Необходимость западной помощи украинскому правительству в ее противостоянии с Россией легко обосновать, руководствуясь эмоциями. В принципе, народ Украины должен иметь право определять направленность своей внешней политики, а международная общественность должна поддерживать его свободу выбора. Такая позиция с моральной точки зрения неоспорима. Но в качестве основы для выработки политического курса такая позиция весьма опасна, пишет японский журнал The Diplomat.
Стремление к идеалам в отрыве от оценок того, что является достижимым и выполнимым, и без учета международной ситуации в более широком плане чревато возникновением непредвиденных катастрофических последствий. Признавая это, лица, определяющие внешнюю политику, должны ограничиваться искусством возможного и принимать решения на основе трезвых оценок стратегических интересов безопасности.
Если исходить из принципа приоритетности таких стратегических целей, какой должна быть политика в отношениях Запада с Украиной? Некоторые считает, что в данной ситуации цели реалистов и либералов совпадают, и что первоочередные требования безопасности указывают на то, чтобы Запад обязательно действовал настойчиво с целью прекращения вмешательства России во внутренние дела соседнего государства. В качестве аргумента в этом случае звучит то, что путинская Россия является агрессивным экспансионистским государством, действия которого, по словам Ангелы Меркель, «ставят под сомнение мирный порядок в Европе». Следовательно, под угрозой оказался не просто статус одной страны, а судьба всей послевоенной мировой системы. Ведь если уступить требованиям России в отношении Украины, то это обязательно станет стимулом для ее наступления на другие страны. Учитывая угрозу вторжения российских танков на территорию стран Балтии, нет ничего удивительного в том, что многие поддержали идею поставок Киеву «летального оборонительного оружия».
Этот аргумент звучит убедительно — в частности, потому что он опирается на исторические факты и воспоминания о примиренчестве, а также экспансионистской политике нацистов. На самом же деле, этот аргумент безоснователен. Россия с ее слабой экономикой и демографическим проблемами не представляет серьезной угрозы для международного статус-кво. Более того, занимая привилегированное положение, которого она больше не заслуживает, Россия не имеет абсолютно никаких причин на то, чтобы оспаривать и пересматривать послевоенный мировой порядок. Поэтому действия Москвы в Украине можно лучше всего объяснить не столько самонадеянным экспансионизмом, сколько панической реакцией неуверенного в себе государства на мнимые угрозы своим жизненным национальным интересам.
Даже если действия России продиктованы не ее силой, а слабостью, не факт, что осуществление жесткой политики будет противоречить интересам Запада. Однако эти расчеты теряют свою убедительность, если оценить геополитические последствия такой политики в более широком плане. Если рассматривать санкции в мировом масштабе, то карательные ограничительные меры и исключение России из международных организаций уже кажутся стратегической ошибкой. Поскольку эти санкции в конечном итоге вынудили Москву преодолеть свои сомнения и принять окончательное решение укрепить свои отношения с Пекином. И если эти отношения превратятся в четко обозначенную китайско-российскую ось, то это станет событием исторического масштаба — дело в том, что если Россия сама по себе не стремится к изменению сложившегося мирового порядка, то Китай, вне всякого сомнения, такую цель преследует. Более того, несмотря на ослабленное положение России, она вполне в состоянии добавить Китаю веса на мировой арене. А значит, можно ожидать, что более тесные двухсторонние связи помогут Пекину активизировать свои попытки в достижении лидирующего положения в регионе. Таким образом, занимая бескомпромиссную позицию в отношении своего европейского противника времен XX века, США могут невольно оказать услугу своему азиатскому неприятелю XXI века.
Россия как государство, стремящееся к сохранению статус-кво
Может показаться странным утверждение о том, что страна, которая недавно аннексировала часть соседнего государства, а сейчас оказывает поддержку мятежникам-сепаратистам, является державой, стремящейся к сохранению статус-кво. И, тем не менее, это так.
