Эти три дня, с восемнадцатого по двадцатое февраля, стараюсь по возможности провести без суеты, в уединении, воспоминаниях, размышлениях. Утром в будний день в нашей маленькой церкви почти всегда малолюдно. Никто не мешает, не отвлекает разговорами. Горят свечи, серьезно смотрят со стен святые. Пять лет прошло. Дочечке Игоря Бачинского, погибшего в том феврале, было около 3-х лет, совсем маленькая — мы тогда приходили к ним с завода. Теперь уже 8, и вряд ли она вспомнит папу иначе, чем на портрете у нашего музея. Живым, веселым, вечным, как все папы…
Никто не хотел умирать. Ни мальчишки, вчерашние школьники; ни молодые парни; ни отцы семейств; ни деды-пенсионеры. Тогда, в том страшном феврале, надежды было мало, больше отчаяния. Избавление от кошмара многие из нас восприняли, как чудо. Как то, что Бог спас страну, когда к нему пришла Небесная сотня. Несколько дней коктейля из пережитого горя и эйфории победы – и опять новые испытания, потери, жертвы, только уже не сотнями. Невыносимое напряжение, горечь, неизвестность 2014-2015-го – и опять чудо спасения на самом краю. Мне казалось, что в стране не осталось человека, который не пропустил это через свое сердце. Казалось…
Прошло пять лет. Война не закончилась. Она затаилась в засаде, ожидая неверного решения, неосторожного шага, утаскивая жадными когтями жизни наших солдат. Не нужно очков с большими диоптриями, чтобы увидеть это. Но не нужно и бинокля, чтобы разглядеть толпы бывших поклонников убоищного ВФЯ, у которых за это время не прибавилось ни извилин, ни элементарной осторожности. Только теперь у них другие кумиры. Жаль, но это не только пожилые люди совковой направленности, но и уйма молодежи. Не обязательно алкашного люмпена – масса вполне благополучных внешне. Недавно мы с дочкой (что достаточно редко – мои молодые не тратят время на пустые споры) связались в комментариях с юной особью, которую реально смешат шутки 95-го квартала про «эбонитовые палочки на шерстяных костюмах протестующих».
Я отреагировала достаточно резко, предложив ей посмеяться над окровавленными КПИ-шными преподавателями Кузнецовыми. Дочь пыталась толерантно просвещать. Но недолго. В мозгах девицы, гордящейся почти тремя образованиями и четырьмя языками (видимо, этим и обусловлена тотальная неграмотность и нелепость ее комментариев), такая густая каша из лободы, приправленной лепсом … Но Порошенко ненавидит, а про войну не слыхала.
Понравилось мне недавно прочитанное: «Я бы вступил с Вами в интеллектуальную дуэль, но вижу, что Вы безоружны». Глупцы уверены в том, что они все знают; племя «Дай» убеждено, что им все должны. Их большинство. И по законам демократии думающее меньшинство в бедных странах должно идти по ложному пути, выбирать который будут одни, а расплачиваться совсем другие. История не имеет сослагательного наклонения, но мы все могли бы жить совсем в другом мире. Интересно, почему до сих пор умные ученые не придумали простой прибор для определения уровня интеллекта, который, как арка безопасности в аэропорту, отсекал бы непригодных на пороге избирательного участка. Кстати, заодно и Рада почистилась бы.
Иду по парку. Временами солнышко почти весеннее, а под ногами еще лед. Легко поскользнуться. Все, как в жизни, – между зимой и весной. Попутно вспоминаю, как мы с мужем голосовали на всех выборах президентов (2010 и 2014 уже не в Луганске). Практически всегда поперек всеобщим луганским предпочтениям – там все монолитно (сначала за коммуняк, потом за быдляковича), нет такого разброса, как в Киевской области. Сказывалось, конечно, что оба – офицерские дети. Хотелось такой себе цивилизованной «крепкой руки». В 1999 г. – за Марчука, помня его хладнокровие и решительность во время крымского кризиса. В 2010 г. – за «настоящего полковника» (и его умную жену с «Зеркалом недели» на втором плане). Естественно, дальше первого тура наши кандидаты не прошли. И слава Богу. А вот за то, что у Черновола не было шансов в той нашей советской Украине стыдно и больно до сих пор. Не дозрели. И платим за соглашательство с кучмами и янеками страшную цену.
Боковая аллея, кладу цветы к ногам скорбного ангела. Это младший по возрасту памятник в нашем толерантном парке – здесь все они рядом, как в истории: и жертвы голодомора; и солдаты Второй Мировой; и афганцы; и майдановцы; и герои последней войны. Интересно, сколько времени простоят такие новые памятники (они ведь сейчас во всех городах Украины), если Путину некому будет противостоять, если «простой нарід» опять перемудрит сам себя в погоне за сиюминутной копеечной выгодой. Как бы дожить до выборов, не ввязываясь в свары, не пытаясь переубедить Зешибленных, не вздрагивая перед каждым плакатом-реинкарнацией времен Янека (такой лагерной романтикой тянет от этих «Зе: придет весна – будем сажать», «Все будет Зешибись»); не психуя от вкрадчивых реклам кандидатника, лезущих отовсюду; стараясь не думать о том, что эта весна – только недолгое затишье перед большой войной.
В которую нас втянут эти не думающие, не анализирующие, вечно невиноватые, вечно надеющиеся на халяву. Как луганская публика, стоящая сейчас в бесчеловечных очередях, требующая жалости, сочувствия, пенсий, воды, еды. Там же мучаются и те, кого люблю, кому каждый день в Зоне – пытка. И это они пишут и говорят мне: «Не смей жалеть. Жалей сирот, которые остались без отцов из-за этих одноклеточных, вспоминай, как они толпами перлись голосовать за Овоща, как лазили на референдум – они ничего не поняли, им никого, кроме себя, не жалко. Жалей погибших. Жалей страну, которая расхлебывает заваренную с их помощью кашу. А если расслабишься – вспоминай изуродованные трупы Рыбака и Поправко, лицо Иры Довгань у столба, Василя из «Айдара» с рукой, отрубленной за татуировку тризуба, изможденных голодовками Сенцова и Балуха. Может, попустит. И не уговаривай хлопкоголовых, их не убедишь – пугай ваших бабок жутью нашей жизни. Не сумеешь — Луганда будет везде. Вы будете жить так, как мы. Если будете жить».
Я – преимущественно материалистка. И редко верю в чудеса. В нашей церкви стоит одна-единственная скрынька, прозаическая и реальная: «Захисникам». Не на храм, не на чудотворную, не на паломничество. Хочу, чтобы произошло чудо, чтобы мы не «стратили» на выборах, дошли к победе — и в ней больше не было надобности. А пока пополняю…
P.S. Выложила пост, включила телевизор. А на «Прямом» Ира Довгань. И говорит прямым текстом: «Не верьте обещаниям легкой жизни. Не ведитесь на халяву. Посмотрите на эту очередь — они тоже хотели, чтоб все и сразу. И ничего за это не было. Но среди них — и наши, кто так трепетно ждет Украину, что вы просто не можете себе представить».
