Полное восстановление российских прав в Парламентской Ассамблее Совета Европы – это трагедия не только ПАСЕ, но и всей Европы как политического организма.
Не будем забывать, что участники ПАСЕ – это не просто представители европейских стран. Это парламентарии европейских государств – депутаты высших законодательных органов, формируемых гражданами на основе всеобщего голосования. Иными словами, это, собственно, и есть европейская власть. Точнее, одна из трех ее независимых равноправных и независимых ветвей, среди которых также выделяются исполнительная и судебная.
Более того, у этих парламентариев, которые в последние дни вынесли множество пророссийских решений в рамках ПАСЕ, наблюдается полное единение с исполнительными властями, то есть с правительствами этих стран. Вспомним, что 17 мая главы МИД стран-участниц Совета Европы практически единогласно призвали российскую делегацию вернуться за стол переговоров в ПАСЕ: из 47 министров против выступили только пятеро – от Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии и Украины. Поскольку министры иностранных дел – это фактически выразители воли государственных лидеров, нет каких сомнений, что решение об улучшении отношений с Кремлем принималось на уровне высших руководств в каждой конкретной стране.
Чтобы понять, насколько серьезны желания ведущих европейских лидеров перейти к «докрымскому» взаимодействию с Москвой, достаточно посмотреть на соответствующие намеки президента Франции Эммануэля Макрона, которые он делает в последние дни. На встрече с украинским коллегой Владимиром Зеленским он пообещал помочь Киеву «облегчить диалог с Россией», а в интервью швейцарскому телеканалу RTS заявил о необходимости «продолжать работать с Россией». «Я убежден, что Европа, в которую я верю, и многополярный порядок, который я защищаю, нуждается в создании новой грамматики доверия и безопасности с Россией», – сказал он, использовав формулировку про «многополярный мир» из пропагандистского лексикона Кремля. Здесь нет ничего нового: примерно в таком духе Макрон высказывается чуть ли ни с момента своего избрания.
Наконец, следует обратить внимание на то, что состав парламентских делегаций ПАСЕ формируется по принципу пропорционального представительства соответствующих национальных парламентов: расклад сил, который имеется в ПАСЕ, аналогичен раскладу в конкретном парламенте. Таким образом, позиция, которую излагает делегация в ПАСЕ, соответствует той, которая доминирует в законодательном органе страны. Таким образом, 116 голосов, поданных в ПАСЕ в пользу России – это не просто какие-то 116 пророссийских иностранных депутатов в какой-то довольно маловлиятельной организации. На самом деле это значит, что пророссийскими оказались парламенты 20 стран, чьи делегации решили вернуть России ее статус. В свою очередь парламенты были сформированы гражданами, которые в силу своей политической безграмотности недооценивают опасность со стороны России примерно так же, как недооценивают избранные этими гражданами депутаты. В итоге оказывается, что на стороне Москвы выступает не просто ПАСЕ – всего лишь независимая организация, которая даже не является частью европейских государственных структур. На стороне Москвы – целый ключевой регион мира вместе с подавляющим большинством его граждан, законодательных органов, правительств и лидеров. Все они мечтают перевернуть «крымскую» страницу как можно скорее – пусть даже и без совершения Россией даже минимальных ответных шагов.
Как объясняют свое решение сторонники восстановления России в ПАСЕ? Глава делегации Германии в ПАСЕ Андреас Ник в интервью DW настаивает на том, что «особую роль… играет обеспечение ста сорока миллионам россиян доступа в Европейский суд по правам человека, а также то, что Совет Европы должен выполнять свою роль форума для диалога и обмена мнениями». «Наша позиция по Крыму, Донбассу, Азовскому морю, ситуации с правами человека в РФ остается неизменной. Европа не изменила и свою санкционную политику. Но нельзя же всерьез предполагать, что исключением одной страны из Совета Европы можно обеспечить прогресс в решении этих вопросов, – заявил Ник. – Очень важен как свободный доступ россиян к ЕСПЧ, так и доступ представителей Совета Европы, в частности, комиссара по правам человека на территорию России. Это одно из требований к российской делегации. Мы хотим использовать весь инструментарий Совета Европы, чтобы улучшить ситуацию с правами человека в России». В то же время он заверил, что «финансовые вопросы», связанные с невыплатами Россией взносов в ПАСЕ, «являются вторичными».
