть трупы.
После полной очистки аэропорта от завалов нас вывели из подчинения группы и отправили на курорты в рф. Также мы дали подписку о неразглашении того, что мы видели и что делали. Ну а наша боевая группа отправилась воевать за Дебальцево, пока мы в отпуске были.
После отдыха я так и дальше воюю в рядах дыныры. Жалко ли мне Украинцев ? Нет, это мои враги. Кровные.
Мораль. Никаких переговоров с коллаборантами. Никаких автономий. Как житель Донецка вам говорю.
В Сети появилось уникальное видео боев за Донецкий аэропорт в 2014-2015 годах, которое снимал боец 93-й бригады Алексей Болдырев. Видео было опубликовано на YouTube-канале BABYLON’13.
«Со временем многие события теряют свой вес. Впрочем, это не касается боев за донецкий аэропорт, которые происходили зимой 2014-15 гг. Уникальная хроника бойца 93-й бригады ВСУ Алексея Болдырева, которую он лично передал BABYLON’13. Смотрите на нашем ютюб-канале с 14 января 2019-го», – говорится в описании к видео.
Внимание, на видео присутствует ненормативная лексика!
Сам автор видео, Алексей Болдырев (позывной «Малыш»), погиб 9 декабря 2015 года возле поселка Опытное Донецкой области.
Разрушенные терминалы Международного аэропорта «Донецк» имени Сергея Прокофьева, которые украинские «киборги» героически удерживали 242 дня, показали с высоты птичьего полета. Видео опубликовано на сепаратистском YouTube-канале «News-Front».
На видео показаны разрушенные здания аэропорта и взлетно-посадочная полоса, на которой до сих пор осталась уничтоженная техника.
В комментариях пользователи Сети называют аэропорт одним из лучших в Европе, а также «благодарят русский мир» за оккупацию Донбасса.
Национальный банк анонсировал выпуск новой серии монет из недрагоценных металлов посвященной украинским военным. Об этом сообщает пресс-служба НБУ.
Так, в 2018 году мир увидят монеты из серии «Вооруженные Силы Украины»: «Защитникам Донецкого аэропорта», «День украинского добровольца» и «100-летия создания Украинского военно-морского флота».
«Будет посвящена чествованию мужества и героизма защитников Донецкого аэропорта — «киборгам», оборонявшим его в течение 242 дней, что стало символом самоотверженной борьбы за территориальную целостность Украины», — говорится в нацбанковской телеграмме.
На аверсе монеты размещены: вверху слева — надпись Украина (полукругом), под которой год чеканки монеты (2018) и малый государственный герб Украины. В центре — стилизованная композиция: две мужские руки с оружием разных эпох, символизирующий защитников Украины разных времен. На зеркальном фоне расположены надписи: За честь! За славу! За народ! А внизу слева — номинал 10 гривен на стилизованном фрагменте щита. Справа — логотип Банкнотно-монетного двора Национального банка. На реверсе монеты размещена стилизованная композиция с изображением защитника аэропорта на фоне полуразрушенной башни, над которой развевается украинский флаг. Справа — простреленная арматура с вертикальными надписями: киборг.UA/26•05•2014/21•01•2015.
Момента номиналом в 10 гривен посвященная «киборгам» будет запущена в денежный оборот уже 30 января. В тираж будет выпущено 1 млн экземпляров.
В воскресенье, 21 января, в Украине отмечают третью годовщину выхода «киборгов» из Донецкого аэропорта. В честь этого в украинских городах прошел музыкальный флешмоб. Об этом сообщает пресс-служба Министерства обороны Украины.
Оркестры Вооруженных Сил Украины и Национальной гвардии сыграли инструментальные композиции в международных аэропортах и общественных местах Борисполя, Днепра, Запорожье, Ивано-Франковска, Львова, Одессы, Харькова, Чернигова и Винницы.
В «Борисполе» почти три сотни музыкантов исполнили официальный марш украинской армии «За честь и славу» и композицию «Тишина», которая символизировала дань героям «киборгам», которые самоотверженно защищали Донецкий аэропорт.
https://youtu.be/c8Z9mKdxcHo
«Наша главная цель состоит в том, чтобы украинцы знали своих героев и чествовали те знаменательные даты, которые диктует время. Мы очень благодарны всем присутствующим, которые сегодня с нами. Мы гордимся нашими «киборгами», которые 242 дня героически защищали передовой форпост государства в 2014-2015 годах, — отметил в выступлении начальник военно-музыкального управления Вооруженных сил Украины, главный военный дирижер полковник Владимир Дашковский.
Когда я был в ДАПе, там не было жесточайших боев. Просто 24 часа в сутки шла война. Но это не так, что какие-то толпы наступают, по полю бегут, в них стреляют, рукопашный бой – такого ничего не было. Была изматывающая и очень страшная война, ни одной минуты не было, чтобы откуда-то не доносился взрыв или выстрел. И вообще, я там был всего 4 дня, а ребята там находились целыми сменами. Некоторые были по 10 дней, а некоторые сидели целый месяц. К сожалению, многие были ранены и убиты. Мне казалось, что это как 3D-война. Враг был в подвале, на 2-м на 3-м этаже. На 1-м этаже были киборги, на 2-м киборги, вокруг были враги, стрельба шла и вверх, и вниз, и вправо, и влево.
Помню случай, как один сепар, российский грушник или спецназовец, выбежал на второй этаж взлетного рукава и оттуда из гранатомета стрельнул прямо в дверь штаба нового терминала. Как будто он знал, где и что находится. К счастью, дверь выдержала и граната разорвалась снаружи. А внутри были раненые, солдаты. Я тоже был вместе с ними внутри и меня только лишь оглушило. Была небольшая контузия, но этот случай мне очень запомнился.
В своей жизни я был на многих войнах, но ДАП – это удивительная битва. Все время было ощущение нереальности, что это не со мной происходит, как будто я смотрю какое-то кино Стивена Спилберга или сейчас снимается кино, и он выйдет и скажет: «Стоп, снято». Невозможно было поверить в эту абсолютную войну, которой в принципе не должно было быть, и в которую еще несколько месяцев назад никто не мог поверить.
