InfoResist

Метка: крымчане

  • Крым: депрессия после эйфории

    Крым: депрессия после эйфории

    В многочисленных суждениях и дискуссиях о Крыме и крымчанах нередко проскальзывают сомнительные, а зачастую откровенно ошибочные утверждения, основанные, вероятно, на поверхностных обобщениях или просто незнании предмета. Осложняет дело и то, что все мы оперируем информацией из очень ненадежных источников – или от пресс-служб оккупационных властей, или от случайных свидетелей, или из российских новостных агентств, которые, скорее, намеренно искажают крымскую реальность. Кроме того, ситуация в Крыму весьма динамична, и часто то, что было справедливо сказать еще полгода назад, сейчас уже устарело.

    Одним из таких непростых вопросов является степень поддержки оккупатов крымчанами. Даже такой критический во многом другом обозреватель, как Станислав Белковский, рассуждая о Крыме, не раз заявлял, что возвращение в Украину (если бы такое произошло завтра) будет «крайне негативно» воспринято крымчанами. Почему такая уверенность? Крымчане могут испугаться сложностей еще одного переходного периода. Но чем более Россия насаждает там свои правила, практики и тип существования, тем больше и больше людей вспоминает как «было при Украине». «А при Украине…» – это уже такой речевой оборот, сопровождающий очередную нелепость крымской жизни.

    Участие в «референдуме» приняло около 35% крымчан, и большинство из них поддержало уход в Россию. На тот момент крымское общество находилось в шоковом состоянии. Их запугивали «правосеками» и «бандеровацами», предвещали террор в Украине, врали про молочные реки, которые направит им Москва, в конце концов, по улицам шатались казачки из Ставрополя и даже сербские ветераны. Но 35% даже тогда – это не подавляющее большинство, а за год количество сторонников России уменьшилось, а не увеличилось. Шок, фальшивая и очаговая эйфория, а сейчас депрессия – такова динамика массовых настроений.

    По тем наблюдениям, которым я доверяю и которые проводили опытные специалисты, в начале этой весны фоновое славянское население можно было разделить на три примерно равные по количеству группы, две из которых – это выраженные сторонники «присоединения» к России и столь же выраженные противники этого, а одна – колеблющиеся, не имеющие твердой точки зрения. Притом, что группа сторонников имела все возможности заявить о себе, а другие – нет, притом, что все возможные формы массовой презентации своей позиции оставались за властью, когда «колеблющиеся» склоняются в сторону сильного, именно эта точка зрения казалась доминирующей и даже единственной. Так создается иллюзия «любви к России», но при первых серьезных изменениях ситуации мы увидим совсем иную картину.

    Что будет с крымчанами, если они по каким-нибудь причинам поверят, что вскоре могут вновь вернуться в Украину? Что будет, если при этом правительство Аксенова, ФСБ и прокуратура воздержатся от репрессий и умолкнут пропагандисты из крымского телевидения и газет? Если появятся европейские журналисты, миссии международных организаций? Сколько тогда будет яростных сторонников России? А если они еще поймут, что по их доносам никого не будут арестовывать? В такой ситуации мы увидим совсем другой Крым и других крымчан, не тех, которых отбирают для телекартинки.

    Из тех, кто год назад радовался возвращению «в родную гавань», многие уже изменили свое мнение. Российская административная машина, издали казавшаяся столь эффективной, оказалась косной и бестолковой, администраторы – глупыми и злобными. Никакого «порядка» не появилось, напротив. Защищать «Россию в Крыму» есть резон тем, кто успел, по словам их лидера Путина, «поураганить» за последний год, а кроме них – немалой армии чиновников, судей, прокуроров и милиционеров, которые подпадают под уголовные статьи за измену.

    Ситуация в Крыму динамична, динамичны и процессы массового крымского мышления. А судить о нем мы вынуждены еще и без возможности проведения качественных исследований. Но все же считать всех крымчан счастливыми от нахождения в России – как для российских обозревателей, так и для украинских – было бы большой ошибкой. Тем более, что именно с крымчанами во всем их многообразии и нужно работать, если мы собираемся Крым возвращать.

    Андрей Кириллов, крымский обозреватель

  • Российская сила и украинское бессилие. Почему Крым легко смирился с аннексией

    Российская сила и украинское бессилие. Почему Крым легко смирился с аннексией

    Нередко можно заметить, что украинцы не испытывают особого сочувствия по отношению к крымчанам, живущим под российской властью, часто они этого и не скрывают. Некоторым странно, почему крымчане не поднимают бунт против оккупантов. Хотелось бы еще раз вкратце перечислить те факторы массового сознания и политической культуры тех крымчан, которые составляют фоновое, «славянское», русско-украинское в этническом смысле население. Они, будучи продуктом «советским», сформированным в послевоенное время, предпочитают называть себя «русскими» или «русскими крымчанами». Хочется еще раз вспомнить то, что оказалось в эти дни столь важным для них, – да и для всех. Это не попытка оправдания, а попытка объяснения.

