Когда 25 назад я переехал в Канаду, мне ужасно не понравилось их телевидение. Скача по многочисленным, по тогдашним меркам, каналам, я поражался, насколько все было разбросанно. Музыка играла на одном канале, национальные и международные новости на другом, местные сообщения на третьем, комедия на четвертом, и так далее и тому подобное. Всего было слишком много и слишком оно было разобщено. “То ли дело у нас!” – думал я, с высоты своего советского снобизма, подпитанного Перестройкой, — “ Программа ‘Взгляд’! Тут тебе за один час и о политике поспорят, и расследуют какое-нибудь непотребство, и насмешат, ну и, вдобавок, ‘Вопли Видоплясова’ покажут. Все в одном, удобно и приятно, зачем размазывать-то?”
Заняло довольно долгое время, прежде чем я смог понять ошибочность моего подхода. Вместо того чтобы из всего мощного потока информации самому отбирать интересующие меня сегменты, я полагался на то, что кто-то, кто мне нравился, отбирал кусочки, которые мне нравились, и преподносил их мне в формате, которые меня устраивал. Можно его называть дайджестом, можно сваливанием всего до одной кучи, но основным моментом было то, что я сам передавал возможность выбора и решения другим, потому что они, по идее, выражали мою, и только мою, точку зрения. Другие точки зрения, предпочтения, вкусы, фобии не считались, потому что они не были моими, следовательно, и обращать внимание на них не стоило. В этом был, несомненно, элемент дискриминации с моей стороны, но я-то знал, что я прав, значит мой голос, или, точнее, голоса тех, кто говорил от моего имени, обязаны были заглушать другие, неправые голоса. Дело было не в действительно замечательной программе “Взгляд”, а в моей неспособности воспринимать окружающую действительность как она есть. Или просто в нежелании прилагать дополнительные усилия, необходимые для того, чтобы переступить через лимиты уже сложившихся у меня мнений и вкусов.
И останься я в Киеве, то, вполне возможно, и сейчас бы ожидал от Революции Достоинства и правительства Украины того, что ожидал от Перестройки и программы “Взгляд” – чтобы люди, которым я симпатизирую, дали мне то, что я хочу, как можно быстрее, безболезненней и бесплатно. И отказывался бы понимать, что руководителей, как и любых специалистов, например, хирургов или автомехаников, выбирают по профессиональным качествам, а не душевной доброте или пафосу обещаний; что то, что я хочу иметь, может не соответствовать тому, что я могу себе позволить; что быстрее не значит тщательно, безболезненно не значит верно, а бесплатного не бывает в принципе. Я бы требовал, чтоб все было коротко и ясно, и, конечно, положительно. Чтобы, наконец-то, восторжествовало главенство закона, за исключением тех случаев, когда стоит покарать тех, которые, я уверен, должно быть, совершили преступления. Или наоборот — когда хорошие люди нарушают закон, который мне кажется плохим. Я бы высмеивал Порошенко за его пышные обещания и ничтожные результаты, за то, что вместо того, чтобы действовать бескомпромиссно и без оглядки, невзирая на последствия (как диктатор, от которого мы избавились), он ведет какую-то малопонятную мне игру, слишком нерешительно и вяло (как какой-то политик из Европы, в которую мы так стремимся). Я бы ругал Яценюка за рост цен, который правительство не контролирует, и задержку реформ, которые бы ограничили правительственный контроль. Я бы стоял за создание сильного вездесущего государства, которое при этом не мешало бы мне жить так, как я хочу.
Так что я на своей шкуре знаю, откуда у украинских проблем ноги растут. Оттуда, примерно, откуда и меня. У меня оттуда, правда, еще и руки растут, но это к нашей теме не относится. Потому я не устаю повторять две вещи: менталитет вкупе с государственными и общественными институтами. Как они настроены – таковым окажется и результат.
