Метка: МИД России

Российский министр Лавров в очередной раз передает сепаратистам Донбасса горячий привет:

«Мы добились от них того, что несмотря на принятые декларации о независимости, проведённый референдум о суверенитете, они после достижения минских договорённостей выступили за то, чтобы искать решение всех своих проблем в рамках украинского государства».

Ой-вей!

А то, что обещали крымский сценарий и второй референдум за присоединение к России, как в Крыму, так это вовсе и не Россия была, а какие-то провокаторы и клоуны. Половину из них уже на войне поубивало, половина исчезли где-то.

Что? Паша Губарев обещал в Россию? Этот тот мудила, который дедом Морозом наряжался? И вы поверили??? Ахаха.

Ну идите с Паши Губарева и спрашивайте теперь, что да как.

А Путин вам ничего и не обещал. Путин вообще всегда говорил, что он за территориальную целостность Украины.

Сергей Стельмах, политический обозреватель

Российские власти в очередной раз заявили о готовности предоставить иностранным наблюдателям доступ в аннексированный Крым. Подобные высказывания – откровенная ложь, так как именно официальная Москва на всех международных площадках блокирует вопрос соблюдения прав жителей захваченной территории и всячески препятствует независимым мониторинговым миссиям. Кремль интересуют лишь такие «наблюдатели», которые бы в своих отчетах признали полуостров российской территорией.

Глава российского МИД Сергей Лавров в ходе конференции по проблемам Средиземноморья заявил, что Россия якобы не препятствует иностранным наблюдателям, желающим приехать в аннексированный Крым.

«Для тех, кто искренне хочет посмотреть своими глазами, как обстоит дело с соблюдением прав человека в Крыму, включая права и крымских татар, и украинцев, и других меньшинств, нет никаких препятствий, чтобы приехать и на все это посмотреть, встретиться с любым человеком, с которым будет интересно поговорить», – заявил Лавров.

Он также напомнил, что в Крыму пребывал специальный представитель генерального секретаря Совета Европы Турбьерна Ягланда.

На самом деле, господин Лавров в очередной раз нагло соврал. Дипломатические представители России делают что угодно, дабы заблокировать приезд на полуостров уполномоченных представителей по правам человека. Причина банальная – члены подобных мониторинговых групп действуют на основании международного права, в соответствии с которым Крым является частью Украины. И Кремль ничего не может с этим поделать. Кроме этого, Москве не выгоден приезд на полуостров «чужой» группы специалистов, так как они точно обратят внимание на притеснения украинцев, крымских татар, наглые попытки «властей» ликвидировать образование на национальных языках, похищения и пытки активистов, сфабрикованные уголовные дела против мусульман и независимых журналистов.

Россия за два с половиной года натворила в Крыму огромное число злодеяний. Министру Лаврову об этом прекрасно известно. Равно как он, в отличие от крымских «героев», прекрасно понимает, что Россия, как страна-оккупант, не выполняет даже основные положения Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны.

Например, конвенция запрещает России призывать крымчан на службу в свои вооруженные силы. Москва показательно пренебрегает данным положением, забирая молодых людей на срочную службу или предлагая им подписать контракт и отправиться защищать «русский мир» на просторах Ближнего Востока.

Таким образом, наблюдатели, посетив полуостров, подготовят развернутый отчет о многочисленных нарушениях прав человека, что, в свою очередь, станет основанием для ужесточения санкций. В Кремле, несмотря на показное пренебрежение международным правом, этого очень не хотят. Но интересная деталь – «глава» Крыма Сергей Аксенов вслед за министром Сергеем Лавровым также высказался за возможный визит иностранных наблюдателей. Он завил, что готов принять на полуострове делегацию ОБСЕ.

«Если будет решение президента (России, – Ред.) и МИД, то, пожалуйста, пусть приезжают. Мы покажем то, что есть на самом деле. Пусть сами выйдут на улицу. По своей программе повстречайтесь с людьми, задайте вопросы. Те, кто хочет убедиться в справедливости, смогут это сделать. Те, кто не хочет, найдут в интернете десять недовольных и скажут, что это мнение населения Крыма», – сказал Аксенов.

