С сайта российской радиостанции «Эхо Москвы» была удалена видеозапись и расшифровка интервью с сатириком и либеральным публицистом Виктором Шендеровичем, в котором он рассказывает о сложной ситуации в России с правами человека, критикуя власть.
Об этом сообщает журналист Олег Кашин.
«В четверг в свое традиционное время (17 часов по Москве) в «Особое мнение» на «Эхо Москвы» пришел Виктор Шендерович. Передача закончилась без происшествий, видеозапись эфира и расшифровку выложили на сайт радиостанции, ее посмотрели больше 50 тысяч пользователей. Но сегодня, в пятницу, ее уже там не оказалось. Даже из расписания вещания стёрли информацию, что Шендерович был в гостях», — отметил Кашин.
https://youtu.be/ewHn7jk26Po
Приводим расшифровку передачи с Шендеровичем от 24 декабря 2015 года, которая была опубликована на сайте Кашина:
И. Воробьева― Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И сегодня в студии радиостанции «Эхо Москвы» Виктор Шендерович. Добрый вечер.
В. Шендерович― Добрый вечер.
И. Воробьева― Я обычно начинаю с новостей сегодняшнего дня, но поскольку мы поставили ровно неделю назад многоточие.
В. Шендерович― Да.
И. Воробьева― Мы должны вернуться к этой теме. Я говорила, что Михаил Ходорковский подливает масло в огонь. И призывает к революции в России.
В. Шендерович― Ты тактично очень выговаривала мне за то, что я вслед за Михаилом Борисовичем тоже подливаю масло в огонь и призываю к выходу в нелегитимное поле. А я интересовался, где ты увидела легитимное поле. Вот прошла неделя, Ира, какие у тебя впечатления от легитимного поля?
И. Воробьева― Ровно такие же, как неделю назад.
В. Шендерович― По нарастающей. Легитимизация идет полным ходом. Ты видишь, как она работает, что у них называется законом. По результатам этой недели каждый день, они вышли на новый график, каждый почти день новый приговор с реальным сроком. Либо обыски, каждый день жесточайшее использование властного ресурса в своих корпоративных целях. По поводу закона, есть кухонный нож, это как ты знаешь, утварь. Если ты кухонным ножом зарежешь человека, кухонный нож перестает быть утварью. Он становится орудием убийства. То же с законом. Вообще-то это да, для обеспечения…
И. Воробьева― Вообще-то все приговоры и обыски проходят в рамках закона.
В. Шендерович― Вообще-то это кухонный нож. Это у нас утварь. Вообще-то у нас это закон. Но используется в данном случае этот закон не по прямому назначению. Он используется как орудие насилия. Он используется как орудие сведения политических корпоративных счетов. Это превышение власти в чистом виде. Только по результатам одной этой недели, пока мы не виделись, всю политическую верхушку и администрацию, все правовое поле наше по периметру: Чайка, Бастрыкин, те, кто надзирают, Верховный суд, который молчит в тряпочку, Конституционный – их всех надо отправлять в отставку. Частично отдавать под суд. По результатам только этой одной недели. Потому что это в жесточайшем виде использование властного ресурса в личных корпоративных политических целях. Возвращаемся к тому, чем закончили прошлую программу. Никакого закона уже нет и давно нет. После Данилкина слово это в рот не бери. Судья Данилкин, второе дело Ходорковского.
И. Воробьева― Про которого секретарь рассказала все, что рассказала.
