Игар Тышкевич, аналитик Украинского института будущего
Cоздание Украинской поместной церкви, судя по всему, выходит на финишную прямую.
Назначенные Патриархом Варфоломеем экзархи, похоже объяснили украинским иерархам пагубность упорства в своих амбициях и дело идет к объединительному собору, выбору нового престоятеля и дарованию Томоса об автокефалии. Об этом можно догадаться даже не читая украинскую прессу, а следя за активностью руководства РПЦ.
После громких заявлений о возможном прекращении контактов с Константинопольским престолом, иерархи засобирались в далекие вояжи, как в последний и решительный бой. Он таковым, по большому счету и является. Почему? Давайте рассуждать вместе.
Вопрос первый? Как оценить влияние той или иной церкви? Одним из критериев является поддержка государства – с этим у РПЦ все в порядке. Второе – влияние на другие церковные организации – это следует из финансовых возможностей и указанной выше поддержки. И третье – реальная сила церковной организации, измеряемая поддержкой верующих. Вот с этим есть проблемы. Как с силой организации так и со способом оценки. Во всем мире, когда говорят о религиозной организации оценивают количество адептов – верующих людей.
Причем, если пользоваться сленгом самих священников, различают прихожан и захожан – то есть тех, кто регулярно посещает богослужения, разбирается в догматах и старается жить по установленным канонам. Захожане – те, кто бывают в храме очень изредка, свечку там поставить, яйца посвятить. Причем зачастую не слишком разбираются какие (или чьи) яйца светить нужно. А есть и третья категория, которую, говоря о себе прекрасно описал А. Лукашенко – «православные атеисты». В конце концов, сама РПЦ разделяет «верующих» на две категории: воцерковленные и просто «православные».
Что станет с РПЦ МП после Томоса: смотрите видео
Так вот, весь мир измеряет количество «воцерковленных». Это возможно подсчетами записей в церковных книгах, контактов священников. Или, как делают церкви, практикующие регулярное причастие – по количеству причащающихся.
Год назад «Медуза» опубликовала результаты исследования православных. Так вот, воцерковленных согласно опросам лишь 4 процента, 60 процентов православных не считают себя религиозными, а 30 процентов «православных» считают, что Бога нет. Вот такие вот верующие.
Плохая арифметика получается – ведь если считать таковых, то в РФ православных очень мало, может оказаться, что и не больше, чем мусульман, которые намного сильнее привязаны к религии.
Поэтому решили использовать другую категорию – учет по приходам (парафиям) – зарегистрированным религиозным организациям, созданными людьми для исповедания веры. Тоже неплохой подход, но если нет верующих, создать новую парафию не из кого.
Тогда РПЦ перешла к другому учету – количество зданий и сооружений, в которых отправляются религиозные обряды. Согласно докладу Патриарха Кирилла таковых РПЦ насчитывает аж 36 878 штук. А вы думали, зачем ставить часовенку плоту посреди водохранилища либо куполок на перекрестке – это ведь «здание или сооружение». Бинго.
Не верите? Давайте попробуем заняться арифметикой. Из общего числа «зданий и сооружений» отнимем количество приходов в РПЦ за границей, в Беларуской, Молдавской, Финской, Эстонской церквях в патриарших округах в Азии… Получается цифра (по состоянию на конец 2017 года) 20 600. Много. А теперь сравним со статистикой Росстата за тот же период. Местные религиозные учреждения = 16 931. И это, например, с «церковно приходской школой», которая оформлена как отельное юрлицо. До «Крымнаша» было на 2 тысячи меньше – 14 900.
То есть, это и есть реальная сила РПЦ в самой России.
А теперь представим что будет после создания поместной Украинской церкви. На первый взгляд, ничего страшного – ведь УАПЦ и УПЦ КП имеют в сумме около 6 тысяч приходов в то время как УПЦ МП около 12. Но проблема в том, что согласно социологии количество верующих (прихожан, и захожан) в первых двух в сумме в 3 раза больше, чем в УПЦ МП.