    Распад Советского Союза создал смысловой ваккум для основы империи – России и русских, а в более острой форме для русских за пределами Российской Федерации. Оказалось, что отказать себе в праве и обязанности «быть русским» чрезвычайно тяжело, подчас это переживалось людьми как предательство, очень часто – как одна из форм презрения к неимперским, «отсталым», «второсортным» культурам. В результате национальные проекты бывших советских республик очень часто были неприемлемы и для малокультурной, и для культурной части русских анклавов, и те стали развиваться параллельно и даже вопреки национальным проектам. Происходило по разному – так, Белорусь подавила в себе национальное чувство всей страной, Приднестровье рано и остро пошло по пути «советского заповедника», в Прибалтике «русские» далеко не сразу смогли найти свое место и их интеграция далеко не гармонична и сейчас.

    Показательный пример – русские эстонской Нарвы. Они во многом очень и очень схожи с крымчанами – как «продукты промышленного послевоенного бума» они «советские люди» на основе этнических русских. Как и крымчане, они часто селились в домах, опустошенных Сталиным. Однако при отличных личных перспективах и сравнительно высоком уровне жизни русские Нарвы в базовых реакциях почти идентичны с русскими крымчанами – в подозрениях к титульной нации их государств, культурной и политической ориентации на Россию как «нормальное», «правильное» государство. Также они не приемлют своей исторической роли «потомков организаторов геноцида» и, декларируя себя «русскими», отвергают всякую ответственность за этот столь дорогой им этноним.

    Действия Киева на протяжении всех лет независимости по отношению к русским крымчанам были глупыми и слабыми (в лучшем случае), или были определены под давлением Москвы.

    Русские Крыма понимались как подопечные Кремля и их организациям позволялась слишком многое. Важно и то, что в последние годы именно антиукраинские настроения были идейной базой Януковича – как в оппозиции, так и при власти, когда дружба с Россией стала почти официальной доктриной.

    Масштабная коррупция времен Януковича лишала крымчан внятных личных и общих перспектив, но, в отличии от других регионов страны, источником этой депрессии воспринимался не «Киев, попавший во власть «донецких», а «Украина» вообще, «Хохляндия». Потому исходные причины Евромайдана были многими и многим в Крыму непонятными – социальный протест был подменен в их головах этническим – «западенцы против Януковича выступили, потому что он за русский язык». Минимальная представленность и неэффективность оппозиционных партий, истерические заявления со стороны местных политиков и чиновников утвердили крымчан в мысли, что это «не их война», что это не поиск решения проблем, а прибавление новых.

    Образ России на момент операции по захвату образовался у крымчан из двух дополняющих друг друга источников – российского телевидения и российских туристов.

    Понятная и твердая власть Путина, многочисленные успехи России, проведение Олимпиады, даже сериалы, в которых честные менты с женами-учительницами живут в чудных квартирах и ездят на выходные Париж – с одной стороны, а с другой – богатые москвичи летом, которых можно увидеть живьем и которые потешаются со странных украинцев. Крымчане решили, что они, попав в Россию, станут жить так же, во всяком случае – понадеялись на это, кроме того

    их убеждали, что Крым станет для России витриной и любимым уголком.

    Наиболее честные из этих обманутых рассчитывали, что Москва не будет допускать того воровства и всевластия местных царьков, борьба с которыми «при Украине» была бессмысленный делом. Украинское государство у крымчан накрепко связывалось с безгранично наглой коррупцией.

    И еще: они убедились прошлой весной, что Украина за Крым не борется.

    Она отдает нас России, думали крымчане, она ничего не хочет делать, мы ей не нужны. Что украинцы могут сказать в ответ, кроме общеизвестных объяснений? Украина не боролась за Крым, это факт.

    Трансформация крымского массового сознания за последний год протекала в сторону чувства большей изолированности – как от Украины, так, что важно, и от России. Личное и семейное вытесняет общественное и политическое, что связано прежде всего с отсутствием реальных возможностей влиять как на муниципальную власть, так и на государственные (и российские, и украинские) процессы. Крымчане ощутили, что «вопрос Крыма» не решается ими. Украинцам, как обществу, так и государству, важно стать тем адресатом, который хоть как-то слышит крымчан и считается с ними – если мы хотим вернуть Крым, нам неизбежно придется делать именно так.

    Андрей Кириллов, крымский обозреватель

  • Как говорить с крымчанами?