Я-то опытный человек, при мне и в других ситуациях погибали люди… Конечно, к этому привыкнуть невозможно, но в ДАПе я просто делал свою работу. Кажется, неплохо получилось. Так уж сложились обстоятельства, что я был единственным иностранным корреспондентом, и в этом нет никакой моей заслуги. Не особо горжусь этим. Не знаю, можно ли использовать это слово, но мне посчастливилось рассказать всему миру о том, что здесь происходит. В мире многие вообще не понимали, что между Россией и Украиной идет война и склонялись к мысли, что это гражданская заворушка.
До сих пор существует вопрос, зачем все это было нужно. Зачем надо было защищать этот аэропорт, который никакой крепостью и не являлся, состоял из стекла и железа. Стекло все было разбито, а железо все было переломано, разорвано, изогнуто. Снаряд, пуля или мина может просто пролететь насквозь. Там не было никаких стен, люди не спали по 24 часа в сутки, толком не ели, все время воевали. Они действительно превратились в киборгов, потому что только киборг мог выживать в таких условиях.
Так вот, зачем нужен был тот отчаянный героизм в крепости из разбитого стекла, которую защитить невозможно. Думаю, эта битва имела больше символическое значение, чем стратегическое и тактическое. Она показала Кремлю, как украинцы готовы сражаться за свою землю. Они стали тут в чистом поле, показав тем самым, что Украина будет сражаться до конца. На каждом километре будет такой аэропорт. И это отрезвило российских военных, которые убедили Путина, что наступление надо остановить.
Конечно, до того времени вмешалось мировое сообщество, были Минские переговоры. Но я думаю, что самым главным сдерживающим фактором была решимость, смелость, самопожертвование украинских солдат, которые там были.
Если говорить техническим языком, то битва за аэропорт была проиграна потому что враг захватил эту территорию, многие были убиты, взяты в плен, а здания разрушены. Но на самом деле Россия потерпела победу, а не одержала ее. И чем дальше будем отодвигаться от этой даты, тем больше значения будет уделяться этому великому подвигу. Я не стесняюсь таких высокопарных слов в этом контексте, потому что значение этих солдат в ДАПе трудно переоценить. Сейчас гляжу на это с исторической точки зрения, чем тогда, когда в моих ушах были взрывы и выстрели, в ноздрях запах пороха, а в глазах люди, которых в каждую секунду могут убить. Но ни в одном из них не было страха.
Это был настоящий эпос, который совершался на моих глазах. Без какого-либо кино.
Боец 79-й аэромобильной бригады Виталий Горкун поделился в своем Facebook архивным видео из старого терминала Донецкого аэропорта, которое было снято в ноябре 2014 года.
«242 дня продолжалась оборона Донецкого аэропорта …
Данное видео снято мной в ноябре 2014 в старом терминале, после ночного артобстрела 152мм САУ который длился более трех часов. Вечером из терминала пойдет группа Правого сектора, в ночь оборону останется держать 16 десантников и «Зуб», на вечер следующего дня прибудет подмога из 93 …
вечная память тем, кто ушел в последний бой и не вернулся …
Люди выдержали, не выдержал бетон …», – написал «киборг».
Фильм Ахтема Сеитаблаева «Киборги», который рассказывает о событиях в Донецком аэропорту, установил новый рекорд по кассовым сборам для национальных фильмов. Об этом на своей странице в Facebook рассказал глава Госкино Филипп Ильенко.
«Фильм «Киборги» установил новый рекорд для национальных фильмов в отечественном прокате по кассовым сборам в первый уикенд — 8 186 701 гривен! Приветствую всех, кто сделал этот результат возможным!», — сообщил он.
Ильенко отметил, что фильм «Киборги» в первый уикенд собрал больше, чем фильм Кристофера Нолана «Дюнкерк».
Напомним, фильм Сеитаблаева основан на реальных событиях и рассказывает об обороне Донецкого аэропорта в 2014 году. Главные роли сыграли Макар Тихомиров, Вячеслав Довженко, Андрей Исаенко, Роман Ясиновский и Виктор Жданов.
Режиссер фильма «Киборги» Ахтем Сеитаблаев, которого обвинил в плагиате писатель, автор книги «Аэропорт» Сергея Лойко, прокомментировал инцидент, пишет «Обозреватель».
«Аэропорт» я не читал. Что касается обвинений в плагиате, то в середине следующей недели, наш коллектив даст развернутый ответ», — сказал Сеитаблаев.
Некоторые совпадения в сюжете книги и фильма режиссер объяснил тем, что авторы произведений, видимо, «пересекались с одними и теми же бойцами».
Напомним, ранее журналист и автор книги «Аэропорт» Сергей Лойко обратил внимание на то, что герой фильма, киборг с позывным «Мажор», очень напоминает персонажа его книги, киборга «Скерцо».
В штабе АТО рассказали, что украинские военные не брали под контроль взлетно-посадочную полосу Донецкого аэропорта. Об этом в эфире телеканала «112 Украина» заявил пресс-секретарь штаба Анатолий Стельмах.
Он сообщил, что силы АТО не ведут наступательных действий на Донбассе.
«Мы не располагаем такой информацией. Мы не ведем наступательные действия, мы удерживаем линию разграничения, определенную мирными соглашениями. Никакого продвижения вперед у нас нет», — сказал Стельмах.
https://www.youtube.com/watch?v=hfGAA1Ud3fo
Напомним, ранее в сюжете ТСН украинские бойцы рассказали, что взяли под огневой контроль взлетно-посадочную полосу и окрестности Донецкого аэропорта. Как доказательство, военные показали украинский флаг на окраине аэропорта.
В зоне АТО на Донбассе украинские военные взяли под полный контроль взлетную полосу и окраины адонецкого аэропорта.
Они также установили украинский флаг в нескольких метрах от разрушенного терминала, сообщает ТСН.
«Украинский язык на этой стороне раздается повсюду — в командах, приказах и разговоре. И это очень раздражает боевиков, стоящих за каких-то несколько сотен метров», — говорится в сюжете.
На позиции знают, когда открывать огонь и куда стрелять. Под огневым контролем военных — руины ДАПа. Бойцы даже изучили карту окрестностей Куйбышевского района оккупированного города на тот случай, когда будет команда наступать.