Стоит напомнить, ранее он уже высказывался в подобном духе: якобы республиканские «власти» готовы к визиту на полуостров специалистов ООН по правам человека. Еще полтора-два года назад Кремль и крымская «администрация» вели себя по отношению к ОБСЕ боле нагло. Они отказывались даже обсуждать перспективу приезда их делегации на полуостров, мотивируя это тем, что миссия ОБСЕ задействована в урегулировании ситуации на Донбассе и к Крыму якобы никого отношения не имеет. Теперь они внезапно «сменили пластинку». Ирония ситуации заключается в том, что действующий глава ОБСЕ, руководитель МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер буквально сегодня заявил, что при обсуждении украинских проблем обязательно нужно помнить об аннексированном Крыме. Его возмутило, что, не взирая на заявления российских дипломатов, независимые наблюдатели так и не получили доступ на захваченную территорию.

Конечно, своего мнения во внешнеполитических вопросах Сергей Аксенов априори не имеет. Учитывая, что он в очередной раз озвучивает прежний тезис (разница только в названиях международных структур), значит Кремль активно прорабатывает вариант приезда некой делегации в Крым.

И тут стоит вернутся к заявлению Сергея Лаврова. Суть его фарисейского послания сводится к слову «искренний». Кремль для смягчения режима санкций нужно изобразить перед наблюдателями ООН или ОБСЕ некую «потемкинскую деревню» правам человека. «Искренние» наблюдатели, в понимании министра Лаврова и Аксенова, не станут обращать внимание на то, что Кремль оккупировал часть территории суверенного государства и прочие «мелочи» в виде похищений и сфабрикованных уголовных дел. Насколько велика вероятность того, что в Крыму приедут именно «искренние» специалисты по правам человека? Крайне невысокая. Практика последних двух лет показала, что все кремлевские «хотелки» по поводу аннексированного полуострова упираются в категорическое нежелание Запада признавать Крым российским.

Александр Рыклин, российский журналист

Очевидно, что заявление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что турецкие войска входят на территорию Сирии с целью свергнуть режим Башара Асада, повергло внешнеполитическое ведомство России в шок и трепет. Кажется, отношения двух стран только-только начали распрямляться, как последовал этот предательский и подлый удар под дых. Причем, удар такой силы, что главный наш мидовский спикер Мария Захарова, вытаращив глаза и судорожно хватая ртом воздух, начала лепетать что-то несуразное про отсутствие «прямых» цитат и возможность неоднозначно трактовать слова турецкого лидера. Первая содержательная оценка демарша Эрдонгана , вернее даже – описание собственных чувств и переживаний, которые испытали наши официальные лица, узнав об истинных целях турецкой военщины, прозвучало из уст замглавы МИДа Сергея Рябкова. В его заявлении, в частности, говорится: «Определённые силовые приёмы, операции, которые могут проводиться в этой связи, конечно, нас тревожат…»

Другими словами, в Кремле встревожены. По правде говоря, есть, от чего…

Президент Сирии Башар Асад не просто союзник нынешней кремлевской Администрации. Он на данное время – ее единственный козырь. Фактор вполне себе кровавого сирийского диктатора (и тут с нелестной оценкой, данной Асаду турецким президентом, приходится согласиться) позволяет России оставаться важным игроком на Ближнем Востоке. Но даже не это главное – не будет Асада, Россия не сможет дальше цепляться за общемировую политическую повестку. Чтобы опять заставить с собой считаться, ей придется создавать очередной конфликт с Западом, что в нынешних условиях и так очень жесткой конфронтации чревато непредсказуемыми последствиями. И вот турецкий лидер прямо заявляет, что он собирается Асада свергать.

Другими словами, Эрдоган говорит России: «В гробу я видал ваши геополитические интересы. Я в своем регионе буду поступать так, как считаю нужным, и ни у кого разрешения спрашивать не стану».

