Кровавая бойня в Орландо, буквально на следующий день – два теракта в Париже, за несколько дней до этого – расстрел в торговом центре в Тель-Авиве… Это лишь самые последние события, а если составить список атак исламистов лишь за текущий год – только одно перечисление займет несколько страниц.
- Почему самые лучшие спецслужбы самых развитых стран не в состоянии остановить эту кровавую волну? Что нужно для этого и могут ли они это вообще?
- Когда все это закончится, наконец?
- Где дальше ждать нового удара? Будет ли расширяться география исламистского террора?
- В чем причина того, что исламистский террор распространяется словно вирус гриппа во время эпидемии, захватывая все новые страны?
Вот вопросы, которые, наверняка, крутятся сегодня в головах у большинства европейцев. Ответы на них, увы, неутешительные.
- Не могут. Чтобы остановить шествие исламского террора? надо превратить страны Запада на подобие Северной Кореи – а это совершенно неприемлемая цена.
- Не скоро. Не сегодня. И даже не послезавтра.
- Будет. Ждать новых ударов надо практически везде, и Украине стоит приготовиться одной из первых.
- Потому что это именно вирус. Вирус идеологический. Остановлюсь подробнее на последнем пункте.
В исламе, как и в любой массовой религии, существует несколько принципиально различных интерпретаций ее основных положений. Одна из самых распространенных на сегодня версий ислама – то, что в СМИ обычно называют «джихадизм» или «исламизм».
Именно этой версии ислама придерживались все террористы, совершившие последние громкие преступления, именно ее распространяют «Исламского государство», «Аль-Каида», ХАМАС и им подобные структуры. Версия эта имеет глубокие основания в исламской теологии, ее сторонникам есть чьим авторитетом подкрепить свои воззрения. Большинство практикующих мусульман не придерживаются этой крайней версии ислама, но и число ее сторонников весьма значительно.
Ну а дальше: «Каждый выбирает для себя. Женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — Каждый выбирает для себя», — сказал поэт Юрий Левитанский. В любой человеческой общности есть достаточно высокий процент людей, которым нравится насилие, нравится побеждать не силой интеллекта, но силой пистолета. Просто нравится кровь. И если такой человек вступает на путь духовного поиска – то скоро обнаруживает, что имеется подкрепленное авторитетом веков учение, позволяющее реализовать его желания и склонности. Убийца из Орландо Омар Матин хоть и является афганцем по национальности, родился в Америке, и в Америке вступил в контакт с «Исламским государством». А бороться с идеологией, причем подкреплённой многими авторитетами, в демократическом обществе нельзя. Нельзя дать приказ спецслужбам установить слежку за каждым, проявляющим интерес к исламу, ожидая, не выберет ли он джихадистскую версию этой религии. Нельзя в современном обществе запретить средневековые религиозные трактаты. Нельзя запретить ездить в другие страны и обсуждать религиозные идеи.
То есть, конечно, можно – закрыть границы, закрыть интернет, сажать и расстреливать за чтение запрещенных книг – но это ведь не та цена, которую мы согласны заплатить?
В чем же заключается идеология исламизма? Поняв это, мы поймем ответы и на другие заданные выше вопросы. Вот как понимают сторонники джихадистского исламистского террора свою религию. Ислам — религия со строго определенными заповедями, нормами поведения и мировоззрения, обязательными для всех. Среди этих норм есть и предписания относительно отношений с немусульманским миром, как для отдельного мусульманина, так и для всего исламского общества в целом, и представления о задачах исламского мира в ходе исторического процесса. Все это укладывается в стройную концепцию. Следовать этой концепции и для отдельного мусульманина, и для руководителей мусульманских государств так же обязательно, как, скажем, совершать ежедневный пятикратный намаз или поститься в месяц рамадан.
