На смену силовикам должны прийти люди, не имеющие связей в российских спецслужбах и армии и полностью подконтрольные помощнику президента Владиславу Суркову, пишет журналист Константин Гаазе для Forbes.ru.
Самое главное, что нам действительно нужно знать о взаимоотношениях Кремля и руководства Донбасса, — это установка, которую президент России Владимир Путин дал подчиненным относительно конфликта на востоке Украины. Звучит она так: президент Украины Петр Порошенко и руководство ЛДНР должны сесть за один стол переговоров в прямом смысле слова, без посредников и без модерации. Неважно, какой ценой будет достигнут этот результат. Неважно, будет ли эта встреча продуктивной или нет.
Важно, чтобы руководство Украины признало право промосковских бунтарей на существование и подтвердило это их право фактом прямых переговоров.
Надо понимать, что именно эта установка — единственная причина всех перетрясок, перетасовок и даже переворотов, которые происходили или будут происходить в Донецке и Луганске. Эта установка не меняется уже полгода. И она не является кремлевской блажью, скорее, наоборот. Прямые переговоры — единственная вещественная гарантия, что на украинском фронте не произойдут две самые неприятные для президента Путина вещи. Что ему не придется воевать с Украиной под российским флагом. И что ему не придется эвакуировать Донбасс в результате, как это называют в Москве, «слива Новороссии».
Установка на прямой политический контакт — следствие армейской операции в Дебальцево и второй минской встречи на высшем уровне. Европейские дипломаты рассказывают, что Путин в Минске несколько раз покидал переговорный зал, чтобы, по их мнению, связаться со своими военными, и был очень недоволен тем, что слышал о ходе боевых действий. Вероятно, именно тогда силовой сценарий разрешения украинского конфликта был убран в запасник, а вместо него на свет появился проект политического урегулирования. Смысл которого и заключается в прямом контакте высших должностных лиц Украины с лидерами сепаратистов. Понятно, зачем это нужно Кремлю. Это способ сохранить лицо и снять с баланса два квазисубъекта РФ, содержать которые не только дорого, но и технически довольно сложно. Пока не очень понятно, зачем это может понадобиться украинской стороне, которая вроде бы чувствует себя довольно комфортно и в нынешней ситуации: статус жертвы российской агрессии, финансовые и экономические поблажки со стороны ЕС и МВФ, оперативная связь с высшими американскими чиновниками, о которой раньше украинцы могли только мечтать.
Чтобы как-то приблизить момент этих самых прямых переговоров на высшем уровне, Москва запустила вторую волну переформатирования верхушки донецких сепаратистов. В прошлую пятницу переговорщик в минской контактной группе со стороны ДНР Денис Пушилин был повышен в звании и стал спикером донецкого парламента. Его предшественника Андрея Пургина сначала арестовало МГБ, но потом с миром отпустило. Смысл действий Москвы и помощника президента Владислава Суркова прост. Нынешнее начальство«республик» не вполне соответствует не только киевским, но и московским стандартам переговороспособности. И поэтому будет понемногу отредактировано. На смену местным военным и силовым кадрам, выдвинутым на передний план ходом боевых действий, должны прийти условные «политики»: люди, не имеющие связей в российском военном и силовом истеблишменте и полностью подконтрольные Суркову.
Прошлогодняя волна кадровых замен в донецкой элите преследовала совсем другую цель. Давление на Кремль после крушения малазийского «Боинга» резко усилилось, и послы русской весны с российскими паспортами стали прямо компрометировать Москву. Поэтому год назад Кремль сделал ставку на формальную локализацию конфликта — восточные украинцы против Киева — и потихоньку убрал из руководства ЛДНР граждан России, которые «фронтовали» войну с весны 2014 года.
Но оказалось, что местные кадры в чем-то даже хуже российских.
Вместо идеологически мотивированных революционеров Кремлю весной и летом этого года пришлось иметь дело с умелыми интриганами, которые с необыкновенной ловкостью научились пользоваться особенностями кремлевского стиля управления конфликтом на Донбассе.
Надо понимать, что процесс координации усилий российских и местных военных, чекистов и политиков на востоке Украины вовсе не выглядит как нормальная штабная работа, где всех объединяют общие цели и задачи, все имеют необходимый объем информации о действиях друг друга и могут в критические моменты сверить часы. Все выглядит наоборот. Российские военные работают напрямую с военными ДНР, не ставя в известность о своих планах ни местных «политиков», ни их московское начальство. «Политики» и их московский шеф Сурков не понимают и часто просто не знают, что делают и что собираются делать военные, узнавая некоторые новости о ходе боевых действий из лент информационных агентств. Чекисты вообще работают автономно от всех остальных, занимаясь своими малопонятными и совершенно секретными делами без отчетов и уведомлений в чей-либо адрес. По идее, все это должно связываться в единое целое на уровне кремлевского «комитета по Украине», в котором заседают президент Путин, министр обороны Сергей Шойгу, руководитель ФСБ Александр Бортников и помощник Путина Сурков. На практике так не очень получается: президент охладел к украинским делам, а без него члены комитета не склонны к переговорам и диалогу, как и любые другие русские чиновники, связанные давними аппаратными конфликтами и личными счетами.
Дефицит кремлевской координации приводит к тому, что единственным местом, где военные, политические и чекистские потоки информации собираются воедино, становятся головы лидеров ЛДНР: Александра Захарченко и Игоря Плотницкого. Это и есть главная проблема Суркова, который должен рано или поздно усадить Плотницкого, Захарченко и Порошенко в одну комнату за один стол. Если Захарченко и Плотницкий, по факту, знают больше, чем знает Сурков, решить эту задачу практически невозможно.
Потому что не Сурков управляет Захарченко и Плотницким, а Плотницкий и Захарченко разводят и обманывают Суркова.
Возвышение Пушилина в этом смысле имеет две цели. Во-первых, у Суркова появляется свой человек на одном уровне с Захарченко. Важны тут не взгляды Пушилина и Пургина, а их лояльность: Пушилин лоялен Суркову, а Пургин — Захарченко. Во-вторых, переговорщик Пушилин, превратившись в непосредственного руководителя ДНР, имеет теперь право сам формулировать политическую позицию ДНР на переговорах, не вступая в разговоры и переговоры с Захарченко.
Назначение Пушилина спикером парламента ДНР, к сожалению, пока не говорит о том, что Москва взяла курс на скорый мир в Украине любой ценой. До мира сегодня все еще как до Луны.
Но оно все же означает, что конфликт на востоке Украины и его последствия все сильнее смущают и беспокоят Кремль.
Усиление влияния «политического» крыла Кремля в руководстве ЛДНР должно дать сигнал и Киеву, и Западу, и собственно российским силовикам, что Кремль способен и хочет отодвигать своих и новороссийских военных от управления и делать шаги навстречу партнерам по урегулированию украинского конфликта. Накануне встречи министров иностранных дел «нормандской четверки», которая запланирована на сентябрь этого года, такие сигналы можно только приветствовать.