Забота о правах россиян – весьма благородная мотивация. Однако несколько вопросов все же остается. Во-первых, действительно ли европейские парламентарии надеются, что российские власти, которые перешагнули через международное право и десятки тысяч человеческих жизней, сделают хотя бы шаг навстречу Европе в защите прав собственных и иностранных граждан? Во-вторых, означает ли это, что шантаж, связанный с угрозой России выйти из ЕСПЧ, оказался действенным методом? В-третьих, если вопросы российской агрессии не решить без участия России в ПАСЕ, то почему в апреле 2014 года участники ПАСЕ практически единодушно – 145 против 21 – выступили за лишение ее права голоса в Ассамблее? Что их заставило тогда – еще до гибели малазийского боинга – полагать, будто «исключением одной страны из Совета Европы» все-таки «можно обеспечить прогресс в решении этих вопросов»? Что их сподвигло столь резко изменить свое мнение теперь, когда международное следствие практически открыто обвинило Россию в стрельбе по рейсу MH17, когда Москва который год бомбит Донбасс и Сирию, когда Крым не деоккупирован? Почему пророссийские голоса стали звучать столь громко именно сейчас, когда агрессивная позиция Кремля становится все более очевидной?
Наконец, в-четвертых: почему господин Ник забывает упомянуть, что Россия лишена права голосовать, а не участвовать в дискуссиях в рамках ПАСЕ? Значит ли это, что он и его союзники по ПАСЕ лукавят, когда говорят об «исключении» России? Ведь Россию никто не «исключал». Ей просто запретили голосовать и избираться в выборные органы. Ей не запрещали участвовать в диалоге. Она сама вышла из него, сначала отозвав делегацию, а потом и прекратив делать ежегодные взносы в бюджет организации. Так в чем же дело, господин Ник? Зачем Вам диалог с теми, кто сам от этого диалога отказался? Неужели все это – ради российских граждан? Насколько вообще искренен немецкий депутат, если учесть, что даже сам представитель Нидерландов Тини Кокс, в интервью ТАСС сказал, что призыв к России, содержащийся в резолюции о ее возвращении – это только «призыв». То, что глава сенаторской части делегации РФ в ПАСЕ Сергей Кисляк назвал «набором политических заявлений», среди которых – требование освободить украинских моряков. Проблема как раз в том, что моряки и дальше будут сидеть в тюрьме столько, сколько надо Москве. А Москва будет сидеть в ПАСЕ и всем своим видом демонстрировать торжество ее политики кровавого мясника.
Европарламентарии, конечно, могут сколь угодно обманывать себя и нас надеждой на улучшение с правами человека в России. Всем нам очевидно, что ничего общего с действительностью это не будет иметь. Кремль не освободит пленников – ни украинских, ни российских, никаких. Кремль продолжит оккупировать Украину, Грузию и Сирию. Кремль продолжит убивать граждан этих стран. Кремль воспримет победу в ПАСЕ как доказательство действенности шантажа, в том числе связанного с истреблением собственного народа. Кремль убедится в том, что его «стратегическое терпение» может быть эффективным. Что можно получить преступным путем буквально все – без всяких последствий. Что есть надежда однажды снять экономические санкции и заставить мир принять его, кремлевские, а не европейские, правила игры.
Мы не знаем, вышла бы Россия из ЕСПЧ в случае отказа ПАСЕ возвращать ее за стол переговоров. Те, кто считают такой вариант невозможным, неправы: от России можно ожидать всего. Страна, которая захватывает территории, травит людей химоружием сама и помогает в этом другим диктаторам, нет ничего невозможного, тем более что Конституционный суд РФ уже получил право отказывать по своему усмотрению в выполнении решений ЕСПЧ. Вопрос в цене: стоит ли, в конечном счете, возможность россиян обращаться в ЕСПЧ того, чтобы предавать интересы тех людей, которые прямо сейчас гибнут под российскими бомбами?
