Широко празднуют остатки крымского народа годовщину заплыва в родную гавань, но Наталья Поклонская — шире всех: обретенное вяличие не только дало ей возможность выйти замуж за мента-затейника, но и открыть в нем талант поэта, вдохновенно воспевающего мужской половой член и «других фантазий массу».
Ошибочно считается, что мирской муж Натальи — милицанер Соловьев немножко хуже российского царя Николая Второго, на которого, собственно, и пришелся пик полового созревания крымской обер-прокурорши; с другой стороны, народная мудрость учит, что лучше хрен в руках, чем портрет красивого покойника, к тому же, Николай изменял Наталье с балериной, хоть так ничему путному у нее, по правде говоря, и не научился, пишет автор на сайте «УНИАН». В частности, бытует мнение, что поначалу некоторые особо сообразительные депутаты госдумы, пользуясь неопытностью провинциальной девицы, регулярно наведывались к ней ночью в общагу, по очереди представляясь чудом спасшимся государем императором с проверкой инкогнито, для чего у них даже была специально наклеена правдоподобная борода, снимавшая все недоверчивые вопросы, — но особого впечатления так и не произвели, только бороду в конце концов стерли так сильно, что она стала колоться, и Наталья всех их выгнала к чорту.
Шли годы, и Поклонская с горя вышла замуж за мордатого милицанера Соловьева, в то время пытавшего счастье прав человека в аппарате народной заступницы генерала Москальковой, но безуспешно, и потому после свадьбы с треском уволенного, вследствие чего обер-прокурорше пришлось взять его на содержание официальным помощником. Главным преимуществом мордатого милицанера Соловьева перед Николаем Вторым была не только собственно мордатость, но и полное отсутствие ненавистной бороды, от негигиеничных экспериментов с которой у Натальи, по слухам, появилось раздражение. Кроме того, Соловьев, как и все русские милицанеры, оказался натурой крайне романтической, и он не просто надувал гандоны по церковным праздникам, как можно было бы подумать, глядя на его одухотворенное лицо, а писал прекрасные стихи, часто на злобу дня.
Так, большой популярностью в кругах русской интеллигенции пользуется православная эпиграмма Ивана Соловьева (да, конечно же, его зовут Иван) на национал-предателя Навального: «У Лехи крохотусик, но это не беда, Зато к борьбе с коррупцией готовый он всегда. Там никому не нужен огромный причиндал… К концу программы Лешенька себя сам возбудил».
«Осталось мозговое возбужденье», — развивает полюбившуюся тему милицанер Соловьев в своем новом стихотворении, посвященном лидеру Меджлиса Рефату Чубарову. Произведение мужа Поклонской называется «Пришла весна» и, как следует из названия, повествует о грязных половых совокуплениях: «Колготки в сеточку, других фантазий масса, И не собрать их вместе, воедино… Её настойчиво и нежно соблазняли, И также незатейливо, по-свински То к стенке, то к шторам прислоняли». Кроме безупречных рифм и еще более безупречного стихотворного размера, также обращает на себя внимание творческое воображение поэта: если поставить кого-нибудь к стенке для русского защитника прав человека — обычное и даже будничное дело, то прислонить ту же Поклонскую «по-свински к шторам» придет в голову далеко не каждому уже хотя бы потому, что это физически невозможно, во всяком случае, без перелома конечностей и упавшего на голову карниза. Зачот.
Присутствуют у удачливого поэта и образцы геополитической лирики в соавторстве с женой, в частности, памфлет «Если Украина прекратит стрелять, где же будет деньги Порошенко брать?», но он не очень характерен для четы Поклонских, потому что в нем нет ничего ни про писюны, ни даже про колготки, и совершенно непонятно, зачем Наталья его вообще опубликовала.
Как бы там ни было, уже сейчас можно сказать, что Иван оказывает на супругу куда более благотворное творческое влияние, чем ранее оказывал мертвый Николай. Так, только за последние две недели вышел в свет научно-фантастический рассказ Натальи Поклонской «Как Билецкий пытался убить меня смертоносною бомбою», а также совместный бизнес-проект семейства Поклонских, в рамках которого они намерены торговать чем-то «стопроцентно крымским», очевидно, рапанами, под брендом «Няш-мяш. Крым наш». «А часть вторая – это «Няш-мяш. Киев наш», — радостно подытоживает Наталья.
Оно, конечно, и раньше было известно, что в голове у Натальи если что-то и есть, то не более чем крохотусик, но романтический милицанер Иван, очевидно, совсем там все расплющил.