В мировом масштабе Россия пытается сохранить существующий мировой порядок, поскольку он преувеличивает власть России и ограничивает власть тех, кто сильнее ее. Прежде всего, существующая система гарантирует России постоянное членство в Совете безопасности ООН, обеспечивая ей заветный статус — такой же, как у США и Китая. Довольно часто Россия не без выгоды применяет и главный для ООН принцип национального суверенитета, поскольку его можно использовать для создания дипломатических барьеров с целью блокирования внешнеполитических шагов США. Примером таких действий является призыв России к соблюдению национального суверенитета и использование ею своего права вето для защиты режима сирийского президента Асада от угрозы авиаударов западных ВВС. Вполне очевидно, что подобного уважения к принципу невмешательства в отношении Украины Россия не демонстрирует. Однако это не значит, что Россия отказалась от своей прежней позиции и стала экспансионистской державой и стремится нарушить статус-кво в более широком масштабе.
Во-первых, вторжение России в Украину (хотя оно, вне всякого сомнения, было совершено с применением агрессии) фактически имело оборонительный характер. В результате киевских событий в феврале 2014 года к власти пришло радикальное прозападное правительство, которое, не скрывая, стремилось переориентировать Украину и вывести ее из сферы российского влияния. Москва восприняла это событие как недопустимую угрозу национальной безопасности, особенно потому, что, по мнению Москвы, оно могло в конечном итоге привести к вступлению Украины в НАТО. И если бы это произошло, то альянс получил бы в свое распоряжение стратегически важный полуостров Крым, а также границу протяженностью почти в две тысячи километров с важнейшими территориями на западе России. Чтобы устранить эту угрозу, Россия безвозвратно захватила Крым и использует сепаратистское движение в Донецкой и Луганской областях, чтобы помешать успешной интеграции Украины с Западом.
Если учесть, что действия России обусловлены отчаянной попыткой избежать стратегических потерь, а не стремлением захватить новые территории, вряд ли они будут повторяться в более широких масштабах — даже если Россия и добьется успеха в Украине. Страны Балтии и страны Восточной Европы, ранее бывшие членами Варшавского договора, уже вошли в состав западного альянса, и это было признано Москвой как нежелательный, но неизменный факт. Поэтому единственно, в каком случае можно было бы ожидать расширения агрессии, это если бы еще какая-нибудь страна — по мнению России стратегически важная и расположенная в «ближнем зарубежье» — тоже захотела бы переориентироваться и взять курс на сближение с Западом. Случись это, скажем, в Беларуси, Россия, вне всякого сомнения, предприняла бы меры по захвату этой страны. В общем, следует ожидать, что Россия будет готова задействовать войска, чтобы предотвратить стратегические потери, которые, как ей кажется, могут ослабить ее национальную безопасность. Однако при отсутствии таких угроз можно ожидать, что Россия скорее будет поддерживать международный статус-кво, чем нарушать его.
Китай — ревизионистская держава, нуждающаяся в России
При том, что Россия не является ревизионистской державой, Китай, несомненно, относится к таковым. Это не значит, что политическая система Китая отличается какими-то особенными чертами. Это, скорее, связано с тем, что международные амбиции Китая (как и всех остальных стран с растущей экономикой до него) растут соразмерно его экономической и военной мощи. Поэтому Пекин стремится найти применение своему растущему могуществу, чтобы расширить контроль над соседними территориями и перестроить мировой порядок в соответствии со своими интересами. Особо отчетливо Китай демонстрирует свои ревизионистские намерения в Восточной Азии, где, по его мнению, статус-кво сложился не в его пользу. Это связано, прежде всего, со значительным присутствием вооруженных сил США в Японии, Южной Корее и на Гуаме, а также с доминированием ВМФ США в регионе. Следовательно, стратегической целью Китая является вытеснить США за пределы «первой островной гряды» и тем самым установить собственную гегемонию в акватории Восточного и Южного Китайских морей. Добившись этого, Китай затем попытается расширить свое влияние в западной части Тихого океана. Вне всякого сомнения, осуществляя эти цели, Китай в какой-то момент попытается также вернуть себе Тайвань.
Неплохо было бы надеяться, что реализация растущих международных амбиций Китая будет проходить мирно. Однако исторический опыт показывает, что страны с растущей экономикой, как правило, вступают в конфликт с развитыми государствами. Поэтому существует вероятность того, что ближайшие десятилетия станут эпохой значительной напряженности в отношениях между Китаем и США. Но это все общеизвестные рассуждения. При этом гораздо реже говорят о той ключевой роли, которая в этом контексте китайско-американской конфронтации выпадет на долю России.