Давайте еще раз перед очередным парадом повторю самую простую мысль.
Мы все выросли в традиции «почетной смерти». Умереть за Родину — это самое то. Мемориалы, вечные огни, цветы, караулы. Некрокульт в полной мере. Это даже не наследие советской власти, это наследие ортодоксальной ветви христианства, с ее поклонением кускам мертвых тел, культу мучеников, умерших за веру, и т.д.
Маємо що маємо, но не значит, что имеем хорошо и правильно.
За Родину надо выживать. За Родину надо убивать врага. За Родину надо беречь каждого солдата, потому что Родине он нужен живым, нужны его дети, внуки… Потому что Родина — это не абстракция — не березки, вишневые садочки и власть, которая у нас бывает только «злочинна». Родина — это место, где все мы родились и живем, где мы строим, сажаем сады, и ей от твоего трупа будет только хуже. Ты не построишь, не воспитаешь, не вырастишь, если тебя высекут в граните. Пусть лучше в граните высекают твоих врагов, земля им бетоном.
Помните, беспримерный героизм солдат случается исключительно от беспрецедентных про*бов командования. Война — вещь планируемая, выигрыш в ней зависит от стратегии, тактики, образования, умения и сотен других вещей.
Если же победа ставится в зависимость от личного героизма солдат и количества погибших, то никакого отношения к искусству войны это не имеет. Это должностная и профессиональная некомпетентность.
На войне смерть военнослужащего возможна, но не неотвратима и не обязательна, и качество командования определяется не количеством тех, кого погубили для достижения оперативных целей, а количеством тех, кому дали возможность выжить.
Если высотку берут не артподготовкой, а лобовой атакой, если дот не уничтожают «шмелем», а закрывают пулеметную амбразуру грудью, то за это надо командованию не медали на грудь вешать, а разжаловать.
Это я о Иловайске, Дебальцево, Саур-Могиле и ДАПе, если чего. Это я о том, что очень хочу хоть когда-нибудь узнать правду о том, почему столько моих соотечественников стало героями посмертно. И кто конкретно виновен в проёбе, в результате которого у нас столько новых героев.
Я не профессиональный военный, но глядя на «Дебальцевский выступ» на карте, легко представлял себе на его месте котёл. Не потому, что я такой умный, а потому, что выступ, если он не укреплен до уровня неприступной крепости, это всегда в перспективе котел, и, ИМХО, никакие оперативные преимущества не стоят возможности окружения целой группировки. После Иловайска было понятно, что российское военное руководство легко пойдет на применение регулярных войск ВС РФ для захвата стратегического ЖД узла. Если это понимал я, неужели этого никто больше не понимал?
И мне всегда грустно накануне парада. После 2014 года. Надеюсь, объяснять «почему» необходимости нет?
Я не записной гуманист и понимаю, что любая война — это потери, а солдат — это инструмент, патрон. Просто очень хотелось бы, чтобы мы чествовали выживших больше, чем мертвых и научились видеть за боевой единицей человеческую жизнь, которую надо беречь, как боеприпасы в окружении.
Танки можно отремонтировать, самолеты построить, а люди — это невосполнимые потери. Каждый ушедший — это личность, судьба, дети, внуки, это часть нашей Родины-родыны, если кто не знает, так на украинском называют семью.
Расчет ПТРК 93-й бригады украинских ВСУ 8 мая 2015 года произвел прицельный выстрел и уничтожил российский БМП-2 возле донецкого аэропорта.
Видео с результатами точного попадания предоставил оператор ПТРК — боец 93-й бригады с позывным Фагот. Именно благодаря ему атака завершилась успешно, пишет Цензор.НЕТ.
В Сети обнародованы фото из зоны проведения антитеррористической операции как напоминание гражданам России о том, что в происходящем в Украине виноваты все налогоплательщики РФ. Снимки опубликовал блогер Daniel Rodriguez на своей странице в Facebook.
«Возле донецкого аэропорта сейчас. Последствия того, как банды российских русских под флагом русского мира принесли смерть, разруху и ад на землю Украины. Смотрите, россияне, это сделали вы и ваши налоги», — написал блогер под фото.
Спустя годы российские наемники начинают выкладывать свои воспоминания о начале войны на Донбассе, которые показывают, как Россия развязала войну против Украины. Одним из ярких событий начала войны стало уничтожение спецотряда ФСБ «Искра», который предпринял попытку захвата Донецкого аэропорта и разоружения украинских подразделений в старом терминале.
После серьезных потерь в результате огня спецназовцев и украинской авиации отряд «Искра» и боевики бригады «Восток» бросились спасаться бегством. Из-за паники российские наемники, бежавшие на «Камазах», открыли огонь по гражданским людям на улицах Донецка и по другим боевикам из «Востока», «Оплота» и отряда российского подполковника Игоря Безлера.
Диверсионный отряд «Искра» едет на операцию в Донецкий аэропорт 25 мая 2014 года
Между бандами разгорелся бой. Два «Камаза» с наемниками были уничтожены в Донецке, затем всю ночь банды вели перестрелки между собой. К сожалению, боевики вели огонь по всем подозрительным им лицам и застрелили и ранили многих гражданских. Украинские подразделения в Донецк не входили вообще, а оставались на позициях в старом терминале.
Число жертв с точностью не установлено до сих пор, боевики путаются в показаниях. Отряд «Искра» потерял около 50 уничтоженных боевиков, были потери и в других подразделениях. По собственным оценкам боевиков, они потеряли до 100 наемников.
Вот как были расстреляны «Камазы» с «Искрой» на Киевском проспекте Донецка – рассказывает участник перестрелки, наемник бригады «Восток» Владимир Ковальчук:
«26 мая 2014 года в районе 14.00 нас построили по тревоге на первой базе «Востока». К 16.00 мы выехали и направились по Киевскому проспекту в сторону аэропорта. Напротив «Ниссан-центра» оставили машины, рассредоточились. Никаких указаний и вводных не было. Слева от нас занял позиции взвод «Политрука» (потом он стал «Клуни»), сзади, в тылу, взвод «Ската». Справа от нас никого не было. Вдруг появились какие-то парни с оружием. «Вы кто?», — спрашиваю. Говорят, что из «Оплота» и располагаются в двух метрах сзади от нас. Смотрю, а ствол автомата одного из них смотрит мне прямо в жопу. Говорю: «Сынок, ты бы ушёл в сторону, а то, ненароком мне дополнительную ненужную дырку в жопе сделаешь», на что он мне отвечает: «Нам приказано занять здесь позиции…» Поднимаю своих и сдвигаемся на 50 метров вправо. Поступает вводная, что с противоположной стороны дороги готовится прорыв укротварей. Вдруг какое-то движение на крыше «Ниссан-центра», «Утя» хватает СКС и стреляет по тому, кто на крыше.