Даже вообразить невозможно, какой бы моментально поднялся вселенский вой со стороны отечественных официальных лиц и прикормленной экспертной шушеры, прозвучи подобная угроза из уст кого-нибудь из лидеров западного мира. А тут – невнятное блеяние, выдающее полную растерянность. Все ждут реакцию Путина.

Пресс-служба Кремля сообщила, что вечером 30 сентября, разумеется, по инициативе турецкой стороны, состоялся телефонный разговор между президентами двух стран. Детали и подробности пока не сообщаются, но о содержательных результатах этих переговоров мы узнаем довольно скоро. Если наша пропагандистская машина начнет очередную атаку на Турцию, это будет означать, что Путину ясно дали понять – его интересы турецкая сторона принимать во внимание не намерена.

Турция и впредь будет действовать по собственному расписанию. А Россия продолжит прикладывать неимоверные усилия для спасения режима Башара Асада. Другой игры у Кремля нет.

Русский язык должен получить законодательный статус в странах бывшего СССР. Об этом в минувший четверг заявила посол по особым поручениям МИД Росии Элеонора Митрофанова, выступая в агентстве ТАСС на круглом столе, посвященном языковой политике России и положению русского языка в мире. После провала идеологии «русского мира» в Украине это первое заявление постфактум, которое свидетельствует скорее о том, что других рычагов воздействия Россия уже не имеет.

В моем таджикском детстве у меня был друг Искандер, которого дома звали Сашкой. Однажды я его спросил, почему его зовут по-русски, и он стал передавать слова родителей о том, что «русский язык – великий», что так лучше, если я поеду учиться в Москву или в Ленинград. Мы тогда ничего не понимали в советской национальной политике, но позже я стал все чаще встречать людей не только с русифицированными именами, но и таджиков, с трудом понимающих язык предков.

Теперь они или расстроены новым положением дел в Таджикистане, или стараются жить в России, где к ним уже относятся иначе, чем в СССР, намекая на происхождение и смуглый вид, даже если они прекрасно говорят по-русски и знают наизусть Пушкина.

Элеонора Митрофанова не первая, кто в российском МИДе говорит о «бедственном положении» русского языка – в самые первые годы новой России что-то подобное утверждал министр Андрей Козырев. Но тогда, в начале 1990-х годов после распада СССР, русскоязычное пространство было основной причиной для того, чтобы «держаться вместе» – мол, мы все говорим на одном языке, а потому мы – содружество. Ни Козырев, ни другие политики того времени не говорили, почему так получилось, как случилось, что на огромной территории русский язык стал общим для чукчей и чеченцев, белорусов и кыргызов. Чтобы объяснять, нужно было рассказывать реальную историю создания Российской империи, потом на ее месте – Советской империи. Москва была еще не готова раскрывать правду, цель была – удержать бывшие советские республики хоть под каким названием, например, Содружество независимых государств, СНГ.

Вначале это получалось, пока в Грузии, Украине, Таджикистане и Азербайджане не появились новые политические лидеры и движения. А в Туркменистане и Азербайджане из-под контроля вышли бывшие главные коммунисты, ставшие президентами. За четверть века отношения с Россией новых стран стали определяться в зависимости от того, как население и политическая лита стали воспринимать независимость.

Часть стран остались под влиянием Москвы, часть добивается полной независимости, в ответ российские войска пытаются восстановить «добрососедские отношения».

По-прежнему в отношениях Москвы и бывшего, как утверждал Александр Солженицын, «подбрюшья» существуют различные препятствия, масштаб и мотивы которых определяет Кремль, а не двусторонние отношения. И так называемое русскоязычное население называется главным фактором, хотя, к примеру, в Армении и Грузии нет проблемы «пятой колонны», но Тбилиси давно стремится к независимости, а Ереван – наоборот, стал чуть ли не подмосковным городом, политически сроднившись с Россией. Практически отовсюду, где, как раньше утверждалось, жили больше 20 миллионов русскоязычных, они стали уезжать. Не все в Россию, но значительная часть решили вернуться в имперскую монополию.

