Метка: Франсуа Олланд

У президента Украины Петра Порошенко уже давно были проблемы с пониманием того факта, что поддержка, оказываемая его правительству Западом, относительна и зависит от многих обстоятельств, пишет журналист Леонид Бершидский в колонках на BloombergView.

И вот теперь лидеры Франции и Германии дали ему понять это недвусмысленно: Соглашение о прекращении огня в восточной Украине только что пересмотрели, чтобы переложить ответственность за его выполнение на Порошенко, а не оставить ее на плечах российского президента Владимира Путина.

Начиная переговоры с президентом Франции Франсуа Олландом, канцлером Германии Ангелой Меркель и Путиным в пятницу в Париже, Порошенко выглядел непримиримо и воинственно. Он накануне выступил с нелицеприятной жесткой речью в ООН, полностью посвященной агрессии России против своей страны.

Однако итоговый проект резолюции парижской встречи, который был предложен четырем лидерам на утверждение, готовил французский дипломат Пьер Морель, а он имеет тесные связи с Москвой и пророссийскими сепаратистами. Согласно его (Мореля) предложению, Украине предписывается принять специальный закон, устанавливающий особые правила проведения местных выборов в удерживаемых сепаратистами районах Украины. Таким «хитрым» способом европейцы рассчитывают разрядить «бомбу замедленного действия», которая заложена под Минскими соглашениями, подписанными в феврале прошлого года: тогда Россия и ее доверенные лица согласилась до конца 2015 года провести выборы по украинскому законодательству. Однако сейчас она явно не готова выполнить это условие – выборы, которые будут соответствовать действующему украинскому законодательству, Москву никоим образом не устраивают – сепаратисты угрожают провести свои собственные выборы в середине октября, что может стать поводом для нового витка войны.

Порошенко отмел предложение французского дипломата, назвав его «личным мнением господина Мореля». В процессе переговоров он собирался требовать точного выполнения Минских договоренностей в первоначальном варианте: полного соблюдения российской стороной Минского соглашения о прекращении огня, отмены того, что он назвал «псевдовыборами», и возвращения Киеву контроля над украинской восточной границей до конца года.

Однако он недооценил решимость Франции и Германии разделаться с украинским вопросом любым более-менее эффективным способом, который только на их взгляд, возможен. После пяти часов переговоров в Елисейском дворце, план Мореля был принят, в том числе и Украиной, в виде, наиболее выгодном Путину. Во-первых, Украина должна разработать отдельный закон о выборах в оккупированных районах, согласовав его с Москвой и сепаратистами. Затем этот закон должен быть принят, а сепаратистские лидеры амнистированы — чтобы они могли работать в местных законодательных органах. В 80-дневный срок после принятия закона выборы должны быть проведены. Затем, если международные наблюдатели оценят их как демократические и состоявшиеся, предполагается, что Украина возвратит себе контроль над границей с Россией.

Примечательно, что после переговоров Олланд заявил журналистам, что все это вряд ли произойдет в текущем году, поскольку для разработки законодательства и надлежащей подготовки выборов необходимо время. Это был плевок в лицо Порошенко.

Для него почти политически невозможно протолкнуть утвержденный Москвой закон о выборах через украинский парламент. Ему стоило больших трудов провести через Верховную Раду даже банальную конституционную поправку, предоставляющую специальный статус регионам, подконтрольным сепаратистам. Во время голосования у здания парламента вспыхнули массовые беспорядки, в результате которых погибли четыре нацгвардейца.

«Париж в очередной раз подтвердил, что в защите своих национальных интересов украинцы не имеют других союзников, кроме самих себя», — с горечью написал комментатор Петр Шуклинов на Liga.net. «Берлин и Париж решили сыграть роль арбитров. Никто не готов принять решительные меры, чтобы положить конец войне в центре Европы».

В дополнение к уже предоставленным ему расширением Минских соглашений поблажек, Путин будет иметь удовольствие наблюдать, как Порошенко придется выкручиваться в попытках смягчить план Мореля для того, чтобы его имплементировать, либо как у того не получится, даже в результате всех стараний, провести необходимый закон о выборах. Любая неудача украинского президента в действиях на этом пути даст Путину постоянный замороженный конфликт, с помощью которого он будет отвлекать украинские ресурсы и подрывать работу украинской власти. И если мяч будет достаточно долго оставаться на украинской половине поля, экономические санкции против России также могут быть ослаблены или сняты — Путин с начала прошлого месяца позаботился о том, чтобы в зоне боев было тихо.

В то же время, Порошенко наверняка ждут проблемы и в отношениях с европейскими лидерами в том смысле, что он не сможет, как хотел бы, рассчитывать на их безусловную поддержку своей позиции.