По рации:»Не стрелять, свои». Хотя перед этим сказали, что на той стороне дороги «своих» нет. Появились двое гражданских: один с двухстволкой, а другой с «Вепрем» 12-го кал. Разговорились, пожилой с «Вепрем» говорит, что хочет собрать всех нас после настоящих событий на пиво с креветками… Появляются новые люди, колоритные. «Откуда?» — «От «Беса», горловские». Позывной Газета: расстелил газету под кустом, достал мачете и РПГ-18, под мостом встали «чеченцы» с ПЗРК. Вдруг рёв вертолёта, из «зелёнки» наши без команды начинают стрелять по нему из АК-74. Кричу, чтобы прекратили стрельбу, ибо нех#й себя обнаруживать, а толку от наших «пукалок» никакого. «Бесовские» лупят из ПЗРК, но вертушка отстреливает теплушки и ракета уходит в молоко (оказывается, российские наемники все-таки применяли ПЗРК – важное свидетельство, ранее об этом факте не было известно. – Ю.Б.). Больше выстрелов не ПЗРК нет. У «Ути», единственного, был «рожок» с бронебойными, и он вальнул его весь в брюхо вертушки, та поддымила и ушла в сторону Ясиноватой (наши вертолеты не получили повреждений, очевидно форсаж двигателей приняли за «задымление» — Ю.Б.).
По рации команда «Идут зелёные «Камазы» со стороны города 2 штуки, свои, пропустить». Пропускаем. И тут слева, со стороны аэропорта начинается стрелковый стрёкот, команд никаких по рации не поступает. Нарастает… И тут над головой пошёл свист и «фонтанчики» вокруг: сзади х#ячит прямо над нашими головами взвод «Ската», слева по нам стреляет взвод «Политрука» и «Оплот», а с дороги летит «Камаз» и тоже кладут оттуда. Героические ребята были на «Камазе»: над кабиной пулемёт, с бортов на три стороны плотный огонь из всех имеющихся у них стволов. Вдруг слева женский крик, поворачиваю голову и вижу молодую перепуганную девчонку, на которую упал Балу и прикрыл её собой. Та орёт, плачет, ничего понять не может. Берёзка и Искандер были на самом мосту, провожали гражданских женщин в возрасте, и тут началось… Бабушек повалили на асфальт и начали отстреливаться (сам боевик признает, что российские диверсанты «Искры» стреляли по гражданским людям. – Ю.Б.). Берёзка стрелял по кабине «Камаза»… Берёзка только мобилизовался из 25-ой бригады (очевидно, речь идет о дезертире из состава 25-й воздушно-десантной бригады ВСУ. – Ю.Б.), чуть больше двадцати.. До сих пор винит себя, до сих пор не может себе простить того, что стрелял по «Камазу». Но из-за поворота из «Камаза» по нему стреляли из пулемёта. Потом, на Киевском, Берёзка выгружал тела из перевернувшегося «Камаза».
Слева был взрыв, это из взвода «Политрука» лупанули по заднему мосту второго «Камаза», а затем расстреляли его. Когда ребята подошли к «Камазу» и увидели на трупах и раненных георгиевские ленты, то у них была истерика. Это п#здец. Начался дождь. С тыла, гуськом появился взвод Ската, который чуть не расстрелял нас. Скат шёл впереди и… под ЗОНТОМ. Больше я его не видел. Под деревом лежал труп гражданского с Вепрем, которого убили в затылок люди Ската, когда стреляли в нашу сторону (дедушка пошел пострелять по злым «украм», но его застрелили свои же бандиты – а потом наверняка записали его в жертвы ВСУ», интересно бы узнать имя убитого. — Ю.Б.). Появился автобус, в который загрузились все, кроме нашего взвода. Команд никаких не было. Появился Ходаковский с обосранными глазами в сопровождении молодых и крепких ребят со снайперскими винтовками (не СВД). Ходаковский был полностью подавлен. Мы прикрыли его отход и выходили последними. За мостом Киевский проспект перегораживали гружёные песком «Камазы». Ходаковский предложил занять позиции возле них, но не смог ответить на вопросы «кто, где и когда «, а потом и сам пропал. Мы, с тогда ещё живыми Саней Удавчиком, Федотом, Севером, Серафимом и остальными ребятами из взвода (не было Берёзки) выдвинулись на первую базу, а там П#ЗДЕЦ: караул пропал, двери нараспашку и НИКОГО.
В подвале (казарме) я под подушкой нашёл свой портмоне с документами, а обмундирование и вещи кто-то уже размарадёрил. Оружейка была также опустошена. Телефоны Ходаковского и ротного « Заура не отвечали. Командование ИСПАРИЛОСЬ. Кто-то сказал, что нужно выдвигаться на «Мотель». Но у меня были мои ребята на охране третьей базы. Выдвинулись за ними. Ребята на базе, но и у них пропало командование. Снимаю их с караула. Телефоны Ходаковского и компании продолжают молчать. Собираем БК и выдвигаемся в сторону Макеевки. Дозваниваемся до знакомого с четвертой базы, говорим, что едем. Он отвечает: «На базе мародёрство, п#здят БК, народ разбегается. Командиры пропали. Нех#й туда ехать «.