Основные положения политической концепции ислама, как видят ее те, кто по всему миру – от Флориды и Парижа до Карачи и Багдада – проливают кровь «неверных» и «отступников», заключаются в следующем: Аллах сотворил Землю и поселил на ней людей для того, чтобы они выполняли его волю, выраженную через Мухаммада, т.е. являлись мусульманами (это слово в переводе и значит «покорные»). При осаде Хайбара Мухаммад сформулировал это словами: «Земля принадлежит Аллаху и Посланнику Его». «Земля принадлежит Аллаху и он дает ее в наследие, кому пожелает из своих рабов» (VII, 128/125), Каждый, кто не является мусульманином, не соблюдает положения Корана, не признает Мухаммада и т.д., является «неверным» и, в принципе, занимает землю, на которой живет (а ведь это — собственность Аллаха!) незаконно, нарушает, так сказать, договор о съеме квартиры. Задача «верных», мусульман, состоит в том, чтобы власть Аллаха была принята всем человечеством, и чтобы земля вернулась к ее законному владельцу. Таким образом, весь мир оказывается поделенным на две области: «дар аль-ислам» («земля покорности»), где обитают мусульмане, и «дар аль-харб» («земля войны», «земля меча»), т.е. область, где обитают «неверные», «харби» («люди меча»). Само существование «дар аль-харб» есть аномалия, и эта область должна быть освобождена от «неверных» и превращена в «дар аль-ислам».
Существует и промежуточная форма между «дар аль-ислам» и «дар аль-харб», именуемая «дар ас-сульх» или «дар аль-ахд» («земля мирного договора»). Это территории, где политическая власть в руках «неверных», немусульман, но мусульмане находятся под защитой закона и пользуются полной политической автономией во внутриобщинных вопросах и религиозной свободой, в том числе живут согласно предписаниям шариата. Если мусульман на этой территории становится большинство или они получают политическую власть (мирным либо насильственным путем), то «дар аль-ахд» становится «дар аль-ислам».
В идеале «дар аль-ислам» должен распространиться на весь мир, все территории «дар аль-харб» и «дар аль-ахд» должны стать «дар аль-ислам». Превращение это может быть добровольным, если «неверные» по своей воле становятся «верными», мусульманами, или попросту оставляют свои земли и на их место приходят мусульмане. Поэтому мусульмане должны всеми возможными способами распространять знания об исламе, пропагандировать свою религию.
Но в том случае, если пропаганда не действует и «неверные» не хотят принять истинное учение или исчезнуть добровольно, превращение мира в «дар аль-ислам» может быть достигнуто путем войны. Такая война называется «джихад».
Слово «джихад» переводится с арабского как «усилие» и обозначает любую деятельность, направленную на распространение ислама. Участвовать в джихаде — священный долг каждого мусульманина, абсолютная обязанность. Это участие может выражаться не только в ведении боевых действий, но и в любой деятельности, укрепляющей стан мусульман: создании оружия, заготовке пищи и одежды, писании священных книг, обучении детей, написании компьютерных программ и т.д. Точно так же, как необходимо освобождать землю от неверных, необходимо проявлять усердие в молитве, помощи бедным мусульманам, борьбе со своими дурными страстями и т.д. С ними мусульманин тоже должен бороться, ведя джихад и на мистическом поле, постигая мудрость Корана и через мудрость Корана — самого себя и выполняя заповеди Аллаха. В частности, воюя с неверными.
Концепция джихада есть практически во всех направлениях ислама. В том числе и в суфизме. Суфизм рассматривает «джихад» как борьбу с мировым злом, которое гнездиться и в душе суфия, мешая ему следовать во всем путям Аллаха. Но также и как борьбу в материальном мире, ведь мировое зло воплощается в неверных и в отступниках от ислама среди самих мусульман, которые препятствуют проявлению воли Аллаха. Суфиями были и войны имама Шамиля, несколько десятилетий бившего русскую армию на Северном Кавказе, и суданского Махди, воевавшие против англичан, знаменитое османское войско янычар представляло собой суфийский орден Бекташия. Вся суть существования мусульманского общества, с точки зрения исламистов, подчинена задаче джихада. Участник джихада называется моджахедом. Моджахед, погибший на путях джихада, становится шахидом — то есть засвидетельствовавшим свою веру перед Аллахом. Джихад — это нормальное состояние отношений между «дар аль-ислам» и «дар аль-харб». «Дар аль-харб» не имеет никакого права на существование. Джихад не прекращается никогда, вплоть до окончательной победы. Всякий, кто уклоняется от него, — предатель.