По-видимому, Меркель и Олланд, считают, что Порошенко должен быть заинтересован в реинтеграции подконтрольных сепаратистам регионов в украинское политическое и экономическое пространство любой ценой, например, путем проведения в этих областях местных выборов с несколькими кандидатами, и в случае почти неминуемого поражения проукраинских сил, в работе с победителями. Но в таком, наиболее эффективном, по мнению Европы, решении нет и намека на предоставление Украине внешней поддержки, чтобы она смогла победить сепаратистов в прямом смысле. Как видно, у Европы масса своих собственных нерешенных проблем.

Порошенко сможет рассчитывать на значительную поддержку лишь в одном случае — если он продемонстрирует приверженность взятым на себя обещаниям совершать сложные шаги, которые бы приблизили Украину к западной модели управления. Если он будет добиваться достижения сложных политических компромиссов и реализации болезненных реформ.

Но сейчас его страна по-прежнему безнадежно коррумпирована, и увязла во внутренней борьбе между олигархическими кланами, несмотря на то, что правительство создало, по меньшей мере, пять новых органов по борьбе с коррупцией. При отсутствии реального дерегулирования и налоговой либерализации экономический рост остается невозможным — МВФ только что понизил годовой прогноз по Украине с 9 процентов до 11. Война, которую украинское правительство сейчас проигрывает — идет против бесхозяйственности, бюрократии и взяточничества.

И это именно то, чего хочет Путин. В выборах на Донбассе, если они когда-нибудь состоятся, он не будет ставить на сепаратистских полевых командиров, он будет ставить на местных олигархов, которые контролировали регион до «революции достоинства» 2014. Через них он будет иметь возможность оказывать как экономическое, так и политическое влияние на Киев. Он может позволить себе ждать, Время поджимает Порошенко, а не его.

Перевод: Андрей Сабадыр

Комментаторы, пытающиеся понять, о чем можно договориться с Владимиром Путиным, забывают об одном простом факте: сами переговоры на политическом поле — это уже достижение.

Потому что Путин предпочитает войну. На украинском политическом поле он давно проиграл, как, между прочим, и на сирийском. Именно потому, что его совершенно не интересовал уровень поддержки гражданами режима Виктора Януковича и не интересует уровень поддержки режима Башара Асада, он начинает военные действия. Аннексия Крыма, война на Донбассе — это смесь военных действий и сигналов. Сигналов о том, что Украине никогда не решать свою судьбу самостоятельно. И если России не хватает аргументов, доказательств правильности своей трактовки исторических фактов и интеграционных призывов, то танков и ракет у нее хватит на всех.

Именно поэтому главная задача Ангелы Меркель и Франсуа Олланда — вытащить рыбу на сушу. И пусть она там себе хорохорится и сохнет. Суша для Путина — это политическое поле. Поле, на котором он неизменно проигрывает.

На встречу в Париже российский президент захватил с собой аквариум сирийской авантюры и смог в нем вдоволь поплескаться, пока не пришел Порошенко и не начались переговоры по существу. Переговоры по украинскому кризису — это уже, конечно, суша. Конечно, эта суша больше напоминает топь, чем нормальную дорогу. Но все равно уже не поплаваешь.

Меркель и Олланд стараются не дать Путину возможность вернуться на военное поле. Тех, кто считает, что это вообще не проблема, что украинская армия все равно «дала бы ему по зубам», хочу вернуть к событиям недавнего прошлого, когда оказалось, что у этой армии просто нет ресурсов противостоять спланированной агрессии.

Да даже если бы такие ресурсы нашлись — что представляла бы собой Украина, превратившаяся в поле сражений? Сколько ее граждан хотели бы воевать и сколько — хотели бы остаться в стране после войны, если даже сейчас, в мирное время, Украину покидают сотни тысяч экономических мигрантов?

Патриотизм — замечательное подспорье ресурсным возможностям и тотальной мобилизации нации. Когда нет ни того, ни другого, патриотизм буквально за несколько дней оборачивается банальным коллаборционизмом. Примеров этого в истории сколько угодно, но я — раз уж речь идет о встрече в Париже — вспомню патриотическую Францию, готовую сражаться с Гитлером до победного конца и приветствовавшую через несколько недель сражений позорный режим маршала Петена. Когда я думаю об украинских политиках, я всегда ищу среди них этого потенциального маршала — причем ищу отнюдь не в «оппозиционном блоке» или в московской эмиграции, а среди самых что ни на есть патриотичных патриотов.

Только со временем мы поймем, чем Меркель и Олланд удерживали Путина от войны — угрозой усиления санкций, увещеваниями, психотерапией, обещаниями возобновить сотрудничество в случае окончания конфликта. Но со своей задачей они справляются — вопреки тем, кто считает их соглашателями и тайными союзниками Кремля, и вопреки тем, кто считает их американскими марионетками и врагами собственного бизнеса. Собственно, и тех, и других объединяет друг с другом — как и с российскими шовинистами и украинскими «диванными патриотами» — одно-единственное слово — безответственность.

А Меркель и Олланд — ответственные политики. Политики, которые знают, что рыба на суше рано или поздно задохнется.

Виталий Портников