В Ровенской областной больнице разгорелся скандал из-за массового заражения медиков коронавирусом. О вспышке COVID-19 в больнице стало известно вскоре после смерти старшего анестезиста Александра Ищука, сообщают ФАКТЫ.
Мужчина умер 9 апреля. Его жена Ирина, которая работала в этой же больнице, тоже заразилась и была госпитализирована с двусторонней пневмонией. Однако медики говорят, что вспышка коронавируса в больнице произошла не после смерти анестезиста, а до нее. По словам Ирины, еще когда Александр был жив, у многих сотрудников больницы уже были явные симптомы COVID-19. Однако тестов им никто не делал и многие продолжали ходить на работу.
После того как Ирина и несколько ее коллег заявили об этом в СМИ и соцсетях, медиков все же начали тестировать на коронавирус. В результате 74 медработника получили положительный результат. Подробности того, что происходило в больнице и как умер ее муж, изданию рассказала вдова Александра Ищука Ирина, которая сейчас лежит в инфекционной больнице в Ровно.
«Саше был всего 51 год. Он умер за день до своего дня рождения. Заразились мы, как я уже сейчас понимаю, на работе. В быту были максимально осторожны, не выходили из дома без масок и перчаток, все дезинфицировали. Но учитывая то, что уже тогда творилось в больнице, не заразиться было практически невозможно. Хотя официально у нас на тот момент не было ни одного пациента с подтвержденным COVID-19. Тем не менее коронавирус в больницу тогда кто-то уже принес, и медработники быстро заражались. Первые симптомы у мужа появились в субботу, 28 марта. Поднялась температура, появился кашель. Правда, кашель был мокрым, а не сухим, как чаще всего бывает при коронавирусе. Мы подумали, что это может быть очередной бронхит. Саша страдал хроническим бронхитом и такие обострения случались довольно часто. Муж позвонил семейному врачу, который посоветовал пить жаропонижающие и антибиотик», — рассказала Ирина.
По ее словам, в понедельник муж пошел сдавать анализы. Все показатели были в норме, только СОЭ был повышен. А это как раз говорит о возможной бактериальной инфекции дыхательных путей.
«Через два дня у меня тоже поднялась температура до 37,5. В четверг Саша пошел на рентген. Мы приехали в нашу больницу и узнали, что, оказывается, еще пять дней назад здесь госпитализировали двух санитарок. У одной из них была двусторонняя пневмония. Медбрат, которого мы увидели на посту в отделении, пожаловался, что у него у самого сейчас температура 37,6. И он при этом был на рабочем месте. Рентген показал у Саши двустороннюю пневмонию. Показатели сатурации были не в норме, и его госпитализировали. Я тоже сделала снимок, но мои легкие на тот момент были чистыми», — продолжает рассказывать Ирина.
На вопрос журналиста, госпитализации делали ли мужчине тест на коронавирус, женщина сказала, что только экспресс-тест, который показал негативный результат.
«Но экспресс-тесты не всегда бывают достоверны. Делали ли ему ПЦР-тест, я не видела. Первые несколько дней в больнице Саша дышал кислородом. У меня в это время держалась повышенная температура, потом почувствовала боли в грудной клетке. Врач, который меня прослушал, сообщил, что появились хрипы. Меня тоже положили в больницу. А Саше тем временем кислородной маски уже не хватало, необходимо было подключать его к аппарату ИВЛ. Его ввели в состояние медикаментозного сна, подключили. Он оказался в том самом отделении, в котором проработал много лет… Я надеялась, что его спасут. Он был на аппарате три дня. А утром 9 апреля его не стало… В то утро ко мне зашел врач, спросил о самочувствии. Палата, где лежал Саша, была рядом, и я услышала шум. Врач, который ко мне заходил, побежал туда. Я — за ним. Слышала, как там кричали: «Адреналин!» Я забежала в ту палату и увидела, как Сашу пытаются откачать. Упала на колени, начала плакать… Меня вывели из палаты. Сказали, что Саше завели сердце. Но через несколько минут все опять забегали и снова стали его «качать». Потом медики тихо вышли из палаты. Я решила, что Сашу откачали. С надеждой заглянула в палату и спросила у медсестры: «Завели?» Но она только покачала головой: «Нет…», — считает Ирина.