Этот тяжелый выбор – как раз то, чего добивалась путинская Россия. Она добивалась того, чтобы сразу после возвращения в ПАСЕ начать открыто смеяться в глаза тем, кто пошел ей на уступки. Не знаю, что понимают под «диалогом» европейцы (уж не капитуляцию ли?), зато ясно, что такое «диалог» для России. «Диалог» в ее понимании – это издевательски предложить крымских депутатов в качестве участников ПАСЕ, чтобы Венецианская комиссия теперь разбиралась в легитимности такого шага. Участники ПАСЕ, пригласившие за стол маньяка якобы ради защиты его заложников, теперь будут выслушивать от главы российской делегации Петра Толстого, что «никогда и ни у кого не возникнет права давать уроки России». Вот это и есть – «диалог», за который боролся Ник вместе с партнерами по инфантильному мировосприятию.
Между правом россиян на ЕСПЧ и интересами всей цивилизации, включая находящихся в России украинских пленных, я бы, не колеблясь, выбрал второе – просто потому, что никакой российский либерализм, за который страдает горстка людей в России, не будет возможен в случае, если под кремлевским катком погибнет сама мировая либеральная цивилизация. Лично для меня очевидно, что идти на российской шантаж не стоило уже потому, что в краткосрочной перспективе Москва будет применять его все чаще, а Европа – все чаще отступать. Впрочем, для меня очевидно и другое: стратегически Россия гибнет у нас на глазах. Несколько десятилетий спустя от Лаврова с Путиным не останется и следа, а их потомки, вполне возможно, будут стоять перед Европой с протянутой рукой с просьбой выдать гуманитарную помощь. Уже сейчас Россия практически еженедельно терпит катастрофы во всех отраслях – от нефтяной до авиационной. На днях выяснилось, что страна не сможет производить спутники из-за санкционного запрета на поставки импортных запчастей. Что еще надо для доказательства эффективности того давления, которое инициировала Европа пять лет назад?
Все это хорошо видно с высоты историчного полета. Зато прямо сейчас мы имеем умирание конкретного европейского инструмента, пусть и не облеченного государственными полнмочиями – ПАСЕ. То, что эта организация не будет прежней, видно уже по тому расколу, который наступил в нем. Ведь, говоря о 116 голосах «за» Россию, не следует забывать о чем 62, поданных «против» нее. В адрес ПАСЕ посыпалась критика не только со стороны многочисленных организаций, экспертов, политиков. ПАСЕ теперь находится под бомбардировкой собственных участников. Делегации семи стран – Эстонии, Латвии, Польши, Словакии, Украины, Литвы и Грузии – решили досрочно покинуть летнюю сессию ПАСЕ в знак протеста против возвращения Москвы в Ассамблею. Председатель мониторингового комитета Парламентской ассамблеи Совета Европы Роджер Гейл, представляющий Великобританию, и вовсе обвинил своих коллег в меркантилизме. «Я смотрю на некоторых лиц, находящихся в этом зале, в том числе за этим столом… Они верят, что мы нуждаемся в деньгах больше, чем мы нуждаемся в принципах… Я утром могу смотреть в зеркало, но я не знаю, как многие из моих коллег, которые голосовали иным образом, могут внего смотреть», – сказал он перед голосованием по вопросу возвращения России ее полномочий в Ассамблее.
После голосования он пообещал опротестовать полномочия делегации России в ПАСЕ на сессии, которая пройдет в октябре. Будем честны: едва ли ПАСЕ пойдет на это, учитывая усталость Европы от необходимости защищать свои идеалы. Я бы на месте тех, кто готов и далее выполнять свою миссию по ликвидации российского агрессора, сосредоточился на том, чтобы сохранить хотя бы те существенные для российской экономики санкции, которые только что были в очередной раз успешно продлены. Если Европа через полгода спасует и здесь, то совершенно неясно, как объяснять тому же Трампу, почему он должен сохранить санкционное давление на РФ, в то время как сам Трамп давно мечтает «поладить с Россией». Завтра американский президент намерен поговорить с Путиным в Осаке на саммите G20 – вопреки обещаниям Белого дома не беседовать с кремлевским диктатором до освобождения украинских моряков.
Сегодня ПАСЕ, завтра – Трамп, а впереди – туманная дорога. Это, конечно, никакой не «закат Европы». Уж сколько их было! Это всего лишь пасмурная погода после нескольких ясных солнечных лет. Диалектическая пауза в рамках длительного процесса, который начался в 2014 году. Вопрос только в том, сколько месяцев и лет продлится эта пауза.