    Как говорить с крымчанами?

    Возвращение Крыма невозможно без диалога с крымчанами. Но он будет эффективен лишь в том случае, если украинское общество будет готово открыть для крымского сообщества свои объятия. Если будет готово к сопереживанию и аккуратным, даже сдержанным  оценкам происходящих на оккупированной территории процессов.

    В то же время содержанием этой коммуникации должны стать, с одной стороны, проблемы, потребности и запросы населения полуострова, а с другой – видение перспектив Крыма в составе Украины.

    Как относиться к крымчанам

    Давайте, наконец, уже думать о крымчанах без эмоций. Довольно негатива и детских обид. Довольно загонять людей в угол, единственный путь из которого – жесткая сдача обидчику и непрощение.

    Во-первых, не все крымчане – «ватники» и предатели. И не все «ватники» и предатели – крымчане. Подобные персонажи есть в каждом регионе, в каждом населенном пункте Украины. Просто россияне не везде смогли побывать, чтобы вскрыть этот нелицеприятный факт.

    Вся беда крымчан лишь в том, что к нам первым нагрянул «незваный русский». Что Крым – единственный регион Украины, который вызывает ностальгию у 84% северян и как бы подходит для размещения военной базы.

    Украинское общество имеет дело с согражданами, которые оказались заложниками российской оккупации и временного бессилия нашей старой политической системы.

    Упрекать заложника в том, что он не жаждет быть голодным, битым или мертвым – дурное, нехитрое дело. Обвинять крымчан в том, что они повально не сидят в российском СИЗО, – то же самое, что обвинять советских солдат в том, что те в 40-е сдавались в плен, а не повально стрелялись.

    Давайте не будем забывать, что крымчане и крымцы находятся в центре внимания российских спецслужб и силовых структур. Каждые две-три недели кто-то из них становится объектом преследования со стороны ФСБ, Центра «Э», Следственного комитета, «крымской прокуратуры», «крымской полиции» или так называемой самообороны.

    Найти слова для обвинений и нелицеприятных обобщений довольно легко, а вот оказать поддержку и интерес к судьбе наших крымских патриотов – куда сложнее.

    Во-вторых, совершенно глупо говорить о том, что мы теряем крымчан.

    Во время второй мировой часть населения СССР несколько лет провела под оккупацией. На всех оккупированных территориях имели место коллаборационизм, а большинство адаптировалось к новым реалиям.

    Но до освобождения никто не считал эти регионы утраченными навсегда. Никто не называл всех их жителей, за исключением отдельных личностей, предателями. Со временем СССР реинтегрировал эти территории в свое информационное, культурное, политическое, социальное и экономическое пространство.

    Еще один пример. Отдельные регионы западной Украины не только демонстрировали примеры беззаветной борьбы с большевиками за свободу и независимость всей страны, но и дали СССР целые поколения, которые вступали в октябрята-пионеры-комсомол-КПСС, служили в красной-советской армии, делали карьеру в органах власти, спецслужбах, просто работали на советское государство.

    Но никто сегодня не додумается упрекнуть седых патриотов в том, что они жили и работали при советах. Никто не позволит себе заявить, что за годы пребывания под юрисдикцией СССР эти регионы перестали быть центром украинской державности.

    Действительно, с одной стороны, население оккупированных территорий объективно вынуждено играть по навязываемым правилам. Потому что стремление выжить зачастую перевешивает готовность ради принципов утратить свою историческую перспективу. Однако это не значит, что демонстрируемая лояльность искренна. Улыбаться можно и сквозь слезы.

    Кроме прочего, политические настроения большинства носят динамический характер. Они меняются в зависимости от того, какое государство заключило с ним – мирно или насильно – свой временный договор.

    Как только ситуация качнется в сторону Украины, даже самые ярые украинофобы будут вынуждены пересматривать свои жизненные стратегии.

    Если мы хотим вернуть Крым, то должны стать инициаторами такого отношения к оккупированной территории и ее жителям, которое будет релевантно этой цели. В первую очередь, должны быть готовы делать скидку на ситуацию, в которой находятся наши сограждане.

    Если же Крым кому-то «не нужен», тогда и говорить не о чем. В случае потенциальной оккупации, никакой другой регион Украины тоже не может быть уверен, что и его не предложат «отсечь» свои же за ненадобностью.

    О чем говорить крымчанам

    Первое. Сегодня уже стоит не просто констатировать факты нарушений прав и свобод на полуострове.

    Эти факты, естественно, важны. Но важны, прежде всего, для трансляции на материковую и зарубежную аудитории. Поскольку именно от их позиции зависит, насколько хватит политической воли у украинского государства и его союзников бороться за освобождение Крыма.