Сейчас русскоязычное пространство представляет из себя конгломерат из пожилых и среднего возраста людей, живущих мыслями о воссоздании СССР, и молодежи, которая уже адаптировалась и по большей части не желает уезжать в Россию. Прежде всего, из трех балтийских стран, ставших членами ЕС и НАТО. Как и из Украины, где значительная часть русскоязычных, спасшихся от российской оккупации на Донбассе, не только стараются интегрироваться в украинское общество, но и составляют значительную часть воюющей на Донбассе армии.

После двух десятков лет репатриации на историческую родину от русскоязычных почти избавились Таджикистан и Туркменистан, поредели ряды в Казахстане и Кыргызстане. Но те из русскоязычных, кто остался, сделал это осознанно, и Кремль теперь, после неудачи с «русским миром» в Украине, хочет из них опять сформировать «пятую колонну». Получится ли?

Теперь в Кремле начали «давить» на жалость. «В положении русского языка в мире существует ряд проблем, в частности на первый план выходит ситуация о статусе русского языка в странах ближнего зарубежья, – отметила Элеонора Митрофанова. – Развитие и правовое закрепление определенного статуса русского языка в конституциях и практике наших соседей – это наша первоочередная задача». Конечно, имперцев по-прежнему волнует постсоветское пространство, на котором, как утверждает Митрофанова, «язык межнационального общения», не имеет четкого и понятного юридического толкования». Объективности ради, она все-таки упомянула, что молодое поколение почти не владеет русским языком. По данным ООН, напомнила она, в 2015 году население СНГ (без учета России) насчитывало 138 миллионов человек, русским языком владели лишь 61 миллион человек, 36,9 миллионов – пассивно, 35,6 млн уже не владеют русским языком.

Возвращение к подзабытой теме должно быть чем-то обосновано – или Митрофанова делает это по инерции, согласно своему статусу, или в Кремле опять что-то задумали. «Особую тревогу с правовой точки зрения вызывает положение русского языка в Латвии и Эстонии, – подчеркнула Митрофанова. – Значительная часть населения этих стран говорит на русском языке, но на законодательном уровне это никак не отражено. Идет дискриминация русского языка, в первую очередь в области образования». Это замечание, скорее всего, и отвечает на вопрос о целесообразности:

«Необходимо прилагать особые усилия по продвижению русского языка за рубежом.

Необходимо поставить вопрос на высоком уровне в отношении придания русскому языку законодательного статуса в странах бывшего СССР. Этот вопрос должен также быть во внешнеполитической повестке дня».

Скорее всего, у российского МИДа уже нет других аргументов, чтобы оставить в друзьях хотя бы часть бывших советских соотечественников. На роль близких сторонников годятся разве что три страны, как максимум – Беларусь, Казахстан и Кыргызстан. Но и там уже активно используются родные языки, а русский, как и везде – всего лишь по желанию на бытовом уровне. На бытовом уровне довольно активно, к примеру, используют русский язык украинские военные, обращаясь к противнику на привычном им русском мате. Даже в Беларуси – этом заповеднике советского русского языка, молодежь все чаще использует родной белорусский, иногда на нем пытается говорить президент Лукашенко.

Отторжение русского языка на постсоветских окраинах – естественный процесс, основанный на исторической памяти. О реальных фактах многочисленных войн и вооруженной оккупации не только Зауралья, Сибири и Дальнего Востока, но и завоеваний Центральной Азии, Кавказа и Украины много говорят и пишут, появились национальные учебники истории с фактами, которые тщательно скрывались в советское время. Россия сама добавила русофобии после войн в Чечне, Грузии и теперь – в Украине.

Когда российские оппоненты убеждают, что русский язык – язык Пушкина и Достоевского, они лицемерят: современный русский – это язык зоны, публичных домов и пивнушек с похабными анекдотами. Хорошим примером мог бы стать Путин, но и он обычно «ботает по фене», предлагая «мочить», угрожая «пыль глотать» или «отрезать, чтобы не выросло».