В больнице познакомился с Керчом (командир банды «Керчь» Вадим Погодин. – Ю.Б.), который приезжал проведывать своего раненного чеченца. Керчь, в отличие от Ходаковского, каждый день был в больнице. Ходаковский только сейчас «плачет о душах», но тогда НИ РАЗУ не появился. Это характеризует его, как мразь. А потом он и вовсе дал нам приказ оставить больницу. Тогда мы ждали прорыва укромразей, а раненных нельзя было оставлять, т.к. украинские твари их просто бы убили (вначале рассказал как его товарищи убивали гражданских, но виноваты все равно украинцы. – Ю.Б). В больнице также были раненные гражданские с лёгкими пулевыми и осколочными ранениями (поскольку украинские части в Донецк не входили, то все ранения люди получили в результате обстрела российских наемников и их пособников из «Востока» и «Оплота». — Ю.Б.), которые могли самостоятельно передвигаться и жизни которых не было угрозы.
Сильнее всего запомнился один «тяжёлый» чеченец из «Русской православной армии», которого проведывал Керчь: красавец, сухой, но ранение было «тяжёлым», и он не мог разговаривать. Очень переживал, что его оставят в больнице и он без оружия не сможет дать последний бой. Девчонки-медсёстры языками щёлкали: какой красавчик и ранен. У него был дренаж в области паха и не было на нём трусов. Он мне на бумажке написал, чтобы я принёс ему трусы, т.к. он стесняется медсестёр. …. Вот такое у нас было командование и ополчение на тот момент. А в июле погибли Север, Федот, Удавчик. Затем погиб Серафим. Ясень и Искандер были ранены. Берёзка болеет душой и не может излечиться. Аскольд на Спартаке разбился в ухналь на машине, когда выходил из-под обстрела.
А Ходаковский, не по мозгам и способностям устроивший ту бойню и утративший командование, допустивший затем съёмки тел погибших ребят, сейчас выступает в роли «совести» ополчения. Бог ему судья «
А вот как происходило сражение за Донецкий аэропорт глазами российского наемника с позывным Север, командира группы в отряде «Искра» (публикую с сокращениями):
Формирование подразделения, отправка, прибытие в Донецк
Сбор сводного отряда происходил в Ростове. По прибытии подразделения на место сбора мы застали там две почти полностью сформированные группы, укомплектованные с помощью ветеранских организаций и соцсетей (т. е. «с бору по сосенке», несмотря на достаточно высокий индивидуальный уровень подготовки бойцов), во главе с командиром отряда Искрой. Работа с Искрой у меня не заладилась со старта — мужик явно был «со снарядом в голове» (как позже выяснилось, тяжело контуженный в 1-ю «Чечню»). Искра, в свою очередь, получал приказы от некого Андрея Ивановича, который при встрече напомнил мне типичного такого чинодрала из ЕдРа — апломб выше крыши, брюхо over 120 кг и т.д. (Как я подумал тогда, «командиров не выбирают». Армейская привычка, и моя ошибка номер раз. Надо было сходу слать нах#й этих двух «фюреров», возможности перехода границы и применения подразделения были и без них. Знать бы об этом тогда…).
Мне было сказано ещё в Москве: «Всё, кроме „железа“ — сами. Железо — после пересечения границы, по специальности». Соответственно к этому и готовил группу.
Около 23.00 пересекли границу. В ночниках в полях вокруг движения нет. Режим радиомолчания, светомаскировка, лишних оборотов на двигатель во избежание шума не даём. Проходим несколько километров. Встали в посадке, заглушились. Спешиваю людей, бегу в голову колонны. Оказывается, встали у КАМАЗа, набитого ящиками. Ясно — «железо». Уже понимаю, что дополнительных команд не дождусь, веду группу к КАМАЗу с железом, приступаем к разгрузке. 1-я и 2-я группы помогают сортировать ящики на грунте. Появляется некий товарисч, командующий построить подразделения в 2 шеренги. Сюр какой-то… Х#й с тобой, одного наблюдателем в тыл, остальные строиться. Получаем «железо». Бля, это п#здец… Лент к ПК — 200–400 на ствол, сменных стволов нет, «инженерки» ноль (и нах#я тогда сапёр?…), магазинов — по 1–3 на автомат, патронов о,3–0,4 б/к на ствол… Вот тебе и «железо по специализации». В плюсе — есть РПО-А, РПГ-22, МРО, причём навалом. И ещё пол-КАМАЗа ящиков, трогать которые запрещено.
Рекогносцировка в ДАП, уточнение задачи, выдвижение на объект
Около 22.00–22.30 — срочный сбор ком. групп, постановка задачи Искрой: «Форма одежды — гражданка, с собой „короткие“, едете на рекогносцировку объекта. На сборы 3 минуты, машина у входа». Смутило, что командир отряда сам не едет, а посылает младший комсостав, но раздумывать было особо некогда — переоделись, ПМ под ремень и ходу.
В машине уже двое — втискиваемся втроём на заднее. Пока едем, знакомимся: пассажир на переднем — офицер «Востока», водитель — начальник СБ объекта. «А что за объект-то?» — «А вам не сказали?.. Аэропорт». На тот момент особо не удивило, аэропорт — так аэропорт…
Подъехали к служебному входу нового терминала. Востоковец и я остались у машины, Гранит, Старый и СБшник — двинули внутрь. Ходили долго — около часа. Почему — выяснилось на обратной дороге.
Во-первых, у СБшника на схеме АП долго выясняли в подробностях состав и расположение подразделений охраны объекта. Выяснилось следующее: АП охраняется отрядом кировоградского спецназа численностью до 150 человек. Посты по периметру, на КДП и на ближнем приводе. Вооружение постов — стрелковое. Из тяжёлого — «василёк» и пара АГСов у расположения отряда в старом терминале. Плюс на взлётке — 2 ЗУшки.
Подъехали к служебному входу терминала в голове колонны. В силу замечательной организации ломимся всей толпой в один вход, в 250 метрах и в прямой видимости пулемётного расчёта кировоградцев. Забив на приказ о не открытии огня, командую заму: «Мороз, пулемёт под опорную колонну, готовь „шмель“. Жёлтый ЗИЛ видишь? Там ПКМ. Дёрнется — гаси его». Разбежались по зданию, заняли крышу и верхние этажи, выдворяем с территории гражданских. От старого терминала движения нет, на КДП тихо, ЗУшек не видать. Появилась мысль — а может, зря мы выёживались на совещании, вроде тихо пока… Тем временем собираемся с командирами 1-й и 2-й групп на крыше, делим сектора. Я забираю сектор от КДП до кладбища включительно, выставляю наблюдателей, дежурные огневые средства, разворачиваю АГС. В направлении старого терминала устраивается снайперская пара из хозяйства Скифа, винтовка .308 или .388 — особо не присматривался. Сидим. До рассвета — полная тишина, движения в секторе нет.
