Падение рейтинга президента Франции Эммануэля Макрона было неизбежно, потому что его популярность была неожиданно высокой, однако настоящие испытания ждут его впереди. Об этом в комментарии InfoResist рассказала французский журналист Галина Аккерман.
По ее мнению, Макрона избрали просто потому, что он не такой, как все.
«Он возник на выжженой политической почве. То есть, когда провалились и правые и левые. Когда оставался он и два крайних фланга: Национальный фронт и новая партия «непокорные» Меланшона. Поэтому он выиграл выборы не с таким большим результатом, как в свое время Ширак против той же Марин Ле Пен (Ширак получил 82 % голосов, а Макрон — 66 %). Был довольно высокий процент воздержавшихся, не голосовших, был довольно высокий процент тех, кто опустили недействительные бюллетени, то есть, протестуя вообще против этих выборов», — считает Аккерман.
Но, главное, по ее словам, было даже не в этом.
«Главное в том, что за президентскими выборами последовали парламентские, на которых тоже такой вот «малиной» получили места кандидаты Макрона, которые ни в чем не были замечательны, кроме того, что они кандидаты Макрона. То есть, за них голосовали просто по этому. Был вот этот момент — желание, действительно дать молодому президенту карты в руки», — отмечает журналист.
Но когда все это произошло, началась суровая действительность: Макрону и его команде пришлось выполнять свои обещания.
«Сначала оказалось, что партия ближайшего помощника Макрона, Франсуа Байру, замешана в деле с незаконным использованием парламентских отношений (им платил Евросоюз в то время, как они работали просто на партию). Затем было дело с еще одним ближайшим помощником Макрона — Бертраном, которого обвиняли в использовании служебного положения для увеличения капитала и количества недвижимости семьи. Потом был конфликт с командующим Генштабом, который на комиссии Национального собрания возразил против урезания военного бюджета. Оказалось, что счета, которые оставил Олланд не сходились, там не хватало несколько миллиардов евро, и эти миллиарды надо было где-то взять. Поэтому была принята программа урезывания бюджета самых разных министерств, в том числе и бюджета армейского. Генерал де Вилье восстал против этого, его поддержали еще несколько генералов уже в отставке. И Макрон повел себя достаточно авторитарно. Он сказал: «Я глава армии и я отвечаю за безопасность страны, если я сказал, что будет так, значит, будет так, а в 2018 году мы вам дадим деньги. Если начальник Генерального штаба недоволен, то уйдет начальник Генштаба». И начальник Генштаба ушел. Это тоже не понравилось», — отмечает Аккерман.
А дальше, по ее мнению, началось то, что не понравилось французам больше всего: Макрон, как и обещал, начал воплощать в жизнь реформу трудового законодательства.
«Это трудовое законодательство уже вызвало чудовищное падение популярности правительства Олланда. И тогдашний премьер-министр Мануэль Вальс был вынужден прибегнуть к исключительной мере: принять его декретом в обход Национального собрания (есть такая мера во французском законодательстве). Мануэлю Вальсу это стоило карьеры. Он сегодня просто никто — еле-еле и со скрипом получил место депутата в Национальном собрании», — рассказывает журналист.
По ее словам, Макрон понимал, что новое трудовое законодательство, которое облегчает рынок труда, делает его более гибким, более приспособленным к современной действительности, нельзя принимать так, как это сделал Вальс. Поэтому он сразу заявил, что получит от абсолютного большинства в Национальном собрании право принимать этот закон декретами и провел переговоры с основными так называемыми социальными партнерами — организацией предпринимателей и основными профсоюзами Франции.
«Провел переговоры — не значит, обо все договорился, но закон будет принят декретами. Почему декретами? Потому что в парламентской системе принятие закона с высокими поправками может откладываться годами до бесконечности. А он хочет провести этот закон быстро, потому что считает, что это поможет в борьбе с безработицей», — отмечает Аккерман.
При этом она подчеркивает, что, согласно опросу, 71% французов считает Макрона авторитарным президентом, и это не способствует его популярности. По ее словам, в сентябре начнутся социальные протесты, и именно это, а не падение популярности, будет для него настоящим испытанием:
«Его называют «Юпитером», говорят, что он не любит общаться с прессой, но это нормально. Все те причины, о которых я говорила, вызвали определенное недовольство, определенное разочарование, создали такой фон, на котором его популярность падает. Но настоящее испытание будет в сентябре вокруг трудовой реформы. Если профсоюзу и Жану-Люку Меланшону удастся вывести миллионы на улицы, тогда я точно не знаю, что произойдет, но это будет очень серьезное испытание от власти».
По словам Аккерман, во Франции многие президенты много раз пытались провести трудовые и пенсионные реформы, однако отступали просто перед властью улицы — многомиллионными манифестациями, всеобщими забастовками, парализующими страну, хулиганами, которые пользуются манифестациями и грабят магазины, поджигают машины. А Меланшон и его ультралевая партия, опираясь на эмигрантов из третьего мира — арабских и африканских стран, среди которых много хулиганов — могут просто поджечь пригороды.
«Но кроме падения популярности из-за проведения непопулярных мер есть еще всякие мелкие вещи. В частности, сейчас правительство пытается как-то вот восполнить дыру в 5 миллиардов, которая не была предусмотрена никакими их планами. Например, сократили еще на 5 евро довольно щедрое пособие по оплате квартир для нуждающихся. Собираются повысить налог солидарности, который платят все, на социальные нужды. Хотя эти все повышения копеечные. При этом правительство обещает отменить почти 80% французов ежегодный налог на коммунальные услуги на жилье, собирается снизить ту часть, которую работающие люди выплачивают как социальные взносы. Однако все, что правительство собирается снизить, воспринимается как должное и проходит «ну и слава Богу», никто по этому поводу не кричит «ура». А вот когда у тебя хотя бы три копейки забирают, немедленно начинается вой», — отмечает журналист.
Она напомнила, что во время своей последней зарубежной поездки сам Макрон сказал, что французы паталогически не любят реформы.
«Это святая правда — уличные протесты, массовые манифестации и длительные всеобщие забастовки систематически губят любое, так сказать, полезное начинание. Здесь очень сильна традиция социального протеста, часто совершенно контр-продуктивного. Поэтому, сентябрь покажет, куда идет Франция и способен ли Макрон справиться с ситуацией», — резюмировала Аккерман.