    Крымчанам же необходимо говорить о перспективах их региона в составе Украины. О том, каким будет возвращение полуострова и чем оно для них обернется.

    Нужно твердо обозначить, что на население автономии и Севастополя не будет распространяться коллективная ответственность за оккупацию. Наказание понесут отдельные украинские граждане, которые преступили закон.

    Что процесс деоккупации и реинтеграции будет осуществляться в рамках правового поля Украины, под пристальным наблюдением правозащитников, структур ООН и ОБСЕ.

    Говоря о Крыме в Украине, имеет смысл напоминать о том, что только здесь возможна реализация прав на мирные собрания, свободу слова, мысли и совести, неприкосновенность частной собственности, etc.

    Говоря о Крыме в Украине, необходимо указывать на профиты региона в результате децентрализации власти, реализации всего комплекса запланированных реформ.

    Крымчанам нужно ежедневно слышать об успешных кейсах украинского государства, историях успеха представителей украинского бизнеса и гражданского общества.

    Второе. Не нужно подстраиваться под текущие «просоветские» настроения на полуострове. То, что сегодня существует мода на «дискотеку 80-х», не означает, что завтра от нее не будет тошнить каждого второго.

    Европейская перспектива в составе Украины – единственно верное направление информационной политики

    Давайте вспомним период развала Союза, когда большинство населения этой страны, устав от фальши официоза и ухудшающихся условий жизни, выбрало путь десоветизации.

    Вместо того, чтобы бороться с врагом в его поле, необходимо создавать собственную идеологическую нишу. Европейская перспектива в составе Украины – единственно верное направление информационной политики.

    Когда у одного из идеологических стульев, на которых сидит Крым, сломаются ножки, возникнет острая потребность во втором. Просто мы должны успеть вовремя подставить свой стул.

    К тому же, российская пропаганда обращена не ко всем крымчанам, а только к тем, кто болеет за возвращение в «светлое прошлое».

    Именно им она напоминает о былых победах, именно для них рисует перспективу воссоздания СССР.

    Нас же интересуют, в первую очередь, те, кто не видит альтернативы европейскому будущему. Именно им мы должны показывать нищету российской потемкинской деревни и обрисовывать крымскую европерспективу.

    Третье. С крымчанами имеет смысл говорить на те темы, на которые независимые крымские СМИ говорили и до оккупации: о коррупции (оккупационных) властей, о правовом беспределе в регионе, о низком уровне квалификации коллаборантов, об их неэффективной социальной и экономической политике, о невыполненных обещаниях, уничтожении образования и медицины, о разрушении инфраструктуры, о потребительском отношении к Крыму и создаваемых угрозах для окружающей среды.

    Возвращение в Украину должно рассматриваться как единственная возможность искоренить преступность, коррупцию, неэффективность и отсутствие экономических перспектив.

    Возвращение в Украину должно рассматриваться как единственный инструмент сохранения идентичности коренных народов полуострова.

    При этом информационная политика в отношении Крыма должна опираться на понимание того, в чем испытывают неудовлетворенность сами крымчане. Без системного изучения бытовых запросов со стороны жителей оккупированных территорий вряд ли можно рассчитывать на их ажиотажный интерес к украинскому информационному контенту.

    Сергей Костинский, крымский политолог, советник министра информационной политики Украины, эксперт Крымского института стратегических исследований (CISS)

  • «Крымнашисты» променяли Родину на гейропу… как так?

    «Крымнашисты» променяли Родину на гейропу… как так?

    — О, ужас! Акт патриотического вандализма! — воскликнула я, прочитав в хронике Айдера Муждабаева следующие строки:

    «Есть у меня одна достоверная информация, которая, думаю, подзарядит патриотизмом обнищавших крымских любителей «русского мира» и прочего «затягивания поясов».

    Не далее, как на новогодние каникулы, а также и после, руководители города Симферополя с семьями, а также и депутаты «республики Крым» (ранее, они же — АРК), массово летали в Гейропу.

    Прямо вот к геям в логово, представляете?

    А заграничные паспорта у них — украинские, с многолетними шенгенскими визами, представляете?

    Мне кажется, раз в самом Крыму на этих патриотов-оборотней управы никакой нет, народ они крепко держат за идиотов, надо бы как-то европейским агрессивным геям уже оправдать возложенные на них ожидания».

    Не буду рассуждать о циничности и мямлить о лицемерии политиков Крымнаша. Тут и так все ясно — это наш менталитет сказывается. Это у нас в крови — любить Родину в глубине души, где-то очень глубоко, а заработанные/украденные/случайно найденные деньги оставлять в странах не столь отдаленных.

