Владислав Иноземцев, российский экономист,
директор Центра исследований постиндустриального общества
Главный итог последней встречи «нормандской четвёрки» состоит в том, что минские соглашения устояли. Все стороны переговорного процесса по-прежнему признают эти невыполнимые условия основой для разрешения конфликта и даже начинают разрабатывать дорожные карты их реализации. Но надеяться на скорый мир в Донбассе пока сложно.
Путь от Минска до Берлина — это в данном случае далеко не тот победный путь, который проделали в том числе и украинские солдаты в 1944–1945 гг. Похоже, европейцам эта встреча нужна была не для решения донбасской проблемы, а для того, чтобы после отъезда Петра Порошенко в Киев поговорить с Путиным о Сирии, которая сейчас очень сильно их беспокоит. «Нормандский» формат был тут скорее прикрытием: 20–21 октября в ходе встречи лидеров стран ЕС на саммите в Брюсселе вопрос о Донбассе не интересовал никого. В заключительном коммюнике саммита Евросоюза проблемы миграции, борьбы с терроризмом и ситуация в Сирии (и в её контексте отношения с Россией) занимают центральное место, тогда как Украина в документе не упомянута вообще.
Зачем писать новые «дорожные карты», если сам «Минск-2» представляет собой довольно чёткий план действий?
В договорённостях, в частности, указано, что Украина должна принять закон об особом характере управления сепаратистской территорией, на основании которого на ней проходят выборы; и только после их проведения начинается возвращение Киевом контроля над всем участком украинско-российской границы (п. 4 и п. 9). Заканчивается план реализацией конституционной реформы и «децентрализацией» страны (п. 11). Закон об особом статусе принят ещё в 2015 году — но ни выборов, ни начала передачи контроля над границей так и нет, и более того, дата таких выборов в Берлине даже не обсуждалась.
Появление в Донбассе «полицейской миссии ОБСЕ», о чём договорились лидеры четырёх стран в Берлине, вряд ли стоит считать большим достижением, так как, учитывая интенсивность конфликта, следовало бы вести речь скорее о хорошо вооружённом миротворческом контингенте ООН с широкими полномочиями. Но шансов на осуществление этого решения без соответствующей воли России нет. Поэтому, как ни крути, получается, что стороны лишь договорились о продолжении переговоров по Донбассу, а Украина в повестке дня ЕС приоритетной темой так и не стала.
Пётр Порошенко в большом интервью украинским телеканалам совершенно справедливо указал на имеющиеся альтернативы минским соглашениям: с одной стороны, можно предпочесть «военное решение конфликта и открытое наступление на Россию», с другой — «навсегда оставить эти территории агрессору, признать их оккупированными, отдать и не заниматься этим».
По мнению президента, оба варианта неприемлемы, и, значит, остаётся Минск. Но такое рассуждение кажется неким самообманом. Давайте будем реалистами: Европа устала от конфронтации с Россией; Украина Евросоюзу особо не нужна. Встреча в Берлине и последний саммит ЕС показали, что Украина становится предлогом для встреч с Путиным, но не самоценной темой. Российский президент станет делать всё для того, чтобы демонстрировать якобы имеющийся прогресс в переговорах по Донбассу, но в то же время ничего кардинально не менять. Поэтому «дорожные карты» будут писаться ещё как минимум год.
Если Украина хочет, чтобы конфликт в Донбассе начал решаться, нужна другая переговорная тактика. Киев может намекнуть, что он готов выйти из минских соглашений — именно по второму альтернативному сценарию, озвученному президентом Украины. И при этом предложить: миссия ОБСЕ должна контролировать не восточную, а западную границу Донбасса. На практике это не означает безоговорочно «признать эти территории оккупированными, отдать и не заниматься этим».
Просто необходимо дать понять, что Киев серьёзно рассматривает такую возможность, и посмотреть на реакцию России и Европы.
Можно пойти и дальше — объявить о подготовке всеукраинского референдума по вопросу отношения украинцев к оккупированным территориям. Могу ошибаться, но немалое число граждан, если не большинство, выберет ускоренную европейскую интеграцию и немедленные экономические реформы, а не бесконечную войну с путинским режимом, который на самом деле не хочет получить на своей границе «ДНР/ЛНР» — полугосударственное образование, наводнённое оружием и управляемое бандитами. Кремлю выгодно повесить эти проблемы на Украину, «вернув» ей эти территории на своих условиях. Поэтому Киеву нужно попытаться найти некую новую «рамку», которая может формально устроить Европу (пусть уж мир за счёт условных территориальных уступок), но вряд ли понравится Москве, — только в таком случае можно надеяться на изменение позиции Кремля.
Это особенно важно в свете того, что Россия уже не привлекает к переговорам лидеров сепаратистов, и это значит, что нужно искать слабые места именно там, где дело касается российских, а не «лугандонских» интересов.
Накануне встречи «нормандской четвёрки» в украинской прессе звучали мнения о том, что европейцы дожмут ослабленного Путина. Киев надеется на это уже почти два года, но ничего не происходит. Для Кремля конфликты в Донбассе и в Сирии перешли в разряд «фоновых», и к серьёзным переменам ни тут ни там Путин не стремится. У Украины времени мало — её выматывают война и неопределённость. Поэтому Киеву стоит уже сейчас задуматься о том, чем можно заменить минские соглашения. Результаты могут проявиться очень скоро.