Такой сценарий может показаться удивительным, учитывая то, что позиция России на международной арене ослабла, но для Китая очень важно поддерживать с Москвой хорошие отношения. Во-первых, потому, что, в отличие от США, у Китая очень мало близких союзников. Особенно это касается азиатского региона, в котором Китай ведет территориальные споры с Японией, Вьетнамом, Филиппинами и Индией. Поэтому иметь дружеские отношения хотя бы с одной из соседних стран крайне важно, особенно ввиду того, что Россия может оказать Китаю дипломатическую поддержку в основных международных организациях.
Но еще более существенной и важной является стратегическая роль России. Поддерживая дружеские отношения с Россией, Китай сможет обезопасить свои северные границы, которые в противном случае оставались бы незащищенными. В период с 1960-х по 1980-е годы напряженная обстановка вдоль этой сухопутной границы протяженностью более 3,5 тысяч километров требовала присутствия на северо-востоке значительного военного контингента Китая. И лишь в результате улучшения двухсторонних отношений после 1989 года и последующего урегулирования пограничного спора между двумя странами в 2004 году Китай смог полностью сосредоточиться на расширении своего влияния в южном и восточном направлении. Наглядным примером разрешения подобных споров является то, как стабильные отношения с Канадой и Мексикой стали для США основой международного могущества и обеспечили Вашингтону достаточную безопасность внутри страны, благодаря которой он смог сосредоточить свои усилия на проецировании силы — распространении своего влияния и демонстрации своего могущества за пределами страны.
К этому следует добавить и то, что Россия является важным экспортером сырья и энергоносителей. Сегодня около 80% энергии Китай импортирует из стран Ближнего Востока и Западной Африки. А это означает серьезную стратегическую уязвимость, поскольку в случае возникновения конфликта США воспользуются своим превосходством на море, возьмут под свой контроль Малаккский пролив и перекроют пути поставки этих жизненно важных ресурсов. Более тесные связи с Россией помогут частично решить эту проблему, поскольку Россия наряду с государствами Центральной Азии может поставлять нефть и газ по более защищенным наземным трубопроводам.
Сближение России и Китая
С учетом этого, Пекин принял, несомненно, мудрое решение, начав тщательно выстраивать более тесные связи с Москвой, теперь представители руководства Китая, как правило, начинают свои первые зарубежные поездки с Москвы. Россия в целом приветствует такие шаги со стороны Пекина, хотя до недавнего времени у Москвы все еще оставались сомнения относительно целесообразности полного сближения с Китаем.
Отчасти такая нерешительность объясняется тем, что Россия испытывает некоторую неловкость в связи с таким быстрым перераспределением ролей в отношениях между двумя странами. Например, в Москве довольно часто можно услышать, что Россия, которая когда-то была для Китая старшим братом, теперь оказалась в положении младшей сестры. Помимо уязвленной гордости есть еще и некоторые опасения экономического характера. Прежде всего, беспокоит то, что экспортируя в Китай практически только сырье — за небольшим исключением — Россия все больше ввязывается в полуколониальные отношения. Кроме того, в вопросах внешней политики, многие россияне обеспокоены тем, что Москву, которая на протяжении многих лет оказывала на влияние на Центральную Азию, теперь затмил Пекин. Другие боятся, что Китай в конечном итоге заберет себе Дальний Восток. Это может произойти либо за счет неуправляемой миграции китайцев в малозаселенные регионы, либо путем прямой аннексии территорий, которые исторически принадлежали Китаю до середины XIX века.
То, к чему эта ситуация может привести, и как это может повлиять на политику США, достаточно ясно. Если Вашингтон хочет ограничить действия Китая и помешать ему в стремлении занять господствующее положение в Восточной Азии, он должен найти способы воспользоваться опасениями России и вбить клин между Москвой и Китаем. В результате Китай лишится надежного тыла, и — по мере обострения ситуации на российско-китайской границе — амбиции Китая в отношении господства на море поутихнут. Такую позицию многие воспримут критически, сочтя ее пережитком прошлого. Однако, как заметил премьер-министр Японии Синдзо Абэ, Восточная Азия находится сейчас в «таком же положении», в каком оказалась Европа накануне первой мировой войны. В этом случае, если существует необходимость остановить набирающий силу Китай в его попытках пересмотреть статус-кво на планете, то, возможно, уже пора возродить некоторые принципы старомодной реальной политики.
