1. Правительство получило право отказать кредиторам (кроме таких серьезных заемщиков как МВФ, ЕБРР, Всемирный банк) в выплате долгов. Такой инструмент давления на несговорчивых кредиторов Кабмин получил в предельно сжатые сроки. Едва Арсений Яценюк обратился к парламенту о необходимости принятия моратория, как законопроет протолкнули в повестку дня и приняли по сокращенной процедуре. Многие депутаты не скрывали своего удивления. Другие, как, например, Юрий Луценко, оценили такое ускоренное законотворчество как помощь правительству, которому кровь из носу необходимо добиться реструризации. Еще один коалициант, Олег Ляшко не изменил фирменному популизму и победно возгласил, что Москва о 3 млрд долларов может теперь забыть.
Впрочем, в Минфине и так относят российский кредит к тем, которые подлежат списанию. В ведомстве также надеются, что с новым инструментом давления на кредиторов желанной реструктуризации удастся добиться к июню, когда произойдет пересмотр программы МВФ.
2. В России предсказуемо уволили задним число пойманных спецназовцев, но при этом нахально требуют вернуть своих граждан. Которые, на минуточку, незаконно участвовали в военных действиях в другой стране и убили ее гражданина. Москва даже недовольна условиями содержания, пока бравых солдат оперируют, содержат в чистой палате и пускают международные организации (в которых представлена и РФ). В качестве обратного примера – даже не известные всему миру неосталинские процессы над Надеждой Савченко и Олегом Сенцовым, а арест Николая Карпюка, к которому в течение ГОДА не пускают НИКОГО. Из-за чего обезумевшие от горя родственники уже и не знают, живой он или погиб в кремлевских застенках.
Хорошим знаком можно считать заявление Генштаба, что россияне Александров и Ерофеев – не военнопленные, а преступники, которых ждет суд. Тем временем, российский ГШ, продолжая делать вид, что ничего не произошло, тайно добивается освобождения ГРУшников всеми возможными способами. В том числе – и через путинского кума Медведчука. Возможно, резонансное пленение элиты российской армии ускорит обмен пленными всех на всех. По крайней мере, представитель ОБСЕ, присутствоваший на сегодняшней встрече рабочих подгрупп в Минске, констатировал согласие обеих сторон.
Тем не менее, фамилии Александрова и Ерофеева могут оказаться в обменных списках, если только с обратной стороны будут вписаны фамилии Савченко, Сенцов и остальные политические пленники Кремля. Да и украинские власти, как бы на них не давили извне, очень рискуют, если повернут процесс вспять. Можно полагать, что улов возле города Счастье прошел бы незамеченным, и спецназовцев обменяли, как и в аналогичных случаях, без лишней огласки. Однако поднятый шум в соцсетях вынудил командование дать ход этому делу, и сворачивать с этого пути так же опасно, как соглашаться на «широкую автономию Донбасс».
3. На фронте было относительно спокойно, однако незадолго до написания этого обзора произошел кровопролитный бой под Катериновкой – селом между контролируемой Украиной Попасной и оккупированным «ЛНР» Первомайском. Не исключено, что в ходе такого наглого наступления (а в Минске, напомню, вовсю идут переговоры) боевики хотели захватить в плен бойцов АТО. Если им это удастся, то Кремль реализует излюбленную тактику в информационной войне – отвлечь внимание от первоочередного инцидента, и потребовать обмена на «народных милиционеров ЛНР».
Евгений Федченков