Элеонора Митрофанова упомянула на круглом столе идею «некоего объединения по примеру франкофонии». Весьма нелепый пример хотя бы потому, что бывшие колонии Франции не имеют общих границ с метрополией, а их отношения – скорее дань истории и возможность помочь когда-то оккупированным странам. Россия, наоборот, граничит, держит войска у границ с соседями, в некоторых странах – в Беларуси, Армении, в Кыргызстане и Таджикистане – находятся российские военные базы, а об экономических проектах смысла говорить нет – они или незначительные, или их совсем нет. Кремль хочет «дружить по-русски» бесплатно, исключительно на «добровольных основах». Ослушавшихся – наказывают, как два года назад Украину. Балтийские страны находятся под давлением России постоянно.

Грузию восемь лет назад во время августовской войны 2008 года спасло отсутствие «пятой колонны» – почти все люди не с грузинскими фамилиями более или менее говорят по-грузински, за исключением небольшого количество «грузинских жен», привезенных в 1950-1970-е годы из России. В Грузии нет отторжения других языков, но грузинский язык был оставлен как единственный государственный еще в Конституции Грузинской ССР 1978 года, после многотысячных демонстраций в защиту родного языка. Нет в Грузии и влияния российской телевидения – его уже почти некому смотреть, молодежь практически не говорит по-русски, среднее и старшее поколение помнит о трех оккупациях 1801, 1921 и 1993 годов, о сталинских репрессиях, затронувших почти каждую грузинскую семью.

На самом деле, на постсоветском пространстве уже нет языковой проблемы, кроме тех нескольких стран, в которых шум искусственно поднимают пророссийские организации.

Однако одна проблема остается – российское телевидение, информационные каналы, которые в определенной степени влияют на сознание жителей, понимающих русский язык и потребляющий дезинформацию Кремля. Подвержены влиянию и несколько миллионов гастарбайтеров, преимущественно из Центральной Азии, живущих уже по 15-20 лет в России. По большей части они остаются в России, получая гражданство, и к родине имеют уже опосредованное отношение, посылая родным деньги.

Последняя попытка из Москвы пригрозить соседям прозвучала 29 августа этого года, когда Дмитрий Медведев заявил, что «нас нельзя разделить границами, мы связаны друг с другом на глубинном уровне – конечно, красивым и богатым русским языком, славной историей нашей страны, великой культурой наших предков». Еще он отметил, что русскоязычная община является одной из крупнейших в мире, путая понятия – использования языка и гражданства.

В Германии, к примеру, более двух миллионов человек, воспитанных в русскоязычной среде, когда они жили в Советском Союзе. Стала ли Германия оплотом России? Заставил ли Кремль власти ФРГ дать русскому языку статус официального? Об этом смешно говорить.

Элеонора Митрофанова опять взялась за старое – изображение деятельности в защиту тех, кто уже в этом особо не нуждается. В самой России за пятьсот с лишним лет коренное население Поволжья, Приуралья, Сибири и Дальнего Востока подверглось тотальной русификации настолько, что коренные языки впору записывать в «Красную книгу» как исчезающие. Кремль беспокоит упущенная возможность «русского мира» напугать других с помощью блиц-операции по захвату востока и юга Украины. Теперь у России нет ни моральных, ни материальных возможностей возрождать империю. Единственное оставшееся оружие – русский язык, который остается беззащитным в самой России, превратившись в язык люмпенов и выходцев из подворотен. Какое-то время Москва еще будет шантажировать постсоветские страны, но сил уже нет.

Еще двух недель не прошло с минувшей 10 октября встречи Путина с президентом Турции, а глава МИД РФ Лавров опять пошел в атаку. В минувшую пятницу он в резкой форме заявил: «Любая попытка повторного нарушения сирийского воздушного пространства турецкими военными самолетами получит отпор, и они будут сбиты любыми доступными средствами». При этом Лавров отметил, что Сирия является суверенным государством, членом ООН и обладает полным суверенитетом над своей территорией и над своим воздушным пространством. А почему такое заявление делает министр другого государства, Лавров не объяснил.

