Меня часто случайные люди упрекают, что я «манипулирую». Поэтому сразу оговорюсь, что мое восприятие визита Могерини — это только мое восприятие, основанное на всей доступной информации и сформированном за долгие годы дипслужбы специфическом способе восприятия и анализа информации.
Итак, что видно и слышно. Прежде всего, хотя практика встреч высокопоставленных демократических стран с общественностью и НПО является распространенной и обычной, в нашем случае вполне можно сделать вывод, что позиция на переговорах с украинской властью, как по безвизовому режиму, так и по борьбе с коррупцией, позиции ЕС по Крыму, у Европейской комиссии формируется под влиянием или с учетом позиции неправительственного сектора Украины.
То есть, позиция неправительственного сектора Украины воспринимается как не совпадающая с позицией украинской власти, а вместе с тем, как та, которую нельзя игнорировать в ходе переговоров с официальными представителями Украины.
Если в плане безвизового режима или борьбы с коррупцией здесь и удивляться нечему, то особая встреча Могерини с лидерами крымских татар свидетельствует, что и в вопросе аннексии Крыма и такой важной его составляющей, как ситуация с крымскотатраским народом, Брюссель не совсем склонен доверять официальному Киеву , а дублирует месседжи и ведет отдельную линию как дипломатии, так и информационной работы с лидерами крымских татар.
Мы тоже не верим в наличии у своей власти (ни президенту, ни премьер-министру, ни большинству членов правительства, ни парламенту) политической воли, желание и умение бороться за Крым.
Но для обеспечения чистоты подхода стоит порекомендовать европейцам не ограничиваться в этом вопросе исключительно контактами с лидерами крымских татар. В Украине существует уже достаточно широкая сеть общественных организаций, касающаяся этой проблематики. Это ни в коем случае не умаляет важности крымскотатарского вопроса и необходимости постоянных контактов с лидерами этого народа. В конце концов, крымские татары не имеют других задач и целей, как и другие упомянутые организации.
Месседжи, полученные от Могерини в публичной плоскости как после встреч с лидерами крымских татар, так и с президентом, слишком расплывчатыми.
Это прекрасно, что санкции против России останутся в силе до полного выполнения Минских договоренностей, но проблема же заключается в другом, — а что произойдет с этими санкциями после выполнения Минских договоренностей, или если они будут признаны реализованными (хотя, естественно, как и в случае с другими конфликтами, ЕС спешить некуда, и выполнение этих договоренностей может растянуться на десятилетия)?
Не секрет, что санкции, введенные по отношению к России из-за аннексии Крыма, по сравнению с санкциями против России из-за войны в Донбассе, имеют не более, чем символическое значение. С такими санкциями (из-за аннексии Крыма) Россия может жить припеваючи сколько угодно долго. Если санкции «за Донбасс» будут отменены, то какие же эффективные инструменты давления на Россию для возвращения Крыма останутся у международного сообщества? Ответов на эти вопросы не дает ни визит Могерини, ни недавняя встреча МИД в «нормандском формате». Наверное, этих ответов пока никто и не имеет, но это вовсе не означает, что нет соответствующих вопросов.
Что касается безвизового режима и борьбы с коррупцией. Создается впечатление, что стилистика общения с ЕС и США эпохи раннего Порошенко полностью соответствует тому, что было в эпоху позднего Кучмы или среднего Януковича. Украину предостерегают, убеждают, предупреждают, а Украина делает вид, что они сами дураки. Пока Украину водят за ручку. Но эта вспотевшая от политической и иной коррупции ручка очень быстро может вызвать отвращение у международного сообщества. И тогда по ней сильно стукнут. А пока дают очередной шанс и, не имея никакой действенной альтернативы на политическом небосклоне Украины, дипломатично доверяют бороться с коррупцией Порошенко, даже где-то еще играя в фразеологию о поддержке его политики или отдельных инициатив в этом плане.
Эта игра скоро закончится. И отсутствие безвизового режима для граждан Украины будет наименьшей из проблем.
Богдан Яременко, дипломат
Перевод InfoResist
