Хотя слово «быдло» было самым мягким в таких условиях
Ситуация в экономике России становится все хуже – это начинают замечать даже некоторые из тех, кто еще недавно рьяно защищал политику Путина. Однако показательно, что даже в такой ситуации лица, претендующие на звание «интеллектуалов-патриотов», продолжают перекладывать ответственность с больной головы на здоровую, и обвиняют в происходящем своих оппонентов из числа либеральной интеллигенции.
Их обвинения в адрес последней сводятся к тому, что интеллигенция-де ведет себя высокомерно, презирает русский народ, называя его «быдлом», оскорбляет его, а потому несчастному и затравленному народу ничего другого не остается, как бежать за пригревшим его Путиным.
Некоторые «ревнители гласа народа» не останавливаются и перед прямыми угрозами: дескать, люди не святые, и потому имеют моральное право отомстить своему обидчику.
На самом деле, в данной позиции присутствует тот же тип подлости, что и во внешней политики самой России: вначале ценой невероятных усилий человека или целый народ провоцируют на совершение каких-то действий, а затем, когда он под воздействием внешних факторов все же их совершает, радостно подхватывают это и с торжествующим криком: «Я же вам говорил!» с новым энтузиазмом продолжают его травлю.
К примеру, до начала русско-украинской войны большинство украинцев были категорически против вступления своей страны в НАТО, и то, что сейчас эта ситуация поменялась, является прямым следствием разрушенных городов, тысяч убитых, десятков тысяч искалеченных семей и судеб – трагедии, которую до сих пор большинство украинцев не может даже осознать до конца.
Далеко не все украинцы, и далеко не сразу смирились и сжились с мыслью о том, что вчерашние братья стали агрессорами, и приходят на их землю с оружием в руках, но в конце концов первый шок был пережит, и украинцы стали защищаться от агрессивного соседа, в первую очередь, психологически.
И на этом фоне особенно дико смотрится, когда те, кто больше всех разжигал пламя войны на чужой земле, сейчас в первых рядах кричит: «Смотрите, они не любят русских! Они просят защиты у США! Они нас предали!». Нет, они всего лишь ответили адекватно на разрушительные действия со стороны России, только и всего.
Подобная модель поведения – излюбленный метод школьной шпаны, которая месяцами изощренно и жестоко травит одноклассника, добиваясь от него агрессивного выпада в ответ, а когда доведенный до отчаяния подросток решается на такой выпад, с ликующим улюлюканьем начинает демонстрировать его товарищам, приговаривая: «Мы же вам говорили, что он – псих». То же самое касается и русской интеллигенции.
В советское время была развернута беспрецедентная система травли инакомыслящих: аресты даже за попытку чтения (всего лишь чтения!) самиздата, в который входили в том числе произведения, ныне признанные классикой, лагеря, карательная психиатрия, а наряду с этим – масштабнейшая кампания «клеймения» неугодных. Возмущенные статьи, громкие «разоблачения», показательные выволочки на партсобраниях с последующим исключением из партии или увольнением с работы (не говоря уж о формулировки 30-х годов «враг народа»). Интеллигенция не считалась даже классом – ее именовали «прослойкой», и прослойкой весьма подозрительной, зловредной, ненадежной. Людям ломали и калечили жизнь – и после всего этого поставили в вину, что они внутренне отдалились от народа, который десятилетиями участвовал в их травле! Хотя именно замкнутость, отдаление от агрессивно настроенного общества, создание своего мирка, в котором можно было укрыться от бушующей вокруг агрессии, в таких условиях было, пожалуй, единственным способом психологического выживания.
Не удивительно после этого, что интеллигенция сорвалась, и в начале 90-х, помня, до какой низости опускались их вчерашние соседи, с каким упоением строчили на них доносы, с каким самодовольством торжествующей посредственности радовались их страданиям, высказала этому народу все, что о нем думала. В сравнении с тем, что пришлось пережить этим людям, пожалуй, слово «быдло» было самым мягким, которое вообще можно было употребить в таких условиях.
Но, оказывается, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.
Чуткий и ранимый российский народ, так радостно глумящийся над слабыми, вдруг почувствовал себя оскорбленным, столкнувшись с тем, что кто-то жёстко напомнил ему о его преступлениях, и обиделся.
Оказывается, обижать народ нельзя – даже если перед этим он в пылу патриотического угара едва ли не доводил до самоубийства лучших своих представителей. Но ситуация на этом не закончилась, более того, она пошла развиваться дальше – и по тому же самому сценарию.