Только-только российские туристы опять засобирались в Турцию, некоторые даже приготовились кушать турецкие помидоры и персики, и вот – новая напасть.

Октябрьская встреча была третьей за три месяца – 9 августа в Санкт-Петербурге состоялась первая после разрыва встреча, а 3 сентября – в китайском Ханчжоу в рамках саммита лидеров «Большой двадцатки», 10 октября в Стамбуле – на 23-м Всемирном энергетическом конгрессе. Самой тяжелой была первая, когда степень накала была таковой, что стороны рассыпались в таком количестве любезностей, которые доселе могли быть признаны поведением только очень близких родственников. Вторая была относительно любезной, третья – чрезвычайно нервной, когда Путин постоянно дергал ногой, бегал глазами по сторонам и даже закатывал их вверх.

Ни одна из состоявшихся встреч оптимизма не внушала – ни политикам, ни наблюдателям.

Политики имеются в виду не российские, а те, кто в той или иной степени интересуется ситуацией в Сирии и влияет на нее. По крайней мере, все были убеждены в том, что президент Турции не станет поступаться своими принципами и не откажется от участия в урегулировании ситуации – ни дипломатическими и политическими шагами, ни военными – само собой разумеющимися. Помимо геополитических интересов Турции в этом регионе существует весьма больная проблема – курдская. И если проследить ретроспективу этой проблемы с советских времен и поддержки советским руководством курдских организаций, то станет понятно, что СССР поддерживал, в частности, Курдскую рабочую партию, практически с самого дня ее создания в 1978 году.

У России же других союзников почти нет. Какую-то полезную роль играет ИГИЛ, воюющий против Свободной армии Сирии – вооруженной оппозиции и нескольких других неподчиненных официальным властям организаций и группировок. Курды – единственная сила с огромным опытом ведения войн и сопротивления, они для России основной партнер на Ближнем Востоке. Часть курдов получает поддержку у США и Запада, но большая часть смотрит в сторону Москвы, которая почти сорок лет обещает курдам собственное государство. Запад одиннадцать лет назад переиграл Россию, поддержав в 2005 году первого послесаддамовского президента Ирака Джаляля Хусамаддина Талабани – этнического курда, который два года назад уступил место другому курду – Мухаммеду Фуаду Масум Хаврами. Они дружили в детстве, но Хамрави стал активистом Коммунистической партии Ирака, а потом присоединился к другу Талабани и оба стали членами Демократической партии Курдистана.

Россию вряд ли устраивал такой поворот событий – все годы правления Саддама Хусейна Москва закрывала глаза на репрессии в отношении курдского населения, предпочитая замалчивать о курдской проблеме, радуясь выгоде от поддержки иракского диктатора.

Тем не менее, курды в Ираке пользуются большими политическими правами, нежели бесправные курды в Сирии. Соотношение количества этнических курдов в четырех странах их основного расселения примерно одинаков – по 18-19 процентов в Ираке и Турции, по 7-8 процентов в Сирии и Иране от числа населения. В сравнении участия в политической жизни более всего активны курды в Турции, но в целом ни в одной стране нельзя назвать спокойными отношения курдского меньшинства и властей. Москва всегда пользовалась расположением курдов, пока отдельные лидеры не стали понимать, что Кремль лишь использует курдов для выполнения определенных задач.

Обещания Москвы помочь в создании курдского государства остаются пустыми. Российское руководство по-прежнему считает решение курдской проблемы своим приоритетом, а вмешательство других государств воспринимает болезненно. Для Ирана курдской проблемы не существует – в парламенте кроме нескольких политических фракций существуют религиозные – различных христианских конфессий, иудейской и зороастрийской. Формально в Иране национального вопроса нет, как нет и проблем национальных меньшинств. 21 сентября сайт российских курдов RIA TAZA, со ссылкой на персидскую службу ВВС, сообщил о том, что Мустафа Хиджри, генеральный секретарь Демократической партии Курдистана-Иран (ДПК-И), заявил о возобновлении вооруженной борьбы иранских курдов. Он сказал, что для его партии настало время принять новый подход, в том числе возвращение партизанских сил назад в Иран из пограничных баз в Ираке. Насколько это реально, сказать сложно – остается только сопоставить заявление Хиджри с ослаблением санкций в отношении Ирана и вмешательством Тегерана в ценовую политику на нефтяном рынке.