С рассветом начинается маневрирование вокруг на противника: оживлённое движение на КДП (напоминающее эвакуацию имущества), на ВПП на дальности 600–700 метров разворачиваются ЗУшки, к кладбищу выдвигаются пулемётные расчёты… Похоже, переговоры будут тяжёлыми, если вообще состоятся… Неожиданно приезжает подкрепление — группа чехов. Сдаю им часть позиций, на крыше оставляю только расчёт АГС, наблюдателей — на этажи, т. к. появилось нехорошее предчувствие.
Тем временем Скиф собрался и уехал, вместе с ним убыла и снайперская пара с навороченным стволом. Провожаем журналистов, с ними на одной машине убывает офицер за запасными аккумуляторами на станции радиосети отряда.
Спускаюсь на 1 этаж, садимся с командирами групп думать, как быть, если вдруг что. Неожиданно доклад в радиосети группы: «Командир, воздух! Два „Грача“, на 70!» Несусь наверх с мыслью: «Бля, там же АГС с расчётом!» Чётко запомнилось: в радиосети группы доклад «воздух!», в отрядной сети команда «не стрелять!» Абсурд, бля…
Авиация отрабатывает первый залп по крыше, следом доклад: «Две вертушки, на 90!» Ого! Вот и закончились переговоры… Вертушки отрабатывают из ГШ по окнам и уходят на второй круг. На лестнице сталкиваюсь со своими АГСниками. Прут на себе машинку со станком и весь боекомплект. У наводчика всё лицо в крови. Первая мысль: «Как они его вытащили!?», вслух — «Саня, что с башкой?» — «Ерунда, командир, осколок!» — «Так, быстро на первый этаж, выставляйтесь на КДП по навесной, работать по команде! На крыше кто остался?» — «Да, чехи, двое кажется. Тяжёлые…» Ясно, будем вытаскивать. Спускаюсь, собираю дымы, назначаю людей на эвакуацию. Бойцы уходят наверх, вместе с осетинами. Очередной авиаудар, на этот раз НУРСами. Краем сознания проходит мысль: «А ведь один ФАБ в крышу — и п#здец…»
Возвращаются бойцы с эвакуации раненых. Одного вытащили, на чём дело и застопорилось — слишком плотный огонь. Ладно, сейчас исправим… Разворачиваю АГС на закрытой позиции внизу в сторону КДП, выставляю наблюдателей. В процессе кто-то из моих неудачно брякает в эфир позицию и этаж — прилетает туда через считанные секунды. Эге, всё-таки слушают… Учтём. Параллельно пара огнемётчиков с прикрытием выдвигаются на позицию для залпа по старому терминалу. Со второй попытки пристреляли АГС, удачно накрыли КДП. «Шмели» отрабатывают старый терминал. Доклад с крыши — вот теперь всех вытащили.
Тем временем на часах уже около 17.00, подходим к Искре с риторическим «а что дальше-то?» В ответ — «ждём коридора для эвакуации». Сразу определяемся по порядку выхода: 1-я и 2-я группы с чехами — в пешем порядке на прорыв за КАМАЗами с ранеными, мои — на прикрытии.
Обхожу НП, попутно пару раз попав под авиацию. Довольно быстро выясняется, где расположены несущие элементы конструкции — за ними и укрываемся. Довожу порядок выхода из терминала. Тем временем КАМАЗы загоняются внутрь (что получилось тоже далеко не с первой попытки — под огнём-то…), в них грузят раненных и АГС с б/к. Резко — команда на подготовку к прорыву, и тут же — уточнение от Искры: «Все в КАМАЗы, выход заблокирован, прорываемся на огне!» Сажаем в кабины по 2 человека — основной и запасной водители — обкладываем их всеми имеющимися бронежилетами. Загружаем людей в машины, по ходу доводим приказ командира отряда. Сажусь крайним в кузов второго КАМАЗа у открытого заднего борта, кричу сидящему сзади — «Держи крепче за разгрузку!» Ну, понеслась…
Выскакиваем из терминала, тут же попадаем под огонь. Первая машина получает кинжальный залп в кабину и теряет ход, обходим их — водитель двухсотый, второй пытается перехватить управление, поворот, передо мной старый терминал. Успеваю высадить в него два магазина и ВОГ. Сзади орут в голос раненые — похоже, досталось кому-то крепко, но даже обернуться — некогда. Боковым зрением вижу — второй КАМАЗ набирает ход. «Пока нормально. Вырвемся».
Летим, отрабатывая все подозрительные участки. Вторая машина отстала, упустили из виду на повороте. Неожиданно — новый огневой налёт. Поскольку сижу лицом назад, противника вижу последним. Успеваю отработать 2 очереди — клинит автомат. Пока пытаюсь выкинуть осечной патрон — ещё несколько попаданий, кричат новые раненые. Автомат резко дёргает в руках — пуля в пистолетную рукоять (как потом увидел, ещё две — в разгрузку и штанину — не почувствовал). Рукоять, соответственно, — в щепки, торчит только покорёженный фиксирующий винт. Пока ковырялся со стволом — удар под днище машины, и КАМАЗ встаёт на 3. Две секунды шаткого равновесия — удар колёсами о бордюр — небо-земля-небо-земля… Открываю глаза на траве. Вроде живой. Слышу рядом чей-то стон. Поднимаю голову, осматриваюсь. Вокруг несколько неподвижных тел, ещё десяток шевелятся. Ору — «круговая оборона!» Начинаю проверять пульс у лежащих. Оборачиваюсь — команду выполнили двое чехов и два моих бойца, остальные дают стрекача за угол ближайшего дома. «Суки, стоять!» — выходит сплошным хрипением, сорвал голос всё-таки… (Да, парни, если вы это читаете — из песни слова не выкинешь…)
Выскакиваю на проезжую часть, вместе с чехами начинаем тормозить подъезжающие машины (казалось сюром каким-то — в пяти минутах езды мясорубка, а тут нормальное такое уличное движение…), грузим в них раненых и с сопровождающим — в больницу. С последним раненым уезжаю сам. Доезжаем до больницы (как выяснилось позже, областная травматология), сдаём парней в приёмник. Буквально через полчаса приезжают парни из «Востока» — уточнить ситуацию. Сказать, что хирургическая бригада в ту ночь ох#ела — это не сказать ничего. Больше десятка раненых, половина тяжёлые и нестабильные…
Секретарь Совета национальной безопасности и обороны Александр Турчинов говорит, что в 2014 году давал команду любой ценой удерживать аэропорты в Донецкой и Луганской областях. Об этом он рассказал в интервью ВВС.