Недавно многие ученые и обозреватели заговорили о том, что современная Россия имени В.В.Путина была заложена не 2 года назад, а лет 20 тому, когда “демократу” Ельцину позволили установить пост президента-диктатора. Доверили страну, как я доверил все мое телевидение программе “Взгляд”. С самыми лучшими намерениями, конечно, чтобы не вернулась коммунистическая диктатура, чтобы сильная централизованная власть не допустила возврата сильной централизованной… ах, ты ж! При этом как-то упустили, что независимо от того, какой человек является диктатором, пусть самый милый и выдающийся, он — диктатор, со всеми вытекающими последствиями. Вот они и вытекли, еще и как. Теперь все в них плывут. С самыми лучшими намерениями.
Тогда же был создан проект Украина 2.0. УССР кончилась, и что-то с этим нужно было делать. Что делать, и даже как делать, в принципе, знали. А вот зачем это делать – нет.
Институты общества и государства устанавливаются не для решения конкретных неотложных задач, а для поддержания и развития бесконечного процесса жизни общества, чтобы его судьба не зависела от личности, соответствующей, — а может и нет, — моменту. Поэтому если вы пытаетесь создать общую систему для решения конкретной задачи, ваша система будет только ее и решать, причем везде и всегда, даже там, где сама задача и не стоит. Понимаете? Если в России система настроена на отражение происков внешнего врага – она их обязательно найдет. Если в Украине система настроена на поддержание уровня жизни населения на минимально возможном уровне – она с этим справится. Но в таком раскладе у России никогда не будет друзей, а в Украине никогда не поднимется уровень жизни.
Сужение поля зрения ведет к уменьшению выборов, что, в свою очередь, приводит к ограничению возможностей. Контекст, в котором принимается решение, определяет значимость решения. Приглашая в Украину американских военных и полицейских инструкторов, стоит помнить, что их непосредственные решения во время исполнения служебного долга принимаются в контексте их кода поведения, их армейской структуры, их судебной системы, их полицейских профсоюзов, их Конституции, их образа жизни и мышления.
К примеру, есть огромная разница между стремлением искоренить коррупцию среди инспекторов дорожного движения и организацией стабильной жизни общества. И то, и другое необходимо. Но конкретный результат можно достичь многими, часто взаимоисключающими способами: инспекторам можно платить дикие деньги, можно расстреливать каждого десятого и тому подобное. Общие же цели достигаются только общими усилиями и общим участием. Не декларированные цели, а именно достигнутые в консенсусе. Стабильность системы не может основываться ни на насилии, ни на подкупе. Силы и деньги кончаются рано или поздно. И как показывает пример России – это тупиковый путь. Необходимость применения насилия или привнесения дополнительных ресурсов обычно является индикатором системной проблемы, решить которую возможно лишь изучением, осмыслением и изменением самой системы. Несомненно, иногда приходиться прибегать к насилию или закидывать проблему деньгами, но это временное сдерживание, а не решение. Что в отдельной семье, что в отдельных районах юго-востока Украины, что в отдельных регионах, скажем, Патагонии.
Вопрос всегда в том, является то или иное положение дел отражением отдельного момента или общего процесса, происходят те или иные вещи потому, что подвернулся удобный для того случай, или они изначально предопределены условиями игры? И даже одно и то же явление в разных контекстах несет различный смысл. Коррупция присуща не только Украине. Коррупция является неотъемлемой часть жизни и у таких растущих гигантов, как Индия и Китай. И там, и там коррупция еще та. При этом в Индии по количеству актов коррупции значительно перегоняет Поднебесную, но, при этом, сама проблема коррупции угрожает именно Китаю. С тех пор как Индия, уже вполне демократическая по политическому устройству страна, лет так 25 назад вдогонку освободила из-под контроля государства и экономику, ее проблемы с коррупцией из разряда системных перешли в разряд удобного случая. На местах ее полно, но по мелочам, и больше от бедности. В смысле, если дают – берут, чего не взять? Но чем выше уровень администрации, тем меньше там коррупции? С повышением уровня образования и доходов она сойдет на нет. В Китае все с точностью наоборот. Чем выше уровень государственного служащего, тем выше уровень коррупции. Их там регулярно стреляют, но народ упрямо прется в государственные органы, так как игра по крупному стоит свеч. Чем глубже интегрировано государство в экономику, тем выше уровень коррупции. Без системных изменений ситуация в Китае будет только ухудшаться. Знакомо, не так ли?