За 23 постсоветских года сформировалось новое поколение интеллигентов. Эти люди не участвовали, да в силу возраста и не могли участвовать в приватизации 90-х годов, они не выясняли отношений с постсоветским обществом, а просто росли и взрослели в своей стране, не будучи виноватыми в ее бедах. Однако к тому моменту, как эти люди выросли и смогли хоть как-то заявить о своих интересах и точке зрения, власть уже сформировала не меньшую, а то и более изощренную, чем в советское время систему травли, в сравнении с которой выпады отдельных интеллигентов кажутся поистине детским лепетом.
Уже несколько лет существуют, финансируются государством и успешно развиваются десятки молодежных организаций, главной целью деятельности которых является именно травля людей. Сюда относятся и старейшие из них, «Молодая гвардия», движение «Наши», а также многочисленные «федоровцы», «стариковцы», «кургиняновцы», не говоря уж об иных, откровенно фашистских образованиях. Они действуют как в Интернете, так и в живую, избивая своих оппонентов, унижая их и всячески отравляя им жизнь. Помню, каким шоком стала для меня новость, когда в 2013-м году в Сыктывкаре группа экстремистов начала наклеивать на двери квартир (!) правозащитников наклейки «иностранный агент». Преследовать людей даже дома – до такого, по-моему, не доходили даже советские «клеймители», ограничивавшиеся разборками на партсобраниях в «трудовых коллективах».
Подобные вещи – это не выходки отдельных энтузиастов, а продуманная политика властей. «Специалистов по травле» вдохновляет госпропаганда, постоянно подчеркивающая, что у нас есть «продажные национальные предатели» и «пятая колонна». Это для них один за другим делаются «разоблачительные» фильмы на НТВ, выделяются деньги на множество сеющих ненависть сайтов, содержится огромная армия «кремлевских ботов». С этими людьми невозможно договориться, они не желают слышать аргументов, у них нет цели узнать правду, их задача лишь – превратить в ад жизнь ненавидимых ими людей. На любые попытки их уговорить, объяснить, достучаться они отвечают матом и оскорблениями, на призывы к диалогу – угрозами, на аргументы – штампованными ответами.
При этом «интеллектуал-патриоты» предпочитают не замечать преступную, человеконенавистническую атмосферу, которая искусственно создается и подогревается вокруг интеллектуального меньшинства в России, более того, они своим высокомерно-поучительным тоном вносят в эту атмосферу и свою лепту. Они требуют от интеллигенции не меньше, чем святости – чтобы гонимые люди неизменно рассыпались в любви и комплиментах по отношению к своим гонителям, и не дай Бог не задели ранимых душ распоясавшихся гопников.
Так вот, люди действительно не святые, хотя мне в среде либеральных интеллигентов попадались порой примеры почти что святости. Достаточно вспомнить, как один из самых ненавидимых «патриотами» людей, правозащитница Людмила Алексеева плакала, в прямом смысле слова плакала на моих глазах о том, что русский народ заслуживает гораздо лучшей участи, чем та, которую он имеет. Личная встреча с Людмилой Михайловной летом 2012-го года произвела на меня неизгладимое впечатление – до этого я и представить не могла, насколько патриотична эта женщина.
«Наш народ выиграл такую войну, он столько пережил! Он заслуживает того, чтобы жить ничуть не хуже, чем американцы или немцы. Потомки тех, кто выиграл войну, заслуживают того, чтобы к ним относились с уважением», – говорила она со слезами. А ведь это было уже после того, как ее, совсем уже пожилую, избили на улице. Она не озлобилась, не мстила, она плакала о судьбе ненавидящего его народа – притом не на камеру, не на показ, а в разговоре со «своими», с единомышленниками, на внутреннем мероприятии.
Помню и другой эпизод – распыленную на Конгрессе интеллигенции этой весной вонючую жидкость. Я помню видео с этого Конгресса, один участник которого доказывал своим коллегам, что политика двойных стандартов недопустима, что мы должны равно осуждать как идеологию «русского мира», так и лозунг «москаляку на гиляку», что мы не должны отталкивать от себя народ и забывать о его патриотических чувствах. Он говорил эти слова за несколько минут до того, как «народ» ответил ему зловонным газом. Кто оценил объективность этого человека, кто заметил его благородство и честность? Человек действительно со всей душой обратился к народу, рискнув даже вызвать на себя гнев единомышленников – и что получил в ответ?