Не желая следовать логике подобных рассуждений, Вашингтон в своей сегодняшней политике действует вразрез со своими стратегическими интересами. Вводя санкции против России и угрожая вооружить Украину, США невольно добились того, что российские власти избавились от своих давних сомнений и страхов и сломя голову бросились в объятия готового прийти на помощь Китая. Не менее разрушительным стало и то, что Вашингтон, изрядно надавив на своих союзников, заставил их действовать в соответствии со своим политическим рецептом. В частности, Япония, ощутив катастрофические последствия китайско-российского альянса для своих интересов, попыталась вновь сблизиться с Москвой и для подстраховки начала налаживать связи — явно для того, чтобы отвлечь Россию от Китая. Однако эти разумные действия пришлось приостановить, поскольку Вашингтон потребовал, чтобы Япония присоединилась к санкциям.
Результаты политики США стали особенно очевидными, когда, начиная с марта 2014 года, российско-китайское сотрудничество активизировалось. В мае 2014 года во время своего визита в Шанхай Путин, говоря политических отношениях в целом, пафосно заявил, что двухсторонние отношения стали «наилучшими за всю свою многовековую историю». Удивило и то, что российский президент часто употреблял слово «альянс», хотя и не по поводу военного сотрудничества. Помимо этой позитивной риторики именно во время этого майского визита Россия и Китай подписали грандиозный 30-летний газовый контракт стоимостью в $400 млрд. Похоже, что благодаря западным санкциям — после десяти лет безрезультатных переговоров — дело сдвинулось с мертвой точки, и Россия была вынуждена согласиться на ценовые условия Китая.
И в вопросах вооружений Россия тоже продемонстрировала неожиданную готовность идти на уступки. Отказав до этого Китаю в доступе к новейшему оружию (из-за опасения посягательств на интеллектуальную собственность), теперь Россия согласилась продать Пекину зенитный ракетный комплекс большой и средней дальности «Триумф» (С-400) и истребитель СУ-35. Эта техника поможет Китаю расширить круговую оборону и увеличить радиус действия систем ПВО, укрепив тем самым свои позиции в территориальном споре с Японией и Тайванем о принадлежности острова Сенкаку (Дяоюйдао). В дополнение к продаже оружия прогресс был достигнут и в двухстороннем взаимодействии ВМФ обеих стран. А после проведения совместных учений в Восточно-Китайском море в мае 2014 года Россия и Китай договорились провести в 2015 году военные учения в Средиземном море и в Тихом океане. И, наконец, санкции заметно повлияли на общественное мнение в России — отношение к Китаю внезапно улучшилось, а к Западу ухудшилось. Более того, по результатам опроса, проведенного «Левада-центром» в январе 2015 года, целых 81% респондентов относятся к США негативно, а 80% опрошенных заявили о положительном отношении к Китаю. Обе цифры являются максимальными за всю историю опросов.
Учитывая все те многочисленные выгоды, которые извлек Китай благодаря санкциям, Пекин, должно быть, втайне одобряет политику, проводимую США в отношении России.
Что следует делать?
До тех пор, пока не будут найдены способы вновь «увести» Китай у России, их союз, по всей видимости, будет укрепляться. Для того чтобы помешать этому, Вашингтону следует немедленно изменить свою политику.
Во-первых, следует изменить образ мышления. Вместо того чтобы считать, что Европа и Азия изолированы друг от друга, как это выглядит сегодня, политические стратеги США должны понять, каким образом их политика в отношении одного региона связана с ее последствиями в другом регионе. Кроме того, следует пересмотреть свое восприятие России. Сегодня многие в Вашингтоне, придерживаясь взглядов времен холодной войны, утверждают, что Россия — это экспансионистская держава, которая при малейшем удобном случае пошлет свои танки в европейские столицы. Подобные опасения значительно преувеличивают возможности России и демонстрируют неспособность понять, что статус России изменился — теперь это не мировая держава, а государство регионального уровня. Первоочередной стратегической задачей России является агрессивная защита своей позиции в мировой политике против того, что, она считает постоянными нападками Запада. Она не ставит перед собой задачу уничтожения мировой системы. А значит, попытки противодействовать российскому экспансионизму являются опаснейшим заблуждением. И если США хотят сохранить свое лидирующее положение и в XXI веке, они должны осознать, что их основным геостратегическим противником является Китай, и подчинить все другие внешнеполитические цели своей главной задаче — противодействовать росту могущества Китая.
