Наступление противников на позиции «Исламского государства» в Ираке и Сирии ведет к появлению новых очагов военных конфликтов. Об этом пишет корреспондент The Washington Post на Ближнем Востоке Лиз Слай.
Как отмечается, в регионе назревают не менее десяти новых войн, некоторые из которых уже фактически идут.
Во-первых, сирийские курды, пользуясь поддержкой США, установили контроль над северо-востоком Сирии и начали занимать территории, населенные арабами. Это спровоцировало отпор со стороны арабских группировок, оппозиционных правительству Башара Асада и опирающихся на помощь Турции.
Кроме того, Турция встревожена появлением курдской автономии на северо-востоке Сирии, так как ведет борьбу с курдскими сепаратистами на своей территории. Анкара начала строительство стены на границе с сирийскими курдами и может пойти на вторжение, если ситуация обострится.
Автономия сирийских курдов противоречит и планам Асада восстановить территориальную целостность Сирии. Правительственные войска уже вступали в кратковременные стычки с курдскими ополченцами, пока не было объявлено перемирие.
По мнению Слай, по-прежнему нельзя исключать прямого военного столкновения между сирийской армией и США. По данным издания, Вашингтон уже пять лет призывает к уходу Асада с поста президента Сирии, а наступление на удерживаемый ИГ город Ракка ведут с противоположных направлений сирийская армия и коалиционные силы арабов и курдов при поддержке США.
Пятым потенциальным конфликтом WP называет войну между Турцией и Сирией. Анкара, которая сейчас проводит операцию против ИГ на севере Сирии, долгое время выступала против Асада. Если боевые действия пойдут успешно, то турецкие войска могут выйти к Алеппо, где идут столкновения между сирийской армией, оппозицией и ИГ.
На волне успешных боевых действий против ИГИЛ в Ираке иракские курды расширили свою сферу влияния на ранее подконтрольные правительству территории. Власти в Багдаде заявили, что после поражения ИГ они намерены вернуть эти земли. Курды со своей стороны сказали, что не уступят отвоеванные районы.
Потенциальный конфликт с участием иракских курдов может также возникнуть между ними и шиитским ополчением при поддержке Ирана, которое также принимает участие в освобождении Ирака от ИГ. Оно уже начало теснить курдов в районе соприкосновения.
Значительные противоречия существуют и среди самих курдов, которые едины только в вопросе создания независимого государства. Иракские курды разделены на две фракции, которые в 1990-х годах вели между собой боевые действия. Одна из этих фракций враждует с курдами, контролирующими северную Сирию, а другая является их союзником.
Как отмечает издание, в ходе боев против ИГ курдские и шиитские формирования захватили территории, населенные арабами-суннитами. Слай напомнила о прецедентах, когда курды и шииты проводили репрессии в отношении суннитов. Это, по ее мнению, может привести к новому мятежу. В Сирии гражданская война отчасти является противостоянием между алавитским правительством и суннитским большинством, а в Ираке находящееся у власти шиитское большинство вызывает недовольство суннитского меньшинства.
Десятым возможным конфликтом WP считает войну между остатками формирований «Исламского государства» против любого, кого они сочтут своим противником.
Слай также добавляет, что раскол среди противников ИГ задерживает полномасштабное наступление на сирийский город Ракка и иракский город Мосул, которые находятся в руках террористов. Корреспондент делает вывод, что военные победы, не подкрепленные политическим урегулированием, лишь порождают долговременную нестабильность в регионе, которая может привести к появлению новых террористических организаций.
