Задача тоталитарной пропаганды состоит в том, чтобы убедить человека в правильности курса власти, в его безальтернативности. Человек, обработанный такой пропагандой, убежден в том, что он счастлив. Во всяком случае в той мере, в какой это вообще возможно в данных условиях. И что этим счастьем он обязан власти в значительно большей степени, чем самому себе.
И если он все-таки несчастлив, он должен это воспринимать как досадную аномалию, как его личное, индивидуальное несчастье никак не связанное со страной в целом (которая счастлива как никогда). И вот как раз это его несчастье — плод его персональной порочности и слабости, его маловерия и скептицизма.
То есть, иными словами, тоталитарный человек, если и чувствует себя несчастным, то он четко понимает, что его несчастье — это исключение из правила. Что все счастливы, а он (выродок и изгой) — несчастен. И для счастья нужно лишь присоединиться к остальным, которые радуются жизни и не рефлексируют, как он.
И даже когда несчастье носит вполне конкретный и осязаемый характер: посадили отца, брата, расстреляли жену, то такой человек, даже будучи полностью уверенным в их невиновности, все равно считает это лишь ошибкой. И ходит по инстанциям, доказывает, что они невиновны, уверен, что «там разберутся», что нужно лишь дойти до правильного начальника, что «царь не знает» и так далее.
И еще важный нюанс: для него не является доказательством порочности самой системы то, что кругом таких посаженных братьев и отцов — пруд пруди: это их правильно посадили! У нас просто так не сажают! Значит, что-то было! Нет дыма без огня! А мой случай — это просто досадная ошибка, недоразумение, не отменяющее правильности генеральной линии.
Человек свободного общества представляет полную инверсию человеку тоталитарному. У него в голове другие тараканы: он счастлив, но убежден, что его счастье — это исключение, а не правило. Что народ страдает. Что власть порочна и злонамерена. Поэтому бесконечные истории про то, что «вы не знаете жизни», «выедьте за МКАД, посмотрите в каком ужасе живет простой народ», или вот это мое любимое: «вот вы же с простыми людьми не общаетесь, а я вчера разговаривал с таксистом…».
И невдомек ему, что такие «счастливые исключения» составляют большинство нации, настолько свободные СМИ сосредоточены на обсасывании именно негатива, разборе любых, даже самых мизерных, ошибок власти, на раздувании до вселенских размеров любого пустяка. Это ведь банальность, что в свободном обществе на позитиве рейтинга не сделаешь.
И вот эта интонация, она является важнейшим индикатором рабства или свободы. Сейчас в России все меньше людей, которые чувствуют свое счастье как исключение, и все больше людей, которые считают исключением свою несчастье.
Альфред Кох, российский политик
