Михаил Ганницкий, шеф-редактор УНИАН
Мерзкая эпопея с попытками лишить депутатской неприкосновенности – со стороны прокуратуры – и защитить записанное в украинском законодательстве право преступников избежать наказания при условии инвестирования в мандат – со стороны Регламентного комитета ВРУ, — в очередной раз демонстрирует обывателям несостоятельность актуальной отечественной политической системы.
С одной стороны, обычно надменно-незыблемое человеческое болото, состоящее из «слуг народа», возмутилось и расшевелилось – правосудие, пусть и со специфическим украинским акцентом, внезапно постучало в защищенные мандатной броней двери до истечения срока годности мандата, при чем, в массовом порядке (что не может не радовать публику); с другой стороны, украинское правосудие все чаще выглядит неубедительно, выступая перед суровыми взорами крестных отцов парламентской коррупции Печерского разлива на комитете, который имеет эксклюзивное право карать и лишать депутатского иммунитета его носителей (что публику крайне раздражает).
Наблюдатели, а их – целый украинский народ – не понимают, почему, если уж на депутата внесли то самое представление, – он не оказывается на следующий же час в комфортабельной стеклянной клетке Печерского суда.
Регламентный комитет [вроде бы] не понимает, почему прокуроры так часто стали их проведывать и тревожить письмами-представлениями. Прокуроры, внеся представления, [как бы] не понимают, что делать дальше.
В итоге, депутаты, на которых обратило свою карающую длань правосудие, кричат о политических преследованиях; члены Регламентного комитета, под чьей эгидой депутаты «из черного списка» успешно (в большинстве случаев) уходят от расплаты за прошлые и нынешние грехи, нервно вытирают пот со лба, пытаясь предугадать, когда постучат в их двери; прокуроры бахвалятся своей эффективностью (в рассылке «писем счастья»); а обыватели все чаще называют происходящее спектаклем – где-то в глубине подсознания осознавая, что главный зритель, ради которого, возможно, и разыгрывается постановка – и не украинцы вовсе, а – за океаном.
В эту милую игру, кажется, можно играть бесконечно, но, на самом деле, терпение аудитории прокурорско-депутатского театра имеет ограниченный ресурс.
Ограниченный ресурс.
И, как представляется, значительная часть этого ресурса уже вышла.
Представители Регламентного комитета, имитируя раздутие (от напряжения) вен на лбу, рассказывают журналистам о неубедительности улик, предоставленных прокурорами в деле того или иного добкина. Зрители вечерних праймов видят эту ересь и все сильнее сжимают кулаки.
Подозреваю, депутатам – в том числе, «комитетским» — не понятна простая вещь: для большинства избирателей в этой стране не существует понятия «невиновный депутат». Обретение мандата в Украине означает не только автоматическое обретение неприкосновенности, — но и столь же автоматическое закрепление ярлыка «злодей» за носителем этого мандата. На каждых выборах, голосуя за «старые лица», посетители кабинок для голосования выбирают меньшее из зол (в их представлении); даже свидетели Святой Юлии не на камеру признают – ну, да, воровала, да, грешна – но мы ее любим, потому что… (или без «потому что»). Так вот, по этой причине, если за каким-то носителем мандата приходят с представлением и повесткой, народ радостно откупоривает пиво и достает попкорн – раз «они все заслужили», то посмотрим, как этот, которому сегодня «не повезло», помучается. Кстати, это всенародное злорадство в значительной мере усилилось после обнародования имущественных деклараций «неприкосновенных».
В этом месте невольно вспоминается Че Гевара, утопивший Кубу в крови своей рекомендацией судьям рассматривать дела чиновников предыдущей власти не с юридической, а с моральной точки зрения: был чиновником при «тех», — стало быть, виновен. У нас ведь, в представлении обывателей, также: депутат – значит, виновен.
И по этой причине членам Регламентного комитета стоило бы делегировать ответственность за покрывательство по умолчанию виновных (в общественном восприятии) нардепов отечественным гуманным (в отношении состоятельных и влиятельных людей) судам. Благо, суды у нас пока еще не народные, не как на Кубе времен Че Гевары, смертную казнь не присуждают и почти всегда дают возможность откупиться.
В противном случае, боюсь, утомленные донбасским солнцем дембеля и изможденные неуклонным улучшением реформ тыловики могут, рано или поздно… Ах, это, впрочем, крамольные мысли.
Критикуя – предлагай.
Вернемся к началу. Там мы говорили о несостоятельности актуальной отечественной политической системы. Несостоятельность консервированного парламента (куда выборы за выборами ходят одни и те же люди, изредка разбавляя свои партийные списки вкраплениями новых узнаваемых надежд, казаков и идущих на штурм) становится все более невыносимой для государства, где общество, хоть и стремясь жить «по-старому», генерирует запрос на изменения, потому что «по-старому» уже чересчур тяжело. И лишение депутатов неприкосновенности (которое, как мы понимаем, при нынешнем положении дел случится на следующий день после никогда) само по себе не сможет эту проблему решить.
Уже звучат мысли о том, что единственный способ изменить политикум этого государства, избежав повторения событий зимы 2013/14 в более кровавой версии – это ввести количественный ценз заходов в парламент и советы низших уровней. И этот механизм представляется действенным. Дискуссия уместна лишь о том, сколько раз в течение жизни один человек может быть депутатом конкретной рады, включая Верховную, – два или три. О самой необходимости такой нормы спорить уже бесполезно.
Нынешние политики, заседающие в громоздких шедеврах сталинского ампира и колониального барокко в центральной части Киева (да и других городов), в большинстве своем, исчерпали свой срок годности. И существенно просрочились.
Они слишком не понимают, как выглядят в глазах тех, кто делегировал им власть, потому что слишком далеко отдыхают, лечатся, живут, учат детей. Они слишком далеки от понятия «остановиться вовремя», поэтому и защищают свое право совершать преступления безнаказанно, под «крышей» регламентных комитетов и зависимых от них же продажных судов. Они слишком достали.
И, пожалуй, разумное (пусть для них и непонятное) законодательное самоограничение срока политической жизни – единственный их способ спастись. Отнюдь не в библейском смысле.