Вряд ли кого-то удивит, что человек, идущий в частный бизнес, хочет сделать на нем деньги, и притом как можно больше. На то он и бизнес. И вряд ли кого удивит, что в политику идут люди честолюбивые или идеологически мотивированные. На то она и политика. Это, вроде бы, естественный порядок вещей. Если один частный предприниматель дает бакшиш другому предпринимателю, чтобы получить частный заказ у частника, то какое нам, собственно, всем до этого дело? Это проблема их акционеров, работников, и, возможно, правоохранителей, но не системы. Это коррупция удобного случая.
Но когда в течение четверти века все повторяют, что во власть рвутся только, чтобы нарубить бабла, то возникает вопрос: Возможно ли, что дело не в плохих людях во власти, а в системе организации управления страной, которая создает возможность получать либо доходы, превышающие государственную зарплату, либо прибыль от прямых государственных дотаций, вместо производства на продажу?
И тут мы упираемся в реформы, которых все ждут, но не особо задумываются, что все это значит. Вот, жалуются, что реформы идут медленно. Верно. Но самый быстрый и эффективный способ проведения реформ в Украине – это немедленно и полностью вывести государство из экономики, из сферы производства, контроля и распределения услуг, товаров и природных ресурсов, прекратить дотации, субсидии и выплаты всем без исключения, передать власть на местах, включая административное законодательство и налоги, социальное обеспечение, образование, здравоохранение и инфраструктуру местным администрациям, которые обязательно должны избираться на мажоритарной основе во избежание контролирующего влияния мелких политических сил на социально-политический процесс и… никто этого на самом деле не хочет.
Реформ жаждут, но так как, по идее, они заключаются в передаче ответственности из центра на периферию, всем людям, то их реальных результатов – не очень. Потому что, на самом деле, при всей любви к личной свободе, хочется, чтобы ответственность за возможные последствия нашей свободы брал на себя кто-то другой. Скажем, родное правительство.
Как считают протестующие заемщики долларовых кредитов, которые хотят возвращать займы по тому курсу, по которому они брали денежку. Оно понятно, конечно, одно дело 1 к 8, другое 1 к 20. Кусается! Но возникает законный вопрос: если бы курс установился 1 к 1, неужели те же негодующие сегодня, чувствующие себя обманутыми заемщики дружно бы побежали в банки возмещать разницу? И что делать тем, кто сохранил свои доллары, и, пользуясь случаем, обменял их 1 к 30? Им тоже следует вернуть в банк наваренные при обмене гривны, получается? И почему в это дело влезает высший законодательный орган страны?
Скорее всего, потому, что сам плохо понимает значение слов, которым оперирует. Государственный язык Украины – украинский. Что это значит, государственный язык? Ничего особенного, кроме одной вещи. Говорить ведь можно кому угодно, с кем угодно, где угодно, когда угодно, на каком угодно языке. А в некоторых случаях человеку даже обязаны предоставить переводчика. Единственным обоснованным употреблением государственного языка является государственное делопроизводство. Но, согласно решению Рады, знание государственного языка чиновнику при найме на госслужбу необязательно. Что странно. Как они в таком случае читают документы? Их, вроде, даже на курсы языка не посылают, чтобы уровень понимания подтянуть. Возможно, в этом кроется причина медленности реформ? Пишут циркуляры, пишут, а читать некому, никто толком не понимает о чем там речь! Но с двуязычием будет еще хуже! Знать-то придется аж два языка! Какие вообще имеются минимальные требования для государственного служащего Украины, что собственно проверяет его экзамен, если таковой существует?