Да и в самом «московском патриархате» в случае возникновения признаваемой другими Церкви начнется массовый переход в другую юрисдикцию. Он, кстати идет и сейчас со скоростью 40-50 приходов в год. То есть каждую неделю один из украинских приходов уходит из подчинения Москвы.
В Украине часть ура-патриотов заявляет, что чуть ли не назавтра после Томоса украинская церковь станет самой большой в мире. Доля правды в этом есть, но процесс займет долгие годы. Ведь УПЦ МП не исчезнет полностью – даже в самом худшем случае на протяжении ближайших 5-6 лет, церковь сохранит не менее 30 процентов своих приходов.
Наиболее крупной церковью может стать Константинопольская, если вместо провозглашения автокефалии просто создаст в Украине автономную церковную организацию под своей юрисдикцией. Но это тоже не сразу.
А сразу будет очень неприятный удар из «ближнего» зарубежья. На ведущие роли выдвигается «серая лошадка» в виде румынской православной церкви, которая насчитывает более 15 тысяч приходов. И еще 1230 – спорные приходы РПЦ в Молдове, которые при «отсоединении Украины», скорее всего на протяжении 5-7 лет спокойно перейдут в другую юрисдикцию. Не все, как и в Украине, примерно 20-25 процентов останется на радость Москве в ее подчинении.
А дальше – больше. Как известно, успешный пример вдохновляет. Успех в Украине ускорит отпад от РПЦ приходов в странах Балтии, более резкую позицию в отстаивании своей самостоятельности займет РПЦ За границей. И, еще один удар – приходы в Беларуси.
Страна не отличается излишней религиозностью населения, РПЦ там укрепилась позже остальных территорий – в середине 19 века после нескольких антироссийских восстаний и ликвидации унии.
Беларусь тоже готовиться к Томосу?
Лукашенко лет 5 назад уже оговаривался о необходимости самостоятельности беларуского экзархата, внутри церкви есть достаточно мощное движение в этом направлении. В конце концов, существовавшая структура Православной церкви (в 15–19 веках слабая) являлась частью Киевской митрополии.
И если две части некогда целого (Польская и Украинская церковь) доказали право на самостоятельность и то, что они не передавались РПЦ, то третья часть, естественно, находится в тех же рамках. РПЦ попыталась исправить ситуацию, послав туда на место экзарха Митрополита Павла, который, кстати о вере, отрицает единобожие – такой вот христианин. Несколько таких ударов, и российская церковь сожмется до РФ.
Давайте рассуждать. Итак, если Румынская церковь становится наиболее мощной, то идеологемы «славянского мира» и «славяне на страже православия» рассыпается по одной простой причине. Румыны – не славяне. Соответственно, их усиление никоим образом не будет лежать в области политики славянского братства скрепленной православными скрепами. То есть славянство отдельно, вера отдельно. Это уже проблема и для российской политики.
Если начнется цепная реакция и, следом за Украиной усилится процесс требования церковной независмости от Москвы в Беларуси, РПЦ теряет всю «славянскую» составляющую кроме «народа российского». Это крах в том числе внутриполитической идеологемы про «триединый православный народ». Беда, когда скрепы сыпятся.
Третий пункт связан с влиянием на Балканах. Болгарская церковь, на фоне ослабления РПЦ может активизировать свою церковную политику. Влияние на Сербию? Тут РФ и Украина будут конкурировать между собой. Снова беда, не только для церковников, но и для российского Министерства Иностранных Дел.
Одним словом, иерархи РПЦ видят надвигающиеся проблемы. Предотвратить не получилось, поэтому они нервничают. И поэтому, кстати, они готовы идти на раскол. Лучше быть «первой церковью» в окружении пары–тройки зависимых церквей в регионе, чем просто быть «одной из» равной среди равных. Этот принцип, вроде как и апостолы исповедовали, но принять его руководству РПЦ трудно.
Но даже ради сохранения обломков «православной империи» руководству РПЦ необходимо предотвратить откол своих частей. В том числе, для этого патриарх Кирилл срочно решил приехать в Беларусь. Но это уже совсем другая история.