В теории не любой акт во вред «дар аль-харб» оправдан и разрешен. Так, например, Коран запрещает убивать детей, калек, женщин и стариков «неверных». Однако на практике эти ограничения не соблюдаются и их нарушение оправдывается исламскими богословами. Так, существует множество фетв, которые разрешают убийство гражданских лиц, в том числе детей и женщин в борьбе против Израиля. Во всех терактах в Европе и в США исламисты без разбора убивают женщин и детей. Однако между «дар аль-ислам» и «дар аль-харб» возможно заключение перемирия. Но, поскольку в конечном счете ислам должен распространиться на весь мир, перемирие это не может быть вечным по определению, оно должно продолжаться в соответствии с требованиями политической ситуации.
Любое агрессивное действие «неверных» против ислама означает расторжение перемирия.
При этом «неверным» нельзя выступать против ислама не только силой оружия, но и «словом» или какими бы то ни было путями препятствовать распространению ислама. Именно на этом положении основывается фетва, которой иранский писатель Салман Рушди был присужден основателем иранской Исламской Революции аятоллой Хомейни к смерти. Если же в данный момент «харби» сильнее, то джихад состоит в том, чтобы затаиться, обмануть любыми путями бдительность «неверных», внести, если возможно, разлад в их ряды, ослабить — и нанести неожиданно новый удар. Земля, освобожденная от власти «неверных», переходит в категорию «фэй» («возвращенной», от слова «афа’а» — вернуть) и становится собственностью всей мусульманской общины (умма).
Что же происходит с «неверными» при освобождении от них самой их земли? Если это язычники, то они должны или принять ислам, или быть поголовно уничтожены мусульманами. Однако евреи, христиане и зороастрийцы (некоторые позднейшие мусульманские теологи включили в это число также буддистов и индуистов) имеют особый статус — «ахль аль-китаб», т.е. «людей писания» или «людей книги». Они могут существовать в «дар аль-ислам» и не подлежат геноциду, но только в том случае, если признают над собой власть ислама. Это выражается в ряде ограничительных законов: «неверные» платят особые налоги, им запрещено носить оружие, разумеется, запрещена какая-либо политическая независимость и т.д. Соблюдение правил религии разрешено только в том случае, если оно не производится открыто и не оскорбляет чувств мусульманина. Скажем, евреям запрещено публично трубить в шофар (рог), христианам запрещен колокольный звон, кресты на зданиях церквей и т.п.
«Неверные» должны оказывать уважение мусульманам — и вообще, так сказать, не «зарываться». Например, многие исламские законоведы требуют от них вставать, когда мусульманин входит в комнату. Им запрещено подвергать Коран насмешкам или критике и искажать его текст; запрещено говорить о Мухаммаде «лживые или презрительные слова»; говорить об исламе «непочтительно и насмешливо»; им запрещено притрагиваться к мусульманской женщине, тем более пытаться жениться на ней; мусульманин же может жениться на женщине из «неверных». Запрещено пытаться отвратить мусульманина от его веры, посягать на его жизнь или имущество; оказывать любую помощь врагу мусульман. Если «неверные» соблюдают все эти условия, то они считаются подписавшими договор о покровительстве с «умма» — мусульманской общиной (договор по-арабски — «зимма») и приобретают статус «зимми», т.е. «находящиеся под покровительством договора».