По его словам, в апреле 2014 года постоянно возникали ситуации, когда приходилось брать ответственность на себя.
«Имея крымский опыт, когда в первую очередь российские войска захватывали аэродромы, я дал команду любой ценой удерживать донецкий, луганский и мариупольский аэродромы. Иначе у боевиков бы не только танки были, но и авиация появилась», – говорит секретарь СНБО , который на тот момент исполнял обязанности президента.
«И вот однажды в конце мая мне докладывают из Генштаба: «Товарищ главнокомандующий, какие-то чеченцы захватили донецкий аэропорт». Я отвечаю: «Это исключено, мы его не можем сдать». Говорят, у нас не хватает сил и средств», – рассказывает Турчинов.
«В той ситуации я отдаю команду нанести авиаудар по донецкому аэропорту. Мне звонят: «Но, Александр Валентинович, дело в том, что терминалы аэропорта – это частная собственность, Ахметов нам выставит счета, по судам затаскает», – говорит он.
«Говорю: «Пусть вас это не беспокоит. Это моя личная ответственность. Еще раз подтверждаю команду – хоть письменно, хоть запишите мои слова на диктофон, – нанести удар по аэропорту!», – отмечает секретарь СНБО.
По словам Турчинова, тогда украинские силовики перешли границу и начали воевать по-настоящему.
«И вот когда военные самолеты начали бить по аэропорту, когда сожгли там тех чеченцев, тогда, я считаю, произошел психологический перелом, и все поняли, что назад хода не будет. Все поняли: на войне надо воевать», – говорит секретарь СНБО.
21 января 2015 года украинские военные, защищавшие Донецкий аэропорт, покинули разрушенное здание. Оборона продолжалась 242 дня.
В соцсетях появились фото «киборгов», которыми поделился Виталий Пясецкий. Каждое из фото с подписью о тех, кто на них изображен (правописание автора сохранено).
Максим Кривошапко 91-й инженерный, плен, живой, дома.
Слева направо. Имя неизвестно 91-й инженерный полк, (живой), капитан Борис Байненков (погиб), ст.лейтенант Валерий Лизвинський (погиб).
Игорь Зиныч, позывной Псих. Снято с стороны выхода из терминала. За спиной у меня баррикада, за ней сожжена МТЛБ в которой погиб Володя Трух. Справа у стены где лежит раненый Север. Далее еще ребята, 300-е.
Еще один кусочек. Снято из центра нашего пятачка. На фото Араб, других не знаю.
Вася Кузьмин, позывной Кузьмич (живой). Дима Скляр. Другие неизвестны.
Грицан Андрей, позывной Каптьор. Наш пост, сектор в южную часть терминала.
Справа налево. Володя Старшина (живой), Козак Володя (погиб), Дима Скляров (погиб). В углу Артем Гребенюк (живой). Других не знаю.
Просто кусочек нашего пятачка. Снято с стороны нашего поста. Люди на фото неизвестны. Единственное, что знаю, что парень, который ближний ко мне с 91-го инженерного полка. Жив.
Сектор из нашего поста в южную часть нового терминала. Где справа наш бывший штаб. Прямо за стеной шаркались сепары, собирая своих 200-х.
Опять Игорь Зиныч. Больше никого не могу назвать. Единственное, что дальше у стены, кажется, кто-то из 93-й. Вчера пол был завален ранеными, ступить негде.
Центр терминала. За спиной наш бывший штаб. Левее пятачок. Справа за стеной сепарня.
Димка Скляров, позывной Скляр. (Погиб)
Слева Стасян Стовбан (живой, плен, ампутация, продолжает службу) и Вадим Демчук, позывной Дым. Погиб. Наш угол. Вероятно, самое безопасное место в терминале, в последние дни. Немного левее спинами вход в подвал, откуда сепары нас пробовали обижать. Но мы не обижались, мы бросали им гранаты.
Позиция «Зенит» является едва ли не самым опасным местом вблизи Донецкого аэропорта, до терминалов которого от нее меньше двух километров. Антуражем передовой там является сломанная техника, подбитый танк и в мелкую крапинку постреляные стены, говорится в сюжете ТСН.
Трое 18-летних бойцов установили украинский флаг под носом у противника. Командир признается, что на этом острие обороны вообще воюют все молодые – и это хорошо.
«Быстрее обучаются во всем, и они как-то хватаются за все», — признается «Инспектор», который получил позывной за то, что до войны работал в налоговой службе.
Свою позицию, несмотря на все опасности, военные любят – в первую очередь, за вид. С нее легендарный Донецкий аэропорт – как будто на ладони.
Им всего по восемнадцать — двадцать лет. Круглосуточно ребята отражают атаки противника и просто под носом у ордынцев устанавливают украинские национальные флаги. Так, чтобы их хорошо было видно на той стороне. Ребята держат рубеж в шаге от северных окраин оккупированного областного центра.
Формально украинские войска его оставили, но в действительности они продолжают контролировать территорию. Бойцы 72 бригады убеждают, что в изувеченных терминалах боевики так и не сумели серьезно закрепиться – лишь эпизодически враг выходит на аэродром группами пехоты или выезжает одинокий танк. Значительно более серьезным рубежом врага есть Спартак. Оттуда умудряются давить на солдат ВСУ даже психологически – рассылают SMS то с угрозами окружить, то с издевательствами по поводу возросших в Украине тарифов на ЖКХ.
«Ну что сделаешь – посмотрел, посмеялся, выполняешь свою работу, и все», — комментирует такие попытки боец по кличке «Сева».
