Предстоящая 12 февраля на Кубе встреча патриарха и Кирилла и папы Франциска, конечно же, выдающееся историческое событие – впервые почти за тысячу лет, прошедших после Великой Схизмы 1054 года, должны встретиться главы двух крупнейших христианских церквей.
Конечно, лучше переговоры, чем их отсутствие. Конечно, лучше искать точки соприкосновения, чем враждовать.
Но – когда я вижу, сколько неуемной радости звучит по поводу предстоящей встречи, то невольно вспоминаю знаменитый анекдот про Иосифа Бродского из записных книжек Довлатова:
«Если Евтушенко против колхозов, то я – за».
Вот и сегодня, вспоминая, как совсем недавно сурово хмурили брови представители «православной общественности», говоря о том, что встреча патриарха Московского с папой Римским решительно невозможна, в какой истерике бились кремлевские пропагандисты из-за визита папы Иоанна Павла II в Украину, я с трудом верю в искренность их нынешних восторгов. Более того, испытываю немалый скепсис по поводу предстоящего рандеву в Гаване.
Хочу оговориться: я не принадлежу ни к русской православной, ни к католической церкви, я — старомодный атеист и поэтому ощущаю себя равноудаленным и от Франциска, и от Кирилла.
Демонстративные аскетизм и скромность понтифика-аргентинца, показное самоуничижение, к которому он периодически прибегает публично (помните, как он сказал про геев: «Кто я такой, чтобы судить их?») — все это меня, в отличие от некоторых, не слишком очаровывает. Что-то в этом есть нарочитое.
С другой стороны, не вызывает у меня бурного негодования и периодически вываливающиеся на публику новости о про черноморские дворцы, яхты, кортежи и дорогущие часы на святейшем патриаршем запястье.
Я бы лично на все это закрыл глаза – если бы оправдались надежды, некогда возлагавшиеся на Кирилла, когда он был еще митрополитом и считался одним из наиболее вероятных преемников предыдущего патриарха, Алексия II. Многие наивно полагали, что эрудит и интеллектуал Кирилл — самый большой европеец и либерал в РПЦ, что при нем церковь изменится, станет открытой ветрам современности, обретет большую независимость от Кремля.
Случилось же ровно наоборот.
И предстоящая встреча с папой Римским лишний раз демонстрирует то, что московский патриархия является продолжением Кремля.
Встреча патриарха с папой, вне всякого сомнения, санкционирована Путиным и нужна в первую очередь именно ему — для прорыва растущей международной изоляции режима. Кроме того, Путин, откровенно заигрывающий с европейскими правыми, наверняка рассчитывает, что Ватикан увидит в нем союзника по созданию некоего консервативного альянса, выступающего в защиту «традиционных ценностей» христианской цивилизации от новаций, соблазнов и искушений ХХI века.
Папа Франциск же, заметьте, разочаровал многих тем, что отказался решительно осудить действия России в отношении Украины, несмотря на призывы украинских политиков и простых верующих – католиков и греко-католиков.
Вот и в истории с предстоящей встречей на Кубе, папа Франциск, на мой взгляд, помогает авторитарному путинскому режиму – частью которого, безусловно, является формально отделенная от государства, а на самом деле тесно интегрированная в его структуру Московская патриархия — подправить свои дела и репутацию на международной арене.
Кстати, папе-аргентинцу, как говорится, не привыкать иметь дело с лидерами авторитарных режимов и даже договариваться с ними – ведь вся жизнь его прошла в стране, где у власти сравнительно недавно находилась одна из самых жестоких диктатур; на континенте, где демократия то и дело проигрывала авторитаризму.
Нет, я не могу возразить против того, что заявленная цель встречи – совместно выступить против геноцида христиан всех конфессий на Ближнем Востоке – важнейшее богоугодное дело.
Но хорошо бы Папа Римский, который называет патриарха Кирилла «дорогим братом», который будет пожимать ему руку и, возможно, даже обниматься с ним по-братски, помнил еще и о том, что имеет дело с главой церкви, которая стояла в пол-шаге от того, чтобы объявить едва ли не «священной войной» за «русский мир» войну на Востоке Украины — как и военную авантюру в Сирию, где от русского оружия гибнут люди — украинцы и сирийцы.
