Французский президент хочет сделать более продуктивным, технологичным и организованным процесс подготовки решений по ситуации на востоке Украины пишет в блоге на «НВ» политолог, директор Центра политических исследований «Пента» Владимир Фесенко.
Президент Украины Петр Порошенко поддержал план Франции по Донбассу, его могут назвать «формулой Макрона«.
Об этом плане мы пока ничего конкретного не знаем. Насколько я понимаю, речь идет не о том, как улучшить ситуацию на Донбассе, а о том, как улучшить переговорный процесс. Как сделать переговоры по урегулированию конфликта и реализации Минских соглашений более технологичными и эффективными. Есть разница: речь идет о переговорной ситуации, а не ситуации на Донбассе.
Но если удастся добиться прогресса в переговорах, то может быть удастся добиться и улучшения ситуации на Донбассе.
Судя по всему, французский президент хочет сделать более продуктивным, технологичным и организованным процесс подготовки решений в рамках работы и Нормандской четверки, и трехсторонней контактной группы в Минске. В частности, речь идет о том, чтобы в большей степени скоординировать работу Нормандского и Минского формата переговоров.
У нас многие слабо представляют, как происходит переговорный процесс. Отсюда появляются иллюзорные манипулятивные идеи.
Например, о привлечении к переговорам американцев – ведь они уже участвуют в переговорах. Просто они участвуют «параллельным треком»: отдельно обсуждают с Россией тему кризиса на Донбассе, следят за переговорами в других форматах и влияют на них. Раньше влияли больше, когда работала Виктория Нуланд. Кстати, не всегда это влияние было продуктивным и не всегда работало в пользу Украины. Теперь, когда такого активного переговорщика со стороны США нет, это позволяет Украине проявлять большую свободу действий. Насколько я понимаю, Макрон хочет, чтобы проекты решений готовились тщательнее, а сами встречи были лишь площадкой для их согласования.
В принципе так пытались действовать и раньше, революции не предвидится.
Например, еще в прошлом году, задолго до появления Макрона, стала использоваться такая форма переговоров, как встречи помощников лидеров стран. И работа над так называемой «дорожной картой» по реализации Минских соглашений осуществлялась, прежде всего, на этих встречах и встречах экспертов. Дипломаты на уровне министров и замминистров иностранных дел участвовали в них, но чаще для согласования некоторых проблем. И, насколько мне известно, некоторые западные участники переговоров в Минске считают, что переговоры на уровне министров иностранных дел малоэффективны. У министров куча других задач, проблем, они не сосредоточены на реализации соглашений.
Возможно, стоит пойти как раз по пути, о котором зашла речь еще в прошлом году – это спецпредставители четырех стран по Минским соглашениям и по переговорам в Нормандском формате. Лично я думаю, что должны быть дипломаты, которые занимались бы только этим и готовили, согласовывали проекты решений и потом уже выносили на утверждение лидеров.
Что касается того, как улучшить ситуацию на Донбассе, я думаю, сейчас нужно отказаться от любых глобальных проектов типа политического урегулирования или тотального прекращения огня, потому что это не получается. Или, например, обмена всех на всех. Это норма Минских соглашений, но она не работает, поэтому надо менять тактику решения тех задач, которые были поставлены в Минских соглашениях.
Но было бы контрпродуктивно отказываться от соглашений как таковых – это ничего не даст.
Западные дипломаты, оценивая переговорную ситуацию, делают очень печальный вывод: все, что можно было предложить уже предложено. Никаких новых идей невозможно предложить в принципе. Вопрос только в комбинировании этих идей и в том, как их осуществлять.
На мой взгляд, есть потребность в том, чтобы сконцентрироваться на более реальных частных задачах, попытаться решить их, добиться эффективного разрешения наиболее актуальных вопросов: сокращения, а потом и прекращения военных действий. Например, сейчас стоит вопрос о том, что обе стороны уже больше года ведут активную борьбу за нейтральную полосу вдоль линии разграничения. Нарушения есть и с той стороны, и с нашей. Конечно, можно говорить, что мы защищаем своих граждан, но надо понимать, что занимая нейтральную полосу, мы способствуем активизации боевых действий. Поэтому здесь надо либо продолжать эту тактику, но тогда военные действия усилятся. Либо думать над тем, каким образом обеспечить отвод сил и средств от линии разграничения.
И здесь надо договариваться о самых горячих точках – Авдеевка, Марьинка, Широкино, Станица Луганская.
Точно так же по обмену заложниками. В минских договоренностях указано, что нужно менять всех на всех. Но мы видим, что это не получается. В силу разных причин, в том числе, тактической игры сепаратистов, выставляющих непомерные списки и не отдающих наших пленных. А вот практика обмена группы на группу работает. Так что, на мой взгляд, сейчас пора перейти к тактике малых дел и малых решений, которые в итоге должны привести к снижению боевой активности в зоне конфликта и в перспективе к полному прекращению огня, а не решать глобальные абстрактные задачи по полному урегулированию этого конфликта.