В Сети опубликовали архивное видео из Донецкого аэропорта, датированное ноябрем 2015 года. Запись опубликовал на своей странице в Facebook начальник департамента патрульной полиции, а в прошлом заместитель командира батальона 79 бригады Евгений Жуков.
На видео показано, как под обстрелами к терминалу подъезжают три БТРа с продовольствием, как бойцы под пулями их разгружают.
«Одна из обычных поездок в новый терминал … Чтобы много не писать, надо просто посмотреть: как, что и где. Как и под какую канонаду прибывают машины (уже с пробоинами), в каком темпе идет разгрузка и погрузка», — написал он.
Жуков добавил, что по этой «дороге жестких приключений», БТРы могли приезжать с 2-3 пробитыми колесами и «дырой в борту».
Украинские бойцы, которых за стойкую оборону донецкого аэропорта назвали «киборгами», заставили российских оккупантов отказаться от дальнейшего наступления. Об этом заявил начальник Генерального штаба Вооруженных сил Украины Виктор Муженко.
«Это была главная задача и Вооруженные Силы ее выполнили… Не только противостоять, но и наносить противнику такие потери, что он вынужден был просить перемирия, чтобы забрать своих убитых и раненых», — рассказал начальник Генштаба в своем Facebook.
Подвиг «киборгов» возродил дух украинской армии и создал образ нового украинского воина — непобедимого и несокрушимого, отметил Муженко.
Также «киборги» стали примером того, что небольшая по численности группировка способна противостоять превосходящим силам врага, усиленными элитными российскими спецподразделениями, подчеркнул главнокомандующий ВСУ.
В последние дни обороны донецкого аэропорта позиции защищали лишь несколько десятков украинских солдат. Бойцы находились под непрерывным огнем врага, в том числе и тяжелой артиллерии. В итоге, здание аэропорта оказалось практически полностью уничтоженным и оборонять уже было нечего. Всего героическая оборона продолжалась 242 дня.
Свою историю рассказал пулеметчик 80-й аэромобильной бригады Станислав Стовбан. Боец защищал ДАП больше недели, а после подрыва терминала оказался под завалами. Из-за тяжелых ранений солдат потерял ногу и две недели находился в плену. Однако через пол года после освобождения из плена боец установил протез и подписал контракт с армией, чтобы вновь оказаться на фронте.
В интервью ЛигаБизнесИнформ, посвященном второй годовщине ДАП, легендарный киборг рассказал, какие дни в донецком аэропорту были страшными, кто противостоял украинским военным и как действовало командования.
По словам бойца, были моменты, когда они сидели, как в бутерброде.
«Под нами, в подвальном помещении, на цокольных этажах были чеченцы. Когда танки разбили стену терминала, сверху зашли сепары через пробоину в стене. А мы в центре, первый-второй этаж», — говорит Станислав.
Он также рассказал, что в терминале точно были чеченцы и российские кадровые военные.
«Это чувствовалось и по манере, как они работают, и по голосу, когда они с нами пытались общаться. Из того, что я также знаю лично, были российские кадровики: как минимум, спецподразделение Вымпел. Вплоть до того, что мы находили их двухсотых, срезали шевроны. Ну, и сами сепары: батальон Восток, они нас потом в плен и взяли», — вспоминает Киборг.
Среди украинских бойцов терминале была сборная солянка: с 90-го батальона были ребята, и саперно-инженерной 91-й бригады, и 80-й бригады, 95-й. Все, короче. В целом в различные периоды контингент колебался в среднем от 65 до 40 человек в самом конце.
«Когда я заехал, было 67 человек. По сепарам я даже не скажу. Это очень сложно оценить. Единственное, когда я был в плену, мне лично сказал человек, приходивший нас допрашивать, что в последние дни боя соотношение их и наших было 20 к 1», — добавил он.
В 2014 году, в разгар боев за донецкий аэропорт боевики и российские военные, штурмовавшие позиции «киборгов», предлагали им сдать за деньги объект, чтобы сделать «подарок» президенту РФ Владимиру Путину. Об этом рассказали офицеры 93-й бригады.
«До наших подразделений официальных было не меньше 30-40 километров, авиация уже на то время не могла осуществлять полеты – после того, как начали работать крупные стационарные системы противовоздушной обороны», — рассказал заместитель комбрига Александр Василенко.
Деблокировать аэропорт решили в конце июля, и именно 93-я бригада вместе с добровольцами выбила террористов из Песков, Карловки и Авдеевки.
Основной путь к ДАПу лежал через поселок Пески, вдоль взлетной полосы. Именно он стал «дорогой жизни».
Этой дорогой в конце июля в аэропорт заехала колонна 93-й бригады, вместе с которой прибыли минометные расчеты. А мощные бои за аэропорт начались где-то через месяц – уже после Иловайска, Саур-могилы и Луганского аэропорта.
«То уже была эпопея, где, в принципе, уже не было ни дня, ни ночи – то уже был такой постоянный бой», — говорит командир 5-й роты 93 ОМБР Кирилл Недря.
«До 6 октября, день рождения Путина, они старались сделать подарок ему. Они это открыто заявляли, выходили там по телефонам через координационный центр, предлагали и деньги, чтобы мы оставили аэропорт», — рассказал Микац.
Когда же ни силой, ни хитростью, ни подкупом взять украинскую армию не удалось – враг уже не жалел ни людей, ни снарядов всех калибров.
«Когда взяли в плен шесть артиллеристов РФ, которые там находились, то они сказали, что в период конца октября – до января, пока аэропорт не упал, где-то примерно 10-15 тысяч боеприпасов за сутки выстреливали», — говорит Микац.
Житель Донецка снял видео из района вблизи Донецкого аэропорта. Ролик опубликован на YouTube-канале.
Отмечается, что данная зона не является закрытой и туда попасть может каждый. В ролике показано, где ранее располагались престижные автосалоны Донецка, который сейчас полностью разобраны.
Находится в этом районе опасно, отмечает автор, так как это вымершие районы, где велика вероятность наткнуться на мародеров. Кроме этого остается угроза тяжелого обстрела, а по дорогам разбросаны осколки снарядов.
This site is registered on wpml.org as a development site. Switch to a production site key to remove this banner.