В Османской империи они назывались также «райа». Покровительство это выражается в том, что бывшие «харби» могут продолжать жить на своей земле, мусульманам запрещено притеснять их более чем предписано, а также убивать их (хотя убийство «неверного» намного меньшее преступление, чем убийство мусульманина). Законы относительно «зимми» были окончательно сформулированы халифом Омаром ибн-аль-Хаттабом (правил в 634-644 гг.). Вообще же немусульмане с точки зрения исламского права делятся на четыре категории: «зимми»,»му’ахид»,»мустаман»,»харби». «Зимми» — немусульманин из «народов книги», проживающий в «дар аль-ислам», на территориях под властью мусульман. Он должен платить подушную подать, «джизья», и в этом случае находится под защитой законов ислама. «Му’ахид» — немусульманин, между государством которого и государством мусульман действует мирное соглашение, заключенное на определенный срок или бессрочно. «Мустаман» — немусульманин, страна которого находится в состоянии войны с мусульманами, но которому мусульмане гарантировали личную безопасность. Он может жить в «дар аль-ислам».
Жизнь и имущество трех вышеперечисленных категорий немусульман находятся под защитой исламского закона. «Харби» (дословно — «участвующий в войне») — немусульманин, не относящийся к трем вышеуказанным категориям. Его разрешается убивать, а имущество его присваивать. Если «зимми» нарушают наложенные на них предписания, то они считаются восставшими рабами, поднявшими бунт против Аллаха и ислама и переходят в категорию «харби», подлежат наказанию. Убить восставшего «зимми» — святой долг мусульманина. Особо нетерпимой является ситуация, когда земля, уже бывшая «дар аль-ислам», вновь отвоевывается «неверными».
Подобное есть страшная катастрофа, и освободить эту территорию, вернуть ее вновь под власть Аллаха — первейшая обязанность всех мусульман. Джихад для освобождения таких территорий ведется в первую очередь. Все вышеизложенное есть положения, абсолютно обязательные для всех мусульман. Разницы между шиитами и суннитами в этом вопросе также не существует. Таким образом, все те территории, которые когда-то были в составе мусульманских государств – в том числе и большая часть Украины, а также Израиль, Испания, Южная Италия, Балканские страны, Греция, Кавказ, часть России, например, Поволжье и Сибирь, и в первую очередь, подлежат освобождению от оккупировавших ее, соответственно, евреев, испанцев, итальянцев, греков, русских и украинцев и возвращению в категорию «фэй», под власть ислама. Без знания этой концепции невозможно понять многое из происходящего в современном мире.
Исламистский террор отличается от действий террористов других религий тем, что его жертвами становятся, казалось бы, абсолютно случайные люди: детей и женщин убивают так же часто, как и военных. Но в случае восставших «зимми» особой разницы между ними и в самом деле нет. Впрочем, 13 веков истории ислама показали, что, когда осуществление вышеизложенной концепции наталкивалось на слишком упорное сопротивление «неверных», когда «неверные» оказывались явно сильнее последователей ислама, мусульманские правители и богословы находили возможность перевести все эти положения в область теории и не слишком усердствовали в их практическом воплощении. И жизнь бок о бок с исламскими странами или с мусульманами внутри неисламских государств для «неверных» оказывалась вполне возможной и даже комфортной. «Говори мягко, но держи в руках большую дубинку», — сказал в свое время американский президент Теодор Рузвельт. Хотя этот принцип был выдвинут по другому поводу, он вполне подходит и для межконфессиональных отношений.
Однако пока лидеры Запада даже не готовы признать, что мы столкнулись с фронтальным наступлением, ставящим своей целью стереть западную цивилизацию с лица Земли.
В прошлом месяце ИГИЛ распространил заявление, в котором призвал своих сторонников в Европе и Америке убивать неверных на месте, если они не в состоянии добраться до Ирака или Сирии. «В землях крестоносцев невинных нет», – говорилось в нем. А значит, кровавый список исламистского террора будет расти и дальше.
Большой Джихад еще впереди.
