После взаимного признания Косово и Сербии международная реальность изменится — а вместе с ней изменится и крымский вопрос. Именно поэтому нам нужно думать о защите наших интересов еще до того, как эта реальность изменилась — только в этом случае можно стать субъектом, а не объектом большой политики.
Рамуш Харадинай, новый премьер-министр Республики Косово, вышел на парламентскую трибуну для обнародования правительственной программы. Он начал свое выступление на албанском, а затем перешёл на сербский язык.
Каждый, кто хоть немного знаком с косовскими политическими реалиями, может оценить всю символичность этого жеста.
Когда в конце 80-х я познакомился с лидером косовских албанцев и будущим первым президентом Косово Ибрагимом Руговой, мы спокойно общались с ним на сербском языке — несмотря на введённое Белградом чрезвычайное положение и фактический разгром структур автономного края Косово. Но когда я через несколько лет наведался в Приштину, чтобы побеседовать с соратницей Руговы Эдитой Тахири, никаким сербским языком в среде косовских албанцев и не пахло — началась самая настоящая война, в которой не оставалось места для компромиссов.
При этом я говорю об умеренных политиках. Рамуша Харадиная, бывшего полевого командира Армии освобождения Косово, вполне можно отнести к радикалам. Впрочем, как и президента страны, бывшего политического лидера АОК Хашима Тачи. Если провести украинскую параллель — так это все равно, как если бы Бандера и Шухевич занимали сегодня высшие государственные посты в Украине. И при этом именно эти люди произносят примирительные речи по отношению к Сербии, заключают с ней компромиссные соглашения, напоминают, что при любой ситуации Сербия останется соседом Косово.
И нельзя сказать, что они не встречают понимания с противоположной стороны.
Недавно министр иностранных дел Сербии Ивица Дачич выступил с большой статьей, в которой практически признал безуспешность подходов Сербии к вопросу независимости Косово и призвал к выработке новой политики, фактически связанной с поддержкой прав оставшегося в крае сербского меньшинства. То, что этот подход может найти понимание в Приштине, свидетельствует тот факт, что новое косовское правительство Харадиная вообще смогло возникнуть только благодаря поддержке косовских сербов, получивших министерские портфели в кабинете. Перед тем, как согласиться с участием в правительственной коалиции, лидеры партии «Србска листа» съездили в Белград — и, очевидно, заручились согласием руководства Сербии или же получили от него прямую политическую директиву. Ещё недавно ничего подобного нельзя себе было и вообразить.
Можно долго размышлять о причинах такой перемены позиций. Конечно, можно сказать, что самая главная причина — время, но 50 лет оккупации не изменили позиции Запада по отношению к лишению суверенитета балтийских стран и позиции самих народов этих стран по отношению к восстановлению собственной государственности. Все же нельзя не замечать, что основная причина связана с тем, что и Сербия, и Косово вплотную подошли к своему европейскому будущему. А это будущее невозможно без окончательного решения вопроса о собственной территориальной целостности и признании границ. Именно поэтому в Белграде начинают думать об отказе от Косово, а в Приштине — о фактическом ограничении собственного суверенитета в сербских районах. Это и будет выглядеть «победой» для населения обеих стран. Сербам скажут, что Косово не вернули, но косовских сербов и православные святыни края защитили — вопреки желанию косоваров, которые хотели всех сербов изгнать, а святыни снести. А албанцам скажут, что теперь государственность Косово признают все, даже Сербия. А то, что сербы теперь сами управляют своими районами и сотрудничают с Белградом — так они и раньше ими управляли, только Сербия не признавала независимость Косово. А теперь признала, мы победили.
Конечно, такой подход не понравится радикалам в обеих странах, они будут протестовать и, как это принято на Балканах, что-нибудь сожгут, вплоть до парламента.
Но основная масса населения будет довольна, и президенты Александар Вучич и Хашим Тачи пожмут друг другу руки. А самое главное — будет удовлетворён заинтересованный в стабильности Западных Балкан Запад. Я практически не сомневаюсь, что европейцы совместно с американцами «дожмут» и сербов, и косоваров.
И что это будет означать для нас? Да-да, это статья не о Балканах, она о нас. Нужно понимать одну простую вещь. Если Сербия и Косово договорятся, и Косово из частично признанного станет обычным государством, это станет самым существенным изменением международного права в Европе со времен Второй Мировой войны. Потому что до этого дня дробление государств происходило исключительно по формальным государственным границам — союзные республики СССР, СФРЮ и ЧССР считались именно государствами. А признанная — самой Сербией, заметим — независимость Косово — станет прологом к возможному признанию независимости регионов.