На этом фоне возникает сомнение, что собственно понимается под унитарностью или соборностью Украины? Вот Соединенные Государства Америки, так называемые США, вполне себе федерация. И все же, насколько там независимы в своих решениях и правах отдельные штаты, города и индивидуумы, но это не мешает им в клятве верности произносить “… единая нация…, НЕДЕЛИМАЯ, со свободой и справедливостью для всех.” Похоже, что подразумевается некое единство земель и людей на какой-то общей основе. Что за основа? Институты государства. Законы и правила создаются в первую очередь для государственных институтов, и если уж у вас завелся государственный язык – именно представители власти, имеющие дело с людьми обязаны на нем говорить и писать в достаточной мере. А если два языка — то на двух, три – на трех, и так далее. Остальные говорят как им угодно.
Государство — это администрация страны, а не ее властитель. Удобно и уютно должно быть населению, а не ему. Тем не менее, нужно с осторожностью относиться к популярным ныне разговорам об «электронной» демократии. Не об администрации повседневности, когда через интернет можно оплатить счета и сообщить о потухшем уличном фонаре, что имеет смысл, а именно о волеизъявлении электората. Такая трогательная забота, чтобы, не дай боже, избиратель не поднял свой зад и не пошел на участок, где мог бы лично и публично выразить свое «фе» властям, а чтобы анонимно, не отрываясь от телека, мог иметь возможность тыцьнуть в чекбокс. Бездумные кнопкодавы в Раде — плохо, а кнопкодавящий электорат — хорошо?
Интересно, что в развитых демократиях обычно голосую по старинке, приходя на участки, встречаясь с живыми людьми, физически участвуя в процессе. Мне нравиться, что канадские парламентарии встают и лично произносят «да» или «нет» во время голосования, без интернета и кнопок. Демократия создана не для удобства, а для непосредственного участия масс в политическом процессе.
Это все, конечно мелочи, если задачей стоит по быстренькому решить вызовы сегодняшнего дня, а не построение долгосрочной самодостаточной системы, способной самим своим существованием регулировать возможные проблемы. Военные победы, валютные транши и утверждения, что все хорошо, прекрасная маркиза, социальных проблем и противоречий не решают. Впрочем, железный кулак, толстый кошелек и тупая отрицаловка могут оттянуть момент истины на какое-то время. Но рано или поздно он наступит. И будет трагедией, если человек к нему психологически не готов. А, судя по организации образования и культуры в Украине, готов он не будет точно.
Признаюсь, что я, из прекрасного далека, могу многое не видеть и не знать об Украине. Но не образование и культуру. Тут уж, извините, две такие штуки, которые по определению всегда на виду. Это вам не секретные планы Генштаба или закрытые совещания в АП. И такое впечатление, что уже давно, не мудрствуя лукаво, на государственном уровне решили попросту сделать из “совка” такой же “совок“, но с отрицательным знаком. При этом оставив нетронутым весь прогнивший фундамент.
Стало модным скидывать с постаментов памятники Ленину и прочим советским иконам. Вроде бы неплохо, но на их место начинают подыскивать другие персонажи. При этом редко кто интересуется, зачем эти памятники вообще нужны? Зачем вместо развития эстетики урбанистического пространства, поддерживать тотемные, ритуальные, святые капища обязательного массового поклонения кому бы то ни было? Я бы оценил иронию, если вместо повергнутых идолов унылого прошлого понаставили фонтаны с писающими мальчиками, змеями горынычами, мавками или, на худой конец, просто милый китч, вроде киевского Самсона с Левой. Но смена Ленина на Бандеру, Сталина на Шухевича, Ордена Святого Георгия на Орден князя Ярослава Мудрого, не говоря уже о бесчисленных званиях народных, залуженных и лауреатов, на самом деле, ничего, по сути, не меняет, кроме знака. Значение остается все тем же, идеологическим и культовым, которое служит исключительно для обоснования существования функционеров от образования и культуры.
Один указ о мерах относительно чествования Украинских сечевых стрельцов и 100-летия их победы на горе Маковке чего стоит. Дело даже не в том, что история УСС не такая героическая и прямолинейная, и само событие ни о чем. Вся история такова, кого не возьми. Но что это, как не калька с Нарвского сражения 1918 года, на котором в СССР строилась вся мифология создания Красной армии и празднования 23 февраля? ( Поем на мотив “Марсельезы”) Отречемся от стареньких мифов, а взамен новый миф создадим?