И даже тогда никто не говорил, что мужчина умер от коронавируса. Диагноз оставался неподтвержденным и после его смерти.
«Хотя все в отделении уже понимали, что это коронавирус. В Сашиной палате медики были в защитных костюмах. Но при этом все равно происходило что-то странное. В больнице продолжали работать сотрудники с явными признаками заболевания. Они не находились в изоляции, им не делали тестов. А заведующий отделением при этом ходил без маски! С таким подходом вирус явно успешно продолжал распространяться. А ведь в больницу все это время приходили пациенты, которые легко могли заразиться от врачей (недавно в СМИ появилась информации о пациентке Ровенской областной больницы, которая регулярно приезжала в больницу на процедуру гемодиализа и заразилась COVID-19. Женщина уверена, что заразилась именно в больнице. — ред.). Мне сделали снимок, который показал левостороннюю пневмонию. У меня взяли ПЦР-тест, но результат почему-то не сообщили даже на третьи сутки. Зато дежурный врач предложил мне поехать домой. Дескать, чувствуешь ты себя более или менее нормально, уколы сможешь себе делать сама. Но ведь у меня уже была пневмония, состояние ухудшалось! И до сих пор не было подтверждения, коронавирус это или нет. А поехать домой означало заразить 20-летнюю дочь или родителей. Глядя на то, как быстро все произошло с Сашей, я понимала, что и мне со дня на день может понадобиться кислород», — сказала Ирина.
По ее словам, тем временем сотрудники больницы продолжали заражаться. Тем медработникам, которые контактировали с уже заболевшими, тестов никто не делал.
«Оказалось, с симптомами коронавируса слег врач, кабинет которого был напротив Сашиного. Потом точно так же еще один врач, а за ним и вся его семья…После звонка моих родителей в областное управление здравоохранения и моего обращения на горячую линию Минздрава врач сказал, что я остаюсь в больнице и что мне еще раз будут делать ПЦР-тест. Но результаты ПЦР-теста, который делали после смерти Саши, мне так никто и не показал. Вроде как они были отрицательными, но на руки я ничего не получила. А директор клиники еще и упрекнула меня в том, что я «раздуваю скандалы вместо того, чтобы беречь память о муже». Позже отделение, в котором я находилась, закрыли на дезинфекцию, а меня перевели в ЛОР-отделение, которое уж точно не приспособлено для лечения больных коронавирусом. Там даже не было кислорода. Если бы я среди ночи вдруг начала задыхаться, мне никто бы не смог помочь. А у меня в тот момент, как показал очередной снимок, уже была двусторонняя пневмония», — добавила женщина.
По словам Ирины, в конце концов родители добились, чтобы ее перевели в областную инфекционную больницу.
«Там мне сразу сделали экспресс-тест на коронавирус, который показал позитивный результат. В инфекционной больнице меня полностью изолировали, даже с медперсоналом я общалась в основном через специальное окошко. Если нужен был осмотр, врач приходил в защитном костюме. Здесь риск дальнейшего распространения вируса минимальный. Мне изменили лечение, и постепенно я начала идти на поправку. Сейчас уже не принимаю антибиотики. Сатурация в норме. Иногда немного поднимается температура, но потом падает. Я пью цинк, витамин Д и еще несколько препаратов. Врачи объяснили, что сейчас у меня уже вырабатывается иммунитет, организм выздоравливает», — говорит Ирина.
Возвращаться на работу в областную больницу после пережитого Ирина не собирается.