Другая ситуация в Турции – в августе 1984 года при неофициальной поддержке СССР Рабочая партия Курдистана (РПК) объявила войну властям Турции, которая продолжается и сегодня.

До 1999 года РПК выступала с самым радикальным требованием – провозглашение единого и независимого Курдистана, объединяющего курдские территории, ныне входящие в государственные границы Турции, Ирана, Ирака и Сирии. После ареста лидера РПК Абдуллы Оджалана требования смягчились – предоставление автономии, сохранение национальной самобытности, практическое уравнивание курдов в правах с турками, открытие национальных школ и введение теле- и радиовещания на курдском языке.

В отношениях между Стамбулом и Москвой курдская проблема всегда будет ведущей. Для Москвы курды – это рычаг давления на строптивую Турцию, как завещал покойный Евгений Примаков, разрабатывавший ближневосточную политику, в которой курды всегда играли ведущую роль. Конечно президент Эрдоган об этом знает, как наверняка знает и Путин, еще недавно полагавший, что с помощью курдов можно не только оказывать давление на Стамбул, но и вести военные действия для контроля значительной части территории Сирии, наряду с другими группировками, лояльными семье аль-Асадов. Но как видно планы Примакова разрабатывались так давно, что геополитическая картина изменилась, и не в пользу России. И теперь Стамбул стал играть большую, чем Москва роль.

Турция – не только член НАТО, но и входящая на равных правах в антиасадовскую коалицию страна.

Что же произошло 21 октября, когда после трех любезных встреч красивых слов и обращений «друг» и «уважаемый» Сергей Лавров опять стал слать угрозы в адрес турецкого руководства. Кажется, ни на одной из встреч президент Эрдоган не отказывался от участия Турции в операции коалиции в Сирии. Или Путину привиделось и ему просто очень захотелось, чтобы Эрдоган в ответ на снятие запрета принимать российских туристов и импорт турецких помидоров в Россию вдруг отказался бы от защиты сирийских туркоманов и контроля за передвижением курдских военных формирований вблизи турецкой границы. И это тоже был не первый случай подобного поведения Лаврова. Спустя три недели после первой встречи в Санкт-Петербурге глава МИД РФ 31 августа выразил «обеспокоенность действиями вооруженных сил Турции и подконтрольных Анкаре отрядов оппозиции в северной части этой страны, их последствиями для процесса урегулирования сирийского конфликта». Как будто он не знал, что 24 августа турецкая армия при поддержке самолетов коалиции начала операцию по освобождению города Джараблус на севере Сирии от боевиков ИГИЛ.

Поведение Лаврова противоречит другим сообщениям.

Не далее, как 19 августа, согласно источникам, в администрации президента Турции, Эрдоган и Путин провели телефонный разговор, в котором коснулись развития двусторонних отношений. Путин поздравил Турцию за успехи в Сирии в борьбе с ИГИЛ. Состоялся обмен мнениями относительно прекращения огня в Алеппо и доступа гуманитарных грузов в этот район Сирии. В минувшую субботу о развивающихся отношениях проинформировал россиян пресс-секретарь Дмитрий Песков. Об этом он сам сообщил телеканалу «Россия 24». По его словам, главы России и Турции обмениваются информацией по самым чувствительным вопросам, что является свидетельством высокого уровня доверия. «Если вы меня спрашиваете, вернулось ли все на круги своя и так далее. Я думаю, что, конечно, разрушать взаимное доверие очень легко и очень быстро. Восстанавливать и реабилитировать его требует времени, но, безусловно, президенты двух стран проделали достаточно большой путь в этом плане», – отметил Песков.

