Нездоровым людям снятся тяжелые сны. В ночных кошмарах им грезится, будто российские войска атакуют НАТО. Еще им чудится, что Россия воюет на Украине. Однако все это только сон, о чем и поведал Владимир Путин корреспонденту Corriere della Sera. Пробудившись, даже больной человек понимает: «Нечего бояться Россию». Что уж говорить о здоровых, у тех и во сне с РФ и ее президентом складываются самые дружеские отношения.
В таком духе Владимир Владимирович довольно долго беседовал с итальянским журналистом, и речи его, согласитесь, было очень приятно слушать. Получалось, что все это нам только приснилось: радиоактивный пепел на метровом телеканале, посткрымские откровения самого Путина, готового в случае чего применить ядерное оружие, бесконечные внезапные учения федеральных войск, самолеты стратегической авиации в североатлантическом небе. Не говоря уж о российских войсках в Донбассе.
Если увидишь российского воина в украинском плену — не верь глазам своим. Пробудись и протри глаза: опять, мол, война приснилась.
Собственно, и вся наша жизнь — сон, как полагают отдельные независимые эксперты, но тут особый случай. Мир уже больше года стоит на ушах, с тех пор как узрел в Крыму «зеленых человечков», которые, кстати, оказались настоящими, на что и Путин впоследствии указал. Россию обложили санкциями и исключили из «восьмерки». Американцы, как бы очнувшись, заговорили о разных сценариях диалога с Кремлем. Можем, говорят, доразместить в Европе ракеты наземного базирования, можем нанести «контрсиловой удар», а еще можем нанести удар ядерный — выбирайте. Короче, вечным сном хочется забыться, читая ленту новостей, и вот слово берет Владимир Владимирович. «Мир, — говорит, — настолько изменился, что люди в здравом уме не могут себе представить такого…» Чтобы Россия напала на кого-нибудь.
Правда, не он первый высказывается в подобном духе. Усыпляя слегка закошмаренных слушателей, которым очень хочется из последних сил верить во все хорошее. И если субботнее интервью президента — это такая геополитическая колыбельная на сон грядущий, то важно понять: зачем он поет? Почему раньше пугал, а теперь успокаивает?
Есть точка зрения, что ему сегодня тоже снятся кошмары. И дело тут не только в том, что контрсиловой удар — это событие малоприятное. Хотя и сей аргумент в дискуссии Вашингтона с Москвой тоже производит довольно сильное впечатление. В таком тоне, с такими леденящими душу подробностями американцы еще не разговаривали. В таком тоне до сих пор только Путин, Киселев, Дугин и некоторые другие наши герои общались с Пентагоном. Видимо, наука пошла впрок.
Главная же проблема заключается в том, что ситуация становится какой-то совсем уж беспросветной.
Из «восьмерки» не просто исключили, но дали понять, что при Путине никакой G8 уже никогда не будет, разве что Индию пригласят. Санкции ни смягчать, ни тем более отменять никто не собирается, только ужесточить могут. Кроме того, близится к концу расследование по делу о массовом убийстве пассажиров малайзийского «Боинга». Ясное дело, наши специалисты уже доказали, что «Бук» был украинским, а еще есть свидетель, который видел летчика ВСУ, который сбил самолет, но что-то подсказывает, какое-то тягостное шестое чувство, а также собранные улики, что украинский след не проканает. Ну и по мелочи: продолжается бегство капитала из России, снова падает рубль, ценовые прогнозы на энергоносители не сулят счастья, родная ФИФА сидит под замком, проклиная Крым, мундиаль под угрозой… Вот и пришлось Владимиру Владимировичу спешно менять свой имидж. Не воевать же, в самом деле, с Америкой.
Имеется, однако, и другая версия, не столь оптимистичная, способная вызвать бессонницу. Известно же, что Путин всегда, как бы помягче выразиться, лукавит, вне зависимости от того, усыпляет он своих партнеров и остальное человечество или трясет за грудки. Все его речи, как показывает опыт, следует воспринимать с поправкой на разные чекистские технологии, предполагающие то шантаж, то вербовку, и это далеко не всегда линейные схемы.
Например, когда он произносит в Мюнхене свой громоподобный спич, это не значит, что он уже объявляет Америке холодную войну. Это значит, что он желает на равных с Америкой поучаствовать в разделе сфер влияния.
Когда же он, притворившись светлым голубем с рисунка Пикассо, склоняет западную публику к сладким потягушечкам, то надо не то чтобы забыть про мирное сосуществование и готовиться к войне, но верить этому голубю точно не следует. Просто позавчера, накануне визита в Италию и встречи с папой, он решил поразмахивать оливковой ветвью. А чем завтра начнет размахивать — бог весть.
Он загнан в угол, но и мир загнан в угол, и в этой ситуации пространство для маневра видится чрезвычайно узким. Для риторики тоже. Собирательному Западу ничего другого не остается кроме демонстрации твердости и полнейшего недоверия, но и готовности к дискуссиям на разные локальные темы. Типа минских соглашений, которые Путин не собирается выполнять, и конкретных закулисных предложений с целью снизить угрозу полномасштабного столкновения. Здесь возможны некие договоренности.
Невелик выбор и у российского президента. Либо речи и акции, которые могут довести мир до катастрофы, либо похвальное бездействие и снотворные заверения.
Типа какое НАТО, какая война, да вам приснилось. Слова эти, прямо скажем, звучат куда мелодичней, нежели рассказы с картинками про радиоактивный пепел, но сон золотой человечеству они явно не навевают. Наоборот, что-то спать совсем расхотелось, в эту темную ночь, да в темные времена.
Илья Мильштейн, российский журналист, обозреватель
