Партия «Голос» представила стратегию деоккупации территорий Украины, применив такие обороты, как «холодная» и «голос разума» в ее названии. Насколько холодной, разумной и, главное, действенной окажется очередная попытка решить самую сложную головоломку украинской политики.
Стратегия предусматривает восемь этапов и набор параллельных мер. В ее тексте чувствуются политические предпочтения, опасения и устремления – в этом, наверное, слабое место всех альтернативных планов, так или иначе связанных с политиками. Украинские политики стремятся понравиться и боятся ошибок, а потому редко выступают авторами новых идей, предпочитая старую и проверенную риторику. Об этом пишет автор на сайте «Апостроф».
В данном конкретном случае осторожность выражается в ритуальных фразах первой части документа – «принципах» стратегии. В первом же предложении говорится о «утверждении при участии гарантов международной безопасности Украины новой политической договоренности о будущем оккупированных территорий» — и уже здесь начинаются проблемы. Дело в том, что у безопасности Украины (без явно лишнего слова «международной») нет никаких гарантов. У нас нет союзников, и никто не обязан нас защищать. Тема Будапештского меморандума, хоть и с большим трудом и опозданием, но все же достаточно изучена в украинском экспертном и политическом сообществе, чтобы всерьез считать его доказательством каких бы то ни было гарантий нашей безопасности.
Дальше речь идет о том, что перемирие – обязательное условие для дальнейших переговоров по Донбассу и Крыму. Видимо, авторы документа исходят из того, что это России нужно вести такие переговоры, а не нам – и поэтому Кремль сам позаботится о надежном, безусловном и устойчивом прекращении огня. Смесь идеалистических представлений и лозунгов остается характерной для всего текста документа.
Первый этап – долгосрочное прекращение огня. Здесь много внимания техническим деталям на тему того, кто будет заниматься верификацией режима, но нет ответа на главный вопрос: с помощью каких аргументов Украина убедит Россию прекратить обстрелы? Нельзя же всерьез считать механизм, описанный в тексте, как достижение политических договоренностей с ОБСЕ, а также с правительствами Германии и Франции о пересмотре «Минска» – сколько-нибудь рабочим планом. Почему бы тогда не договориться и обо всем ходе, вместе с результатами урегулирования, с Парижем и Берлином – и просто поставить Москву в известность?
Без новых аргументов или сложных переговоров с Москвой прогресса в вопросах перемирия не достичь. Это, очевидно, требует упоминания России в первом пункте плана, и не одного. Вместо иллюзий на тему того, как мифическое «дипломатическое давление» заставит Кремль изменить свои планы.
Второй этап – демилитаризованная зона и международная полицейская миссия. Допустим, какой-то другой план, а не описанный чуть ранее в стратегии «Голоса», поможет установить устойчивое перемирие. Дальше нужно думать о том, как сделать нарушение его наименее вероятным. «Голос» предлагает пойти давно знакомым и неэффективным путем: снова убеждать Париж, Берлин, а заодно и Вашингтон с Лондоном (отсылка все к тому же Будапештскому меморандуму, их слишком много в тексте и в идеологии документа) заниматься контролем и наказывать Россию в случае чего. Ни слова о том, почему вдруг все эти государства должны взваливать на себя эту явно неблагодарную работу. Устойчивость перемирия обеспечивается равновесием интересов сторон, которые о нем договариваются. Но в плане об этом речи не идет, а потому все перечисленные технические шаги вряд ли сработают.
Этап третий – разоружение. Второй по лаконичности раздел после восьмого. Три предложения. Что свидетельствует о неполном понимании серьезности проблемы. Самый сложный вопрос разоружения – что делать с бывшими боевиками? Вопрос социальный, а не технический или даже военный. В зоне конфликта сконцетрировано огромное количество вооруженных людей и самого оружия, и международного опыта решения такой проблемы недостаточно. Вывести тяжелое вооружение – очень поверхностная идея.
Этапы с четвертого по седьмой посвящены деоккупации. Здесь речь о временной администрации, разминировании, продолжении разоружения и ликвидации институций так называемых ДНР/ЛНР. Писать об этом несложно – деятельность международных администраций как переходного механизма описана, в том числе в Украине, многократно и детально. Они действительно могут справиться со всеми задачами переходного периода, особенно при достаточном количестве ресурсов. Но причина, по которой теоретические наработки о ВМА, разминировании и решении прочих гуманитарных вопросов не осуществляются на практике, состоит в том, что России выгодней сохранять контроль над ситуацией за собой. Что с этим делать – этапы с четвертого по седьмой не дают ответа.
Зато в седьмом озвучен финальный аккорд – выборы на реинтегрированных территориях. Это, пожалуй, символично. Выборы под украинским флагом в Донецке и Луганске. То, что приведет в восторг избирателей, но не станет от этого реалистичным планом. В теории и практике подобных конфликтов выборы бывают мучительными промежуточными этапами, сложными шагами в направлении решения конфликта, которые, как правило, сходятся где-то между начальными позициями сторон. В текущей ситуации надеяться на триумфальный характер и эффектную точку в виде выборов у нас нет реалистичных оснований, к сожалению.
Самый короткий – восьмой – этап можно, пожалуй, процитировать целиком. «В рамках расширения «нормандского формата» за счет подписантов Будапештского меморандума вводится в действие стратегия деоккупации и реинтеграции АРК». Что неуловимо напоминает другую цитату: «Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда переезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, а Москва – в Старые Васюки».
Этапы плана сопровождаются дополнительными мерами. Тут все давно знакомо и давно не работает. Давление на Россию, санкции, снова Будапешт, Крым в «нормандском формате» и все то же системное реформирование сектора безопасности Украины вместе с членством в НАТО.
На протяжении шести лет наша внешняя политика страдает от дефицита реализма, витания в облаках и попытках достичь всего сразу при катастрофическом недостатке ресурсов. Все эти мечтания вместо сложных решений медленно, но уверенно сужают пространство для наших международных маневров и ухудшают общую среду безопасности. В плане «Голоса», увы, нет ответов на сложные вопросы. Чем и сколько мы готовы платить за усиление армии? Что будем предлагать другим за то, что они пообещают нас защищать? Что мы готовы, а что не готовы отдать за возврат территорий? Понимаем ли мы, что у нас почти нет аргументов и рычагов – и что делать в таких, реальных, условиях?
Без ответов на такие вопросы даже преисполненный самыми добрыми намерениями план превращается в очередной политический лозунг. Нам пора понять, что управление конфликтом на Востоке Украины – очень сложный и местами неблагодарный процесс. И сорвать овации или признание читателей в данном случае получится, лишь превратив стратегию в очередной набор красивых лозунгов и необоснованных ожиданий.