    Мне, как журналисту и сознательному гражданину очень хотелось бы, чтобы подобные новости получали резонанс в медиа-среде. Это сыграет на руку диванным войскам Украины в планировании наступательных операций на полчища под руководством генерала Киселева. Такие финты от привыкших к роскоши (и даже во время войны и оккупации) политиканов упрощают нам, солдатам-информационщикам, задачу. И дискредитировать никого не надо. Они все сделали за нас. Наше дело правое — донести до общественности. В данном случае, конечно, желательно донести до общественности Крыма. Больше таких новостей — громких и обличающих!

    И пусть всех проблем это не решит, однако пошатнет веру в светлое будущее, которое все никак не замаячит перед глазами. А почему? Ну, знаете ли, сложно смотреть вверх, когда тебя поставили на четвереньки и макают лицом в грязь.

    Злая Ира Керст

  • Березовец: В ближайшее время из Крыма хлынет волна мигрантов

    Березовец: В ближайшее время из Крыма хлынет волна мигрантов

    Ровно год назад аннексия Крыма РФ достигла своего апогея — 18 марта 2014 был подписан непризнанный Украиной и мировым сообществом «договор о вхождении Республики Крым и города Севастополя в состав Российской Федерации на правах субъектов Российской Федерации». О том, как изменилась экономическая ситуация на полуострове и жизни крымчан за это время и почему большинство жителей Крыма не считают себя пострадавшими, в беседе с Forbes рассказал директор компании стратегического консалтинга Berta Communications Тарас Березовец.

    Говоря об итогах жизни Крымского полуострова за год, можно констатировать ряд тенденций. Прежде всего речь идет о туристической отрасли, оборот которой снизился в Крыму с $ 5,6 млрд до $ 2,9, то есть фактически в два раза. Катастрофически сократились доходы транспортной сферы, объем грузопотока: загрузка в крупнейших портах Севастополя, Керчи, Ялты, Феодосии уменьшились от двух до пяти раз.
    Рыболовство — на грани исчезновения. По российским законам определяются совсем другие требования к рыболовным судам, и это означает, что фактически нужно продавать весь рыболовный флот и закупать новый, потому что это будет дешевле, чем переоборудовать старые образцы.

    Инфляция выросла в 1,5 раза — на разные категории цены повысились в диапазоне 25-35%. Больше всего подорожали лекарства — в среднем в 4,5 раза по сравнению с украинскими ценами.

    Существенно выросла цена на алкоголь — вдвое.

    Медицина в РФ четко делится на бесплатную страховую и якобы платную. В России сейчас происходит сокращение медперсонала, часов его работы, закрывают больницы. Из-за сокращения часов снизились и зарплаты: если раньше это было 15 000 рублей, то теперь это 3 000-5 000. Аналогичная ситуация и с учителями.

    В России к тем, кто не успел перейти на страховую медицину и не имеет страхового полиса, не приедет ни один врач и не примет ни одна больница, разве что человек будет при смерти. А платная медицина стоит значительно дороже, чем в Украине.

    Произошел рост цен на коммунальные услуги — в среднем «коммуналка» в России стоит около 6-8 тысяч рублей за двухкомнатную квартиру, то есть $100-130. В Украине, даже при нынешних ценах, такая же квартира будет стоить $ 30-50. То есть коммунальные услуги выросли в три раза.

    Наблюдается катастрофический спад в сфере бизнеса. Если «при Украине» было зарегистрировано 120 000 предпринимателей, то на сегодня их там только 24 000 — количество сократилось в пять раз. Это связано с тем, что очень сложная процедура регистрации и бухгалтерский учет. Люди просто или идут «в тень» или закрываются.

    Сильнейший удар получила винодельческая отрасль, потому что ни один крымский завод не прошел лицензионных процедур. Теперь, согласно законодательству РФ, знаменитые заводы производят не вино, а винные материалы. В Украину продукцию завозят фактически контрабандой и продают со специальными этикетками, где производителем указано «Крым, Украина».

    Проблема с дипломами вузов: ни одна страна, кроме России, не признает крымских дипломов.

    «Жить по-новому»

    На место туризма пришли военные базы (их или начинают создавать или усиливают), прежде всего в районе аэродромов. Ведется активное строительство военных баз, а также жилья для военных и силовиков. Особенно это заметно в Севастополе: там сегодня строительный бум.

    К позитиву можно отнести выплаты бюджетникам: средние пенсии в Украине были $120-150 (по курсу гривны, актуальному на момент аннексии. — Forbes), в России они выросли вдвое. Но сейчас этот эффект уже «съеден» инфляцией, и по состоянию на сегодня крымчане получают столько же, сколько и в Украине.