Это, друзья мои, не патриотизм, а, скорее, идиотизм. В худшем случае это несознательный саботаж. В лучшем — это борьба гулливеровских тупоконечников с остроконечниками вокруг яйца, которое уже давным-давно выедено. Возможно, что реформы стоит начинать именно с изменения самой парадигмы образования и обучения, согласно реалиям 21 века.
Первым шагом обязано стать упразднение Министерства культуры. Культура, сама по себе, это выражение постоянного процесса изменения человеческого опыта. Единственное, что ей необходимо – чтобы ей не мешали. Где и какие значимые культурные достижения стали возможны благодаря усилиям Министерства культуры? Джаз? Cirque du Soleil? Кубизм? И если вы думаете, что оно требуется для сохранения национальной культуры, скажите, почему эта национальная культура осталась у украинцев после 300 лет преследования? И переехала с ними в Канаду и Америку? Или у шотландцев после 1000 лет бодания с англичанами? Или у индейцев Америки? Или у индийцев Индии? И при этом культура умудрялась развиваться, меняться, впитывать новое и оставаться с людьми, несмотря на усилия чиновников. К чему министры культуры, когда культура это всего лишь свойственное любому человеку желание познавать и выражать себя?
В Канаде все православие давно отождествляется с Украиной – украинское Рождество, украинская Пасха, вместо ортодоксальной, хотя украинцы не единственные последователи православия в Канаде. А про фестивали вышиванок, крашенок и вареников и говорить не приходиться. А ведь в принципе этим и призвано заниматься министерство: пропагандой национальных стереотипов и сохранением архаики.
Но вот был в 1970-х у нас в школе учитель, щирый украинец, что тогда сильно не приветствовалось. Тем не менее, он был открытым украинцем. Говорил по-украински, учил своих детей говорить по-украински, не демонстративно, не в пику другим, а естественно, для себя. Нет, вышиванок не носил, не заводил экстравагантных чупрын с усами, не занимался боевым гопаком. Он был подтянут, всегда безукоризненно пострижен и выбрит, носил отглаженный костюм с галстуком. И преподавал физику. Таким образом, для меня, как, вероятно, и всех других учеников нашей школы, он остался образом типичного украинца – современного, элегантного, способного разъяснить принцип передачи телевизионного сигнала и термоядерной реакции. Я почему-то уверен, что никакое Министерство культуры или образования такой образ не создаст.
Когда год назад на Майдан притащили пианино, и прямо перед стеной щитов “Беркута” хлопчик заиграл пьесу современного итальянского композитора-минималиста Людовико Эйнауди, это и была современная, настоящая, живая украинская культура, идущая в ногу с многогранным миром. “Беркут”, понятно, грянул в ответ блатным шансоном, и режим Януковича был обречен самой историей.
Не то, что государственная поддержка культуре совсем не нужна. Фестивалям, балетам и галереям необходима финансовая помощь, но для этого не требуется целое министерство с колоннами и залуженными артистами. Для этого требуется грамотный бухгалтер и три опытных искусствоведа. Но в целом, государственное вмешательство в любую сферу должно ограничиваться налоговыми поблажками для тех, кто жертвует на благотворительность, включая культуру. Тут главное не мешать.
Короче говоря, я начинаю повторяться, так как все это уже публиковалось мной на “Хвыле” и не раз, и добавить к этому что-то еще трудно.
Изменять, в первую очередь, нужно головы и систему взаимоотношений. Для этого придется научиться видеть мир целиком, а не только то, что нам хочется или нравится. Чтобы бороться с болезнями, необходимо сначала признаться себе, что они реально существуют и никуда нам от них не деться. Тогда станет возможным их объективно изучить, чтобы выяснить их природу. Вероятно, что их можно задавить невкусными таблетками. Предположительно, с ними придется смириться и каким-то образом жить вместе. Но скорее всего, нам просто придется изменить свой образ жизни. И, как говорят современные врачи, это самый эффективный и дешевый способ сохранения здоровья.
Перестань смотреть на других и займись собой!
Дмитрий Бергер