Кто находится в турецком лабиринте, сказать трудно – Путин с Песковым или Лавров. Возможно, что все вместе, только в разных местах, не координируя свои действия и свои комментарии. Можно даже с большей уверенностью сказать, что Лавров более реалистичен, лучше понимает, что турецкая политика не прямолинейная и вряд ли понятна выходцу из питерских подворотен. Агрессивный тон Лаврова может также свидетельствовать о том, что он понимает, как Эрдоган обыгрывает Путина. Для того – увеличение численного состава группировки, направление к берегам Сирии кораблей Северного флота и частично Балтийского и Черного флотов – свидетельство растерянности, когда свою внешнюю политику уже нечем подкреплять, кроме традиционно русской традиции – воевать. Вопрос только – с кем воевать и как долго.

Вопрос другой – что Путин будет делать после того, как российские войска уйдут из Сирии, как 27 лет назад советская армия вышла из Афганистана.

Глава МИД РФ Сергей Лавров в интервью Первому каналу заявил, что сейчас в основе политики США в отношении России лежит «агрессивная русофобия». То есть неприязнь, враждебность, предвзятость. А с этим никто и не будет спорить. Да, это так. Сначала Россия посеяла зерно аннексии Крыма, затем поливает всю эту почву войной на Донбассе, удобряет бомбежками мирного населения в Сирии, вот и вырастила сама русофобию. Кстати, если быть уж совсем точным, то все-таки не русофобия, а путинофобия или кремлефобия. Но это уже детали. Российский народ и власть едины, как показали прошедшие парламентские выборы.

Агрессивная русофобия – это норма.

Как и то, что политика США по отношению к нацистской Германии во время Второй мировой войны была германофобией. По-другому, а именно – по-хорошему, агрессор не понимает, словами его не исправишь, он реагирует только на позицию силы. И вот настал момент, когда провинившемуся надоело пожинать плоды своих действий. Или, как высказался Лавров, у Кремля кончилось «стратегическое терпение». Ой всё, настало время стратегически дуться как мышь на крупу.

Мог бы уже и промолчать Лавров о русофобии хотя бы ради приличия, ведь дочка-то родилась, выросла и получала образование именно в США.

Да и что сучок в глазу американцев, если бревно в собственном – Россия прививает своим гражданам вражду к Америке с самого детства, а Киселев может часами на центральном телевидении пропагандировать о возможности превратить США в радиоактивный пепел.

Санкции, по словам Лаврова, это «проявление недружественных, враждебных действий». Надо же. Какой секрет. Да, недружественных. Да, враждебных. Неужели кто-то когда-то это скрывал? Тогда покажите пальцем. Санкции – это наказание за агрессивную политику России в отношении других стран. И, что немаловажно, справедливое наказание. А то, что Россия не хочет признавать его таковым – это уже их проблемы.

Россия стала страной-изгоем не из-за США или кого-то еще. Причины нужно искать в себе. А не пытаться подавать какие-то сигналы Вашингтону приостановками соглашения по плутонию.

И пусть не обижается Лавров, что в отношении Путина отзываются в западных столицах, как он выразился, эпитетами по принципу «кто кого переплюнет». Это еще международный этикет не позволяет вылить всю душу на публику.Это еще Лавров не слышал, что о военном преступнике говорят за кулисами. К тому же, Лавров соврал, заявляя о том, что Путин никого никогда не оскорблял – вспомнить хотя бы«лизнуть американцев в одно место» по отношению к турецким властям. Да и сам автор мема «дебилы, бл*» не блещет толерантностью.

Вот все педагоги, а Россия – д’Артаньян.

То Лавров обвинял Украину в невыполнении минских соглашений, теперь он обвинил США в невыполнении обязательств по сирийским соглашениям. Зато если кто-то с доказательствами обвиняет Россию, например, как блистательно выступил Джон Керри на Совбезе ООН по поводу обстрела гумконвоя в Сирии, – это уже русофобия.

Лавров не способен осознать, что настоящая агрессивная русофобия – это не политика США, а политика Путина и компании в отношении своего народа, «стратегическое терпение» которого никогда, наверное, не лопнет.

Алексей Минаков, политический обозреватель.