    В Крыму нет войны — и этот тезис сегодня активно раскручивают. Но и на Донбассе война никогда бы не началась, если бы не было оккупации Крыма. Я считаю, что кампания на востоке была затеяна для того, чтобы отвлечь внимание от крымской ситуации.

    Самая тяжелая ситуация в Крыму с правами человека. По данным ОБСЕ, 21 представитель татарского народа был похищен и подвергнут пыткам. Бесследно пропавших — около 20 человек. 150 крымчан вызывали на неофициальные допросы в ФСБ, и против них также применяли насилие.

    По официальным данным Украины, беженцами стали более 10 000 жителей полуострова. Реальная цифра — около 25 000 человек. Это в основном предприниматели — те, у кого на материковой Украине есть недвижимость и родственники.

    По материалам Форбс Украина

  • Портников: Киев должен вернуть Крым и демонтировать автономию гопников и предателей

    Портников: Киев должен вернуть Крым и демонтировать автономию гопников и предателей

    В момент, когда территориальная целостность нашей страны будет восстанавливаться, мы должны иметь четкую дорожную карту для Крыма. У крымчан должна быть уверенность в диалоге с Киевом относительно будущего статуса автономии – такого статуса, который позволил бы демонтировать нынешний “Крымский федеральный округ”, но одновременно не дал бы возможности возвратиться к криминальной АРК – автономии гопников и предателей, пишет Виталий Портников для «Контрактов.уа«.

    Еще несколько дней назад, до залихватских признаний Владимира Путина о его решении захватить Крым, невзирая на мнение проживавшего там населения  и международное право, текст о годовщине так называемого референдума о присоединении Крыма к России мог бы выглядеть просто как юридический анализ ситуации и путей выхода из нее. Ведь до признаний Владимира Путина и в нашей стране, и на Западе находилось немало людей, утверждавших, что жители Крыма всегда хотели “общей судьбы” – говоря по-аксеновски – с соседним государством и поэтому пошли голосовать за присоединение с особым энтузиазмом. Но сегодня приходится признать: мы никогда не узнаем, чего на самом деле хотели живущие в Крыму украинские граждане. И никакая истеричная витрина аксеновской “Самообороны” и радостного празднования оккупации не отменит этого очевидного факта.

    На последних выборах, которые можно признать относительно свободными – выборов парламента АРК – за партию Аксенова “Русское единство”, действительно выступавшую за “общую судьбу”, проголосовало всего несколько процентов жителей Крыма. Это и есть подлинный референдум. Все остальное – выживание. Ведь, если кто забыл, на оккупированных территориях люди тоже хотят жить. То, что в Крыму работники российских спецслужб и пропагандисты из Останкино чувствуют себя так же комфортно, как гестаповцы в оккупированном Париже, говорит именно об этом стремлении выжить в положении, когда тебя не тянут на плаху и позволяют спокойно существовать при признании тобой легитимности оккупации. Но это не делает Симферополь или Ялту неоккупированным новыми гестаповцами городом – точно так же, как не делало неоккупированным Париж времен второй мировой.

    Примерно в одно время с крымским референдумом проводились референдумы о независимости в Шотландии и Каталонии. И они – пример того, как должно осуществляться подобное голосование. Шотландия имела полное право на выход из состава Соединенного Королевства. Но референдуму о таком выходе предшествовала многолетняя подготовка, серьезнейшая дискуссия, в ходе которой высказывались и сторонники, и противники. И невозможно представить себе ситуацию, при которой сторонники сохранения Шотландии в составе Соединенного Королевства запугивались и избивались бы в Эдинбурге и Глазго – а, между тем, в Симферополе было именно так. В результате сторонники сохранения статус-кво победили. А в Каталонии – проиграли. Но испанское законодательство не предусматривает никакой возможности выхода провинций из состава страны – поэтому голосование сторонников независимой Каталонии имело исключительно политический, а не юридический характер. И в дальнейшем оно может помочь диалогу Барселоны и Мадрида с точки зрения такого изменения законодательства Испании, которое позволит каталонцам проголосовать вновь – и уже с осознанием последствий своего плебисцита.

    Именно об этом необходимо думать, когда речь идет о будущем Крыма. Российский статус оккупированной территории – явление временное: до развала самой России, до Гааги.