«Я верю в то, что в областной больнице действительно пытались спасти моего мужа. И я благодарна врачам, которые это делали, — говорит Ирина. — К сожалению, Саша действительно был в группе риска. Хронический бронхит, гипертония, проблемы с сердцем и весом (он весил 140 килограммов). Для людей с такими заболеваниями COVID-19 действительно часто становится смертельным. Но я не понимаю, почему медикам не делали тесты на коронавирус, почему заболевших среди врачей становилось все больше, и никто не предпринимал никаких мер. Сейчас коронавирусом заболели уже 74 медработника. Это очень много для одной больницы. А ведь если бы на первые случаи заражения отреагировали должным образом, такого бы не произошло», — резюмировала женщина.
Когда стало известно, что коронавирус подтвердился у 74 работников больницы, в областном управлении здравоохранения инициировали по этому поводу проверку. А местное издание «РадиоТрек» сообщило, что оставшийся персонал больницы теперь боится выходить на работу.
«Медработники утверждают, что им не позволяют идти в отпуск. А те, кто в отпуске, боятся выходить на работу, потому что им придется работать без средств спецзащиты», — сообщило издание.
В Ровенском областном управлении здравоохранения эту информацию опровергли — начальник управления Олег Вивсянник заявил журналистам, что «средств спецзащиты в больнице достаточно» и что уходить в отпуск медработникам никто не запрещает.
Замглавврача Ровенской областной больницы Лариса Обуховская сообщила на брифинге, что из-за вспышки коронавируса закрыты на карантин отделение анестезиологии и интенсивной терапии, областной центр ортопедии, травматологи и вертебрологии, а также центр торакальной хирургии.
А главврач областной больницы Игорь Зима в комментарии местному изданию «Четверта влада» заявил, что проводить сотрудникам ПЦР-тесты начали с 13 апреля.
«С 13 апреля мы тестируем всех контактных (тех, кто контактировал с уже заболевшими. — ред.) методом ПЦР. Даже тех, у кого нет клинических признаков» — заявил главврач.
На вопрос, почему контактных медработников не тестировали до 13 апреля (ведь они продолжали принимать пациентов), Игорь Зима ответил, что «на это должен был направлять семейный врач».
Комментируя ситуацию со смертью анестезиста Александра Ищука и заболеванием его жены, Игорь Зима сказал, что все тесты на коронавирус, которые делали покойному, показывали негативный результат. Негативными были и тесты, которые в условиях областной больницы делали Ирине Ищук. Почему сделанный ей в инфекционной больнице тест тут же показал положительный результат, никто объяснить не может.
Тем временем тернопольское издание «Четверта влада» опубликовало рассказал медсестры Ровенской областной больницы Оксаны Гриб, которая работала в ЛОР-отделении и тоже заразилась коронавирусом. Первые симптомы болезни у Оксаны Гриб проявились 1 апреля. За несколько дней до этого она была на дежурстве вместе с двумя санитарками, у которых позже подтвердился коронавирус. 3 апреля Оксане стало хуже, и она легла в стационар своей же больницы.
По словам Оксаны, когда выяснилось, что она была на смене вместе с одной из заболевших санитарок, ей сделали экспресс-тест, который, как ей сказали, дал отрицательный результат. Но, как и в случае с Ириной Ищук, результатов теста Оксане никто не показал.
«Мне становилось хуже. Когда наше отделение закрыли на карантин, меня с температурой и ужасной одышкой выписали домой. Никому из сотрудников ПЦР-тестов не делали… Когда в четверг я приехала сделать компьютерную томографию, еле дошла до кабинета. Уже с трудом дышала, не могла говорить…», — рассказала она.
КТ показало двустороннюю пневмонию. Позже пневмонию диагностировали и у мужа Оксаны. Как и Ирина Ищук, Оксана Гриб в результате решила лечиться не в областной, а в инфекционной больнице. Там ей сделали тест на коронавирус, который показал положительный результат.
Брат Оксаны Валентин Дудка — эпидемиолог. Он считает, что Ровенская областная больница в тот момент просто экономила ПЦР-тесты.
«Возможно, там было негласное указание проводить как можно меньше тестов. Иначе почему во время пандемии не было указания тестировать контактных медиков? Это или халатность, или и вовсе преступный сговор», — говорит Валентин Дудка.