Да, конечно, на стороне Косово солидная правовая аргументация — вплоть до решения Международного суда ООН. Но тем не менее впервые часть одной страны получит суверенитет от самой этой страны. Прецедент будет создан. И им воспользуются.
Когда в 2008 году часть стран Запада признала независимость Косово, я был одним из тех, кто предупреждал, что этим прецедентом воспользуются на постсоветском пространстве. Западные политики и эксперты смеялись над такой постановкой вопроса вплоть до признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. В истории с аннексией Крыма была применена ускоренная косовская схема — вначале признание «независимости», потом прием в состав России.
Ну да, Косово не стало присоединяться к Албании, хотя многие и очень хотели. Это потому, что Запад косоварам помешал. А Россия не стала мешать «народу Крыма». Россия — щедрая душа.
При всей циничности подобных сравнений, я не стал бы от них отмахиваться. Если Сербия завтра признает государственность Косово, многие на Западе подумают о том, что и Украина может признать «независимость» Крыма и его последующее вхождение в состав России в обмен на сближение с Европой. Да и особые права для жителей Донбасса тоже может признать. Потому что, между прочим, Минские соглашения в части прав жителей оккупированных территорий очень похожи на те права, которые Запад и Белград зарезервировали для косовских сербов.
Но в случае с Донбассом вероятность применения косовского прецедента не столь велика по одной простой причине. Белград готов кормить сербские районы Косово, а России не нужно кормить Донбасс. «Братья в Косово» — этническая правда. «Братья на Донбассе» — политический миф. Да и урегулирование на Донбассе, судя по последним сигналам из Москвы, состоится еще до того, как будет достигнут компромисс по Косово.
А вот Крым — он в своеобразной зоне риска. И не только Крым. Абхазия, Южная Осетия, Карабах, даже Приднестровье могут оказаться в этой зоне.
Модель ясна: «материнское государство» соглашается с чужим суверенитетом над своей территорией в обмен на преференции и геополитические компромиссы. Для успеха такой модели важны, конечно, еще и настроения местного населения. Именно они создают почву для компромисса. Условно говоря, если сейчас провести даже честный референдум в Республике Абхазия, то большинство ее населения не захочет возвращаться в состав Грузии. А вот в Гальского районе итог голосования может быть совершенно другим. Да и вопрос о беженцах из Абхазии станет важной частью в переговорах по признанию суверенитета этой республики самой Грузией. Компенсации беженцам и право жителей Гальского района на связь с Грузией и сохранение идентичности — вот фундамент возможного компромисса. Да, сегодня это звучит фантастично. Но после признания Сербией независимости Косово никакой фантастики в этом уже не будет.
Мы можем вообще ни о чем не думать и ждать, когда Крым свалится нам в руки на блюдечке с сине-желтой каёмочкой. Но активная политика — лучший выход из кризиса. И в данной ситуации нам можно учесть опыт Сербии, которая — несмотря на собственную исторически неблаговидную позицию по отношению к Косово — добилась от противоположной стороны серьёзных компромиссов и продолжает добиваться.
В нашем активе еще и то, что Украина себя в роли страны-агрессора по отношению к Крыму и его жителям не проявила, она сама была жертвой.
Необходимо отдать себе отчёт в одном простом факторе. Большинство жителей Крыма — благодаря безответственной политике постсоветской Украины — все 23 года до аннексии оставались советскими людьми, а с каждым годом оккупации превращаются в россиян, потому что от советского человека до россиянина путинских времен расстояние очень не велико. Украина может сколь угодно долго ставить перед Западом вопрос о Крыме — и получать заверения в поддержке и беспокойстве. Но ситуация может измениться, если мы поведём себя «по-сербски». Если мы вспомним о двух группах населения Крыма, которые действительно нуждаются в нашей поддержке — крымских татарах и этнических украинцах. В случае с украинцами Украина естественно выступает в роли защитника их культурных прав и связи со страной происхождения — ну посмотрите как ведут себя по отношению к собственным соотечественникам Румыния или Венгрия! А в случае с крымскими татарами мы вправе ставить вопрос о культурной или даже территориальной автономии — не после, а до возвращения Крыма под украинский суверенитет. И об этом должны с россиянами говорить не мы, а Запад, включая эти требования в санкционные пакеты. Это то, чего мы можем добиться реально — если не сегодня, то послезавтра.
Я не буду лгать читателю. После взаимного признания Косово и Сербии международная реальность изменится — а вместе с ней изменится и крымский вопрос. Именно поэтому нам нужно думать о защите наших интересов еще до того, как эта реальность изменилась — только в этом случае можно стать субъектом, а не объектом большой политики.