    Но в момент, когда территориальная целостность нашей страны будет восстанавливаться, мы должны иметь четкую дорожную карту для Крыма. У жителей этой территории не должно быть никаких иллюзий относительно того, что они за что-то там голосовали и к результатам этого голосования под дулами автоматов цивилизованный мир будет относиться всерьез. Но у крымчан должна быть уверенность в диалоге с Киевом относительно будущего статуса автономии – такого статуса, который позволил бы демонтировать нынешний “Крымский федеральный округ”, но одновременно не дал бы возможности возвратиться к криминальной АРК – автономии гопников и предателей. Новый Крым, акцент развития автономии которого будет неразрывно связан с гарантиями национального самоопределения коренных народов, прежде всего крымских татар, одновременно станет домом для всех украинских граждан, проживающих на этой территории. И если часть этих граждан будет по-прежнему думать о независимом или о российском Крыме – мы должны будем объяснить, что путь к реализации таких идей – это серьезная общественно-политическая дискуссия, в которой будут уважаться настроения всех живущих в автономии и Украине в целом. Такую дискуссию в рамках существующих законов никто не будет запрещать. Но рамки законодательства и путей его изменения – как и ответственность за его нарушение – должны будут устанавливаться с учетом уроков оккупации Крыма и позорного “референдума”, который навсегда останется несмываемым пятном на репутации государства, навязавшего его крымчанам.

    Виталий Портников

  • Крымчанин: Мы туристы у себя дома

    Крымчанин: Мы туристы у себя дома

    Я крымчанин в пятом поколении. Мой прапрадед переехал в Джанкой из Воронежской области еще в далеком 1867 году и с тех пор мой род живет в Крыму, вот уже 5 поколений. В 1989 году я эмигрировал в США, где и проживаю в настоящее время. У меня сохранилось украинское гражданство, и каждый год я мог приезжать в Крым навещать родственников и знакомых и находиться там сколько мне хотелось – хоть месяц, хоть год.

    С прошлого года ситуация изменилась. Я хотел бы снова приехать в Крым и не переживать о сроке своего пребывания, но теперь с украинским паспортом я могу там находиться только 90 дней, иначе я нарушу российское законодательство. Получать российский паспорт, во-первых, я не хочу (меня с этой страной ничего не связывает), а, во-вторых, еще и не имею на него права, так как я постоянно не проживал в Крыму на момент его аннексии Россией.

    Вот и получается, что если раньше я мог в любой момент просто приехать и жить на родине сколько мне вздумается, то сейчас я стал иностранным туристом, который может приехать только на 90 дней…

    Это очень обидно, так как в Крыму находятся могилы моих предков от Джанкоя до Ялты, несмотря на то, что я постоянно проживаю в США вот уже четверть века я не утратил связь с полуостровом – помимо родственников, у меня там осталось много одноклассников, друзей, знакомых, с которыми я никогда не терял связь.

    Теперь я стал там чужим, совершенно нет никакого желания приезжать ДОМОЙ по туристической визе и считать дни, чтобы не получилось более 90…

    Я не намерен отказываться от украинского гражданства в пользу российского, но даже теоретически, если бы я и захотел так поступить, то для российских властей факт проживания нашего рода на полуострове в течение 5 поколений не является достаточным для предоставления гражданства.

    Я понимаю, что в настоящее время мои проблемы меркнут по сравнению с проблемами других людей, но для меня лично жизнь сильно изменилась – если раньше я каждый год обязательно приезжал ДОМОЙ, то, начиная с этого года, я больше не смогу этого сделать просто потому, что я не хочу ощущать себя туристом у себя ДОМА.

    Хочу выразить мою большую «благодарность» руководству Российской Федерации – когда вы приняли решение присоединить к себе Крым «во имя заботы о людях», чтобы «защитить население Крыма от бендеровцев и украинских националистов», похоже о людях вы как раз забыли. Потому как нововведенные правила и законы не подразумевают человеческого отношения к тем, для кого Крым – это родина на протяжении столетий.

    Иван Ленский, крымчанин, гражданин США

    Крым.Реалии

  • Журналист: Крым становится полуостровом безработных

    Журналист: Крым становится полуостровом безработных

    С начала года наметились те черты и характеристики, которые будут определять настроения жителей Крыма в обозримом будущем. В двух словах – это «депрессия и озлобленность».

    Если в прошлом году, особенно летом, многие крымчане беззаветно, как юная девушка, были исполнены надежд и мечтаний относительно своей будущей жизни, то спустя полгода они озабочены, разочарованы и подавлены. Все, побывавшие в последнее время в Крыму, это отчетливо видят. Тяготы быта заслоняют для них счастье быть с Россией, при том что впереди просвета не предвидится.

    Власти Севастополя с завидной прямотой заявляют о падении промышленного производства в их городе до 80%.

    Прошу вдуматься в эту цифру. В остальном Крыму ситуация, думаю, не лучше. Горсоветы заявляют, что по их прогнозам бюджеты будут составлять около трети от 2013, так сказать «реперного» года. И это при ожиданиях весьма оптимистических, не включающих в себя общее ухудшения экономики России. Количество туристов будущим летом сократится до, думаю, неполных миллиона, и это будут не прожигатели лишних денег, а ведомственные бедные отпускники. Сельское хозяйство без воды сократится до размеров огородов, порты при отсутствии железнодорожного сообщения почти бессмысленны, керченский рыболовецкий флот не находит рынков сбыта в России, промышленный комплекс в Северном Крыму на грани остановки.