Это ни в коем случае не означает, что Вашингтон не должен принимать участия в разрешении конфликта в Украине. Совершенно наоборот, очень важно, чтобы США способствовали скорейшему завершению этой войны. И как только это произойдет, можно будет постепенно снижать напряженность в отношениях между Россией и Западом, и внедрять долгосрочную программу мероприятий, с помощью которых Москва смогла бы дистанцироваться от Пекина.
Главное, что необходимо делать для разрешения конфликта, это постоянно исключать возможность вступления Украины в НАТО. Именно опрометчивое решение альянса в апреле 2008 года объявить, что Украина и Грузия «станут его членами», усилило в России чувство незащищенности, что спровоцировало ее агрессивные ответные действия в попытке защитить свой статус-кво. Другое дело, если бы Украина смогла беспрепятственно стать членом западного блока, однако это нереально. И если Запад довольно равнодушно относится к такой перспективе, Россия в своем противодействии демонстрирует полную решимость. И поскольку изменение курса Украины в сторону Запада воспринимается как угроза жизненной безопасности России, Москва, чтобы помешать этому, будет готова нести значительные расходы. Поэтому санкции окажутся неэффективными. А пока поставки оружия в Украину лишь обострят ситуацию, вызовут в России еще большее чувство незащищенности и спровоцируют ее на дальнейшую эскалацию, подстраиваться под которую Запад не захочет.
Какой бы неприятной ни была идея идти на уступки России, в интересах прочного мира лидеры западных стран должны убедить Россию в том, что Украина не будет принята в состав НАТО. К сожалению, поскольку Москва считает, что альянс нарушил прежние обещания не расширяться на восток после окончания холодной войны, устных заверений будет недостаточно. Потребуется дополнительная гарантия. Это можно будет сделать путем федерализации послевоенной Украины, которая даст регионами право вето на решения в вопросах внешней политики и безопасности — например, на участие в военных альянсах. Такой вариант не только успокоит украинских ополченцев и их российских покровителей в отношении членства в НАТО, но еще и станет гарантией того, что Украина никогда не будет втянута ни в какую организацию (с доминирующей ролью России) против воли жителей западных областей страны.
Если таким образом Украина станет нейтральной страной, Россия будет гораздо более благоразумным соседом. После того, как уменьшатся ее опасения, Москва сократит помощь повстанцам, позволит закрыть границу и согласится на возвращение Украине Донецкой и Луганской сепаратистских областей. А поскольку Россия — это государство, стремящееся сохранить международный статус-кво, такие уступки не спровоцируют ее на дальнейшую агрессию. Несмотря на это, для успокоения восточно-европейских членов НАТО альянсу следует создать постоянные военные базы в Польше, подтвердить свою готовность защищать страны Балтии и убедить членов альянса выполнять свои обещания по отчислению на нужды обороны не менее 2% от своих ВВП. Москве такие шаги не понравятся, но меры по повышению безопасности имеющихся членов альянса будут несопоставимыми с той угрозой, которая могла бы возникнуть в случае расширения НАТО на восток на территории ближайшего к России «ближнего зарубежья».
Восстановив безопасность в Европе, США могли бы вновь сосредоточить свое внимание на приоритетных задачах по сдерживанию Китая. Важной частью этой программы стали бы избирательное шаги, позволяющие добиться расположения России (например, предложение стать членом Трансатлантического партнерства), а также попытки вновь создать напряженность в отношениях Москвы и Пекина, которая в последние месяцы была снята.
В целом следует сказать, что в качестве выхода из ситуации такой сценарий будет крайне нежелательным для Украины, поскольку он поставит крест на надеждах многих людей, стремившихся к интеграции с Западом. Однако альтернативой может быть только вариант, который приведет к продолжению кровавого конфликта и одновременному созданию мощной китайско-российской оси. Эта ось на многие десятилетия станет серьезной угрозой интересам США в азиатско-тихоокеанском регионе и за его пределами. Если это произойдет в результате политики США по отношению к Украине, то, вне всякого сомнения, эту политику будут считать одной из самых больших геополитических ошибок XXI века.
Джеймс Браун
Источник ИноСМИ
