Начало шествия. Повезло оказаться в очереди на досмотр рядом с Игорем Иртеньевым, так что мини-интервью неизбежно.
— Как вы думаете, может ли сегодняшнее шествие что-то изменить в столице, в стране?
— Нет, тут я пессимист. Боюсь, ничего не изменится.
— То есть, как поется в «Песне 5-й колонны» Юлия Кима:
«И вот опять нас мало –
тыщ восемь, может быть,
кого телеканалы
не могут охмурить»?
— Ну, думаю, сегодня людей все же будет побольше. Посмотрим. Там по пути с горы, сверху, можно будет оценить, сколько пришло… Но я лично в любом случае буду ходить на эти марши и шествия. Просто для того, чтобы на одного человека было больше.
И вот по окончании московского Марша мира мы говорим с одним из его заявителей, организаторов – Сергеем Шаровым-Делоне (российский правозащитник, оппозиционный активист, двоюродный брат писателя и диссидента Вадима Делоне).
— Марш закончен. Можно подводить итоги…
— Честно скажу, мне сейчас трудно говорить о количестве участников – нужно смотреть фотографии, видео, уточнять по другим источникам. Но я думаю, что это была самая крупная акция протеста в Москве после 4 февраля 1990 года (перестроечное шествие от Крымского моста до Манежной, в котором участвовало, по разным оценкам, от 300 тыс. до полумиллиона человек — авт.).
— То есть, за сто тысяч перевалило?
— Повторюсь, сейчас по горячим следам о точных цифрах говорить трудно. Но представьте: головная колонна уже пришла на проспект Академика Сахарова, а от рамок на Тверской еще отходили люди. Да, можно сказать, что не везде была плотная колонна, что мешали заборы, ограждающие ремонтные участки. Но все равно – людей было очень много.
— А вас не смешат заявления, что сегодня вышло от 5 до 50 тысяч человек?
— Нет, подобное давно уже не смешит. Мы привыкли: если было 40 тысяч, скажут, что две. Для нас в этом свои плюсы: не придется платить штрафы за превышения численности шествия, названной в заявке – это как раз 50 тысяч.
— Форс-мажоры во время шествия были?
— Да, причем, с самого начала. Прежде всего, это чрезвычайно жесткий досмотр лозунгов, в том числе – организаторов. За каждый лозунг пришлось бороться (не удалось отстоять лишь один). Из-за этого получилось, что два из трех заявителей, я и Сергей Давидис, с самого начала были исключена из организационного процесса. Мы по уши увязли в уточнении формулировок. Второй неприятный момент – в конце прямого участка шествия появилась информация, что к нам пытается пристроиться колонна сторонников «ДНР». Я точно знаю – мой сын слышал – что по рации был отдан приказ остановить эту колонну. Но он не был выполнен в полной мере, и те ребята пристроились к нам. Тут я боялся, что может начаться настоящее столкновение. К счастью, этого не произошло. А то, что они закидывали нас яйцами – это уже так, мелочи…
— Можете уточнить, какой именно лозунг силовики не пропустили?
— На нем была воспроизведена обложка журнала Time, на которой изображен Путин в кровавых тонах, и говорилось, что в Украине российские войска. Сказали, что уж это никак не пройдет. Но зато «Нет кремлевскому фашизму!» пропустили!
— Как же вам удалось его провести?
— Мы их убедили, что речь идет не о свершившемся факте «кремлевского фашизма», а о риске его возникновения, что нужно предотвратить… Кстати, хочу выразить огромную благодарность всем участникам. Из-за некоторой дезорганизации в самом начале, о чем я уже говорил, могли возникнуть проблемы. Но люди по пути прекрасно самоорганизовались и вырулили сами.
— В конце маршрута на проспекте Сахарова было ощущение, что очень не хватает митинга. Правда, там растянули прямоугольником белую ленточку. И, стоя вокруг этой площадки, кричали лозунги, пели гимн Украины.
— Это тоже творчество масс, все возникло спонтанно… А митинг мы сами не заявляли. Потому что его проведение при таком количестве участников сопряжено с колоссальными организационными усилиями и денежными затратами. Чего у нас сейчас нет.
— Надо же. А Вячеслав Никонов (депутат-единоросс, политолог, внук Молотова – авт.) и Антон Цветков (глава комиссии Общественной палаты по общественной безопасности и взаимодействию с НКО — авт.) сказали, что организаторы мероприятия вывели людей на улицы, чтобы отработать гранты американского госдепа.
— Разумеется. Что еще они могут сказать… Видимо, госдеп на наших шествиях, митингах сильно экономит. И нам приходится как-то самим выкручиваться.
— Главный вопрос теперь – когда ожидать следующего мероприятия? Такое впечатление, что люди очень ждут его. — Да, хотелось бы пораньше. Но через две недели – невозможно чисто технически, потому что заявку нужно подавать за 15 дней. Однако мы очень постараемся, чтобы следующее шествие было через минимально возможный срок – три недели.
— То есть, 12 октября?
— Да.
— Последнее. Сегодняшнее шествие вам лично оптимизма добавило?
— Пожалуй. Надеюсь, что-то изменится, сдвинется с мертвой точки.
***
Ни грозы, ни дождя в день проведения Марша мира в Москве не было. Но все равно – такое впечатление, что воздух озонировался, и дышать стало легче. Мы, несогласные и почти безгласные, сидим, как в капсулах в своих квартирах. Мы испытываем чувство брезгливости при мысли, что включив телевизор, можно попасть на ставшие традиционными двухчасовые выпуски новостей. И не торопимся заговаривать со случайными знакомыми, опасаясь «крымнаша» в разной стадии развития. Ощущение общего безумия, сумасшествия заставляет задуматься и о собственном психическом здоровье. И вдруг, выйдя на площадь, видишь океан людей, море флагов, живые человеческие лица, незамутненные глаза. Да, есть местами какие-то анархисты, леваки, правоватые, они ярки и шумны – но их мизерно мало. А подавляющее большинство – люди, радикализм которых заключается в том, что они хотят остановить «вежливую» братоубийственную войну и требуют вернуть солдат своей страны на Родину… После этого возвращается вера в то, что от нас здесь что-то зависит, что мы можем что-то изменить. И остановить безумие, которое сейчас происходит.
Источник: «Укринформ»