    Российский Крым не может себя прокормить, то есть вообще не может. И не сможет, пока вновь не будет возвращен в украинскую экономическую систему. Общее место, очевидное еще до начала оккупации, но именно банальности могут поражать наиболее сильно.

    Шокирующим опытом в новом году для крымчан стали задержки зарплат учителям и врачам. Те, что будут выплачиваться, сократятся существенно, в 1,5-2 раза. Здесь есть прямая связь с «успехами» крымской экономики, т.к. именно из местных бюджетов оплачиваются школы и больницы.

    При резком обеднении работающего населения общий уровень обеспечивают пенсионеры, госчиновники и военные, получающие деньги из федерального российского бюджета. Финансово-крепкая крымская семья сейчас – это военный пенсионер, его супруга, сын-полицейский и его жена – секретарша в министерстве. Но и у них спокойствия немного, т.к. все уже попали на дырявый корабль «Россия». На другом полюсе те крымчане, что с отчаянием наблюдали ход оккупации, не желают принимать участие в шовинистических истериях, работают в мелком или туристическом бизнесе. Им нелегко, но их сердце греет мысль, что в отличии от полицейского и сотрудницы оккупационных властей они не предают своей страны. Утешение, кстати говоря, много лучше многих.

    Пенсионеры составляют порядка трети крымчан, еще около 40-50 тысяч – российские военные с членами семьи, примерно столько-же – чиновников-колонизаторов и беженцев из Донбасса. Остальные крымчане оставлены без средств и перспектив. Экономика остановилась.

    Содержать пенсионеров будет Пенсионный фонд, военных – Минобороны, на госаппарат и заведомо провальные «инвестпроекты» будут выделены субвенции из центрального бюджета. И это все.

    В связи с этим забавны заявления Аксенова о том, что «Крым никогда не будет висеть на шее России» и редкие по идиотизму рапорты Константинова об огромных «инвестиционных проектах», которые вот-вот заработают. Оба лгут, но как-то слишком уж отчаянно. Про словам одного моего знакомого, сейчас все силы властей Крыма заняты не тем, чтобы хоть как-то улучшать ситуацию (на что у них нет ни возможностей, ни квалификации), а попытками оправдаться. И перед Москвой, и перед населением.

    Что происходит при этом с крымчанами? «Россия как-то не очень нам помогает», «как-то не очень все улучшается», «медленно как-то» – примерно так говорят те из них, которые думали, что Россия вмиг наполнит их кошельки. Более информированные из числа среднего класса и мелкого бизнеса подозревают саботаж, их главным аргументом является тезис о том, что «на местах остались все те же», те, кто разворовывал и тормозил развитие при Януковиче. Но что изменится, если в Крым на место Аксенова прибудет толковый хозяйственник из Перми? Он наполнит Северо-крымский канал? То, что каждый бизнесмен в Крыму отлично знал, никак не изменится: без украинской энергии, инфраструктуры, товаров и сырья произвести и продать там нельзя ничего.

    И потому рождается агрессия, на Украину прежде всего. Она мешает, она ничего не продает, ничего не покупает, не едет сюда, душит. Сейчас не время указывать на, мягко говоря, алогичность таких обид, можно вспомнить только хорошее слово на идиш – хуцпа. Это такой род бессовестности, при котором отцеубийца просит: «Пожалейте сироту!»

    Что будет в ближайшей перспективе? Крым – самый экономически депрессивный регион России, причем без надежд на улучшение.

    При худшем развитии событий для Украины, при ее полном поражении в войне с Путиным, тот, вероятно, будет стремится к восстановлению связей Крыма с материком. Но скорее всего экономика России будет падать, никакой особой подкормки Крыму ждать нечего. Все будет также, но еще хуже. То есть: полмиллиона, миллион, полтора миллиона хронически безработных? Каковы будут первые социальные проявления – марши пустых кастрюль, локальные стихийные митинги и жестокие их подавления? Вероятно, что-то наподобие.

    При том всем Украина имеет возможность прекратить завоз в Крым продуктов, выключить электричество, да много его чего. Она это уже пробовала делать и имела замечательные результаты. Крым, ставши Россией, сполна насытится последствиями капризов обезумевшего Путина, первым среди всех остальных частей этой страны.

    Андрей Кириллов, крымский обозреватель
    Крым.Реалии
This site is registered on wpml.org as a development site. Switch to a production site key to remove this banner.