И даже те, кто претендует на образец «христианской морали», написали по поводу инцидента, что предателей, видите ли, не надо бить, это недемократично, надо позволять им существовать спокойно даже при том, что мы их терпеть не можем, и они нам противны. Видимо, написавший эту фразу счел себя после этого образцом милосердия, даже не спросив, а нужна ли людям, про которых он писал, такая унизительная «защита»? Кажется, уважаемые «патриоты» забыли о том, что людям вообще-то свойственно чувство собственного достоинства и естественная человеческая гордость, и они не нуждаются в барском презрительном снисхождении.
Я помню и другое – насколько очевидно для меня еще в первые дни апреля стало то, что авантюра с забрасыванием диверсантов на Восток Украины – преступление, которое приведет к ненужным жертвам среди невинных людей, а в конечном счете погубит и Россию. Более того, реальные, живые люди с Донбасса писали мне, что Россия принесла им войну и подставила под пули. Но в те дни я, увидев очевидное преступление властей, еще не разочаровалась в российском народе, и всеми силами пыталась их убедить, что эту страшную войну нельзя поддерживать. Не знаю, откуда у меня взялось терпение и аргументы: убеждать, соглашаться со всей не безупречностью других сторон конфликта, приводить реальные цитаты живых людей. Но все, что я видела в ответ на цитаты, на примеры чужих судеб, на живые человеческие страдания – это клевета, злоба, оскорбления, заявления, что я «работаю на ЦРУ» и занимаюсь американской пропагандой.
Помню, как каждый день занималась тем, что, забыв о собственной личной жизни, морально поддерживала людей из Краматорска, как боялась каждый день, что их убьют, с какой болью думала о том, что это моя страна виновна в их страданиях. Помню, как рискуя нарваться на непонимание и злобу, не могла скрыть от своих украинских друзей, как переживаю за Россию – и даже они при всем том зле, которое принесли им россияне, уважительно относились к этой боли. Те же, кто с упоением гнал Россию в пропасть, поддерживая гибельный для нее курс и сознательно отворачивался от правды, пытались внушать мне, что я, оказывается, ненавижу свою страну.
И мой случай – далеко не единственный. Кто помнит удивительно сдержанные первые интервью Макаревича по вопросам Украины? Но нет, все, как стервятники, налетели на его высказывания, сделанные на пике травли, когда он сорвался, не сдержался, говоря разговорным языком, «психанул» и сказал разбушевавшейся своре то, что он о них думал: не учите меня, недоумки, Родину любить. Человека довели до срыва и тут же подхватили результат этого срыва – ситуация, достойная советского фильма «Чучело».
Так вот, люди действительно не святые, и любое терпение имеет границы. Если народ ведет себя, как быдло, не стоит удивляться, что рано или поздно он услышит это слово в свой адрес.
Агрессивные «хозяева жизни» с попустительства своих интеллектуалов-адвокатов годами внушают несогласным с ними людям, что они не нужны в собственной стране. В таком случае не стоит удивляться и тому, что и интеллигенция в один прекрасный день решает – им не нужен такой народ и такая страна, они слишком уважают себя для того, чтобы терпеть бесконечные унижения. На свете найдется немало мест, где умеют ценить ум, талант и подлинный патриотизм, а главное – умение хранить верность вопреки всему. Но у любого «вопреки» тоже есть пределы, которые не стоит бесконечно испытывать на прочность.
Гениальный Дмитрий Быков в одном из своих стихотворений написал, обращаясь к России: «Я памятлив, и память — мой гарант от всяческой сопливой ностальгии. Я нетипичный русский эмигрант, и я тебе нужнее, чем другие. Мне ни к чему ни дружба, ни среда, я не умею каяться лирично — и если я уйду, то навсегда. Поэтому веди себя прилично».
Русские интеллигенты, в отличие от тех, кто их травит, действительно, не опускаются до низостей. Они не ставят клеймо на квартирные двери, не снимают клеветнических сюжетов по ТВ, не распыляют газ в лицо обидчикам – они просто уходят. Но уходят уже навсегда, и далеко не каждый потом сможет простить и вернуться. Тем, кто требует от них святости, лучше бы в первую очередь потребовать ее от себя самих. И уж тем более те, кто не пережил и сотой доли страданий этих людей, не имеют никакого морального права указывать, как им себя вести. Да, люди не святые. Для обычных людей существуют вещи, которые не прощаются.
Источник: «Новый регион»