В. Шендерович― Но уже мы без секретаря, мы не слепые. В принципе уже давно можно было с появления этих бесстыжих глаз в Кремле можно было поставить точку в теме закона. Но те, кто после 2010 года говорят о законном поле, мягко говоря, лукавят. Нет закона. Есть корпорация, можно ее по-разному называть, по-русски, по-латыни корпорация, хунта по-испански называется. Есть люди, которые закрепились у власти. Тамбовская преступная группировка можно назвать. Они закрепились у власти и не уходят от нее. Используя для того, чтобы остаться у власти, все властные ресурсы государства. Суд, прокуратура, следствие, пропаганда. Все, что угодно. Это все у них в руках, они это контролируют на сегодняшний день и они с помощью этих инструментов легитимных демократических остаются у своей бандитской власти. Точка. Если ты думаешь, что бандит это метафора, то позволь тебе напомнить, только что опять в эту неделю в Интернете появилось свеженькое расследование о молодости Владимира Владимировича, его настоящем учителе жизни. Это криминальный авторитет Леонид Усвяцов. По прозвищу Леня Самбист. Он без фамилии был упомянут в первой книге Владимира Владимировича. Он упоминал о своем учителе по самбо. Леня по отчеству как-то. Фамилию скромно не называл. А это Леонид Усвяцов, отсидевший 20 лет, между двумя ходками успел принять участие в воспитании будущего президента России. Именно у него в секции занимался с 16 лет Владимир Путин, именно Усвяцов устроил его, сына уборщицы и вахтера по спортивной квоте в блатной ЛГУ. Его застрелили Усвяцова в 1994 году в криминальной разборке в Питере. Он лежит на Большеохтинском кладбище. С похабнейшей автоэпитафией на могильной плите. Я постесняюсь читать этот стишок в эфире «Эхо Москвы». Но полюбопытствуйте. И вы кое-что поймете, вот откуда у нашего президента это «бить первым», откуда этот дивный стиль, вся поэтика его языка: «отрезать, чтобы не выросло», «замучитесь пыль глотать». И в целом очень хорошо усвоенные уроки жизни. После отстрела самбиста Усвяцова его место в Организации занял боксер Кумарин. Эту организацию для простоты мы два десятилетия называем Тамбовской ОПГ. Именно на нее работал вице-мэр Санкт-Петербурга Владимир Путин.
И. Воробьева― Постойте. Секунду.
В. Шендерович― Я говорю о данных расследования…
И. Воробьева― Что значит работал Владимир Путин на эту группировку. У вас нет в этом расследовании доказательств, что Владимир Путин работал на эту группировку.
В. Шендерович― Их десятки.
И. Воробьева― То, что его учил человек, который где-то…
В. Шендерович― Стоп, Ир, давай хотя бы ты не будешь подменять. Секундочку. Это две разные истории. Одна про лексику, про школу жизни. Другая – про совместную работу с товарищем Кумариным. О чем уже тонны публикаций, есть расследования, есть арестованные тамбовские с Петровым во главе в Испании. Это я сейчас говорю не беллетристику, я сейчас коротко говорю здесь по результатам многотонных расследований и частично уже опубликованных материалов. Да, можно сильно прищуриться, зажать уши руками, ноздри и всего этого не увидеть, не услышать и учуять. Можно. И этим мы занимаемся полтора десятилетия. Причем это гораздо позорнее, чем в советское время, потому что в советское время действительно о расстреле в Новороссийске кто-то знал, что-то слышали, но кто что мог знать по-настоящему. Сейчас Интернет. И прав коллега Бабченко, это просто наш инфантилизм и уже страх. Нам уже страшно после 15 совместно прожитых с Путиным лет, уже страшно узнавать это. Просто страшно. Не только стыдно, но уже страшно. Поэтому мы продолжаем зажмуриваться и затыкать уши. Но есть Интернет, и в отличие от жителей Советского Союза у нас нет оправдания, что мы не знали, не знаешь – загляни, щелки пару раз мышкой, вот Интернет. Хорош в Одноклассниках, щелки мышкой, если тебе любопытно. Посмотри, почитай. Это все опубликовано. С документами, есть доклад Салье по результатам этого. Это не беллетристика. То, что я говорю. Это было беллетристикой в 1999-2000 — говорят, что. К 2015 это, Ира, не беллетристика. Это результаты десятков публикаций, расследований, документов, докладов. В том числе уже вполне официальных вещей. Так вот, вернемся к Кумарину. Я на его месте, а он сейчас отбывает серьезный срок, Владимир Кумарин, бывший глава Тамбовской ОПГ, соратник по 90-м годам Владимира Владимировича, он сейчас отбывает серьезный срок в тюрьме. Я бы на его месте начал беспокоиться о своей жизни, потому что видимо, была какая-то договоренность в обмен на неплохие жилищные условия в заключении, я полагаю. О молчании. Но Путин не всегда будет оставаться у власти. И могут придти другие люди, которые могут заключить с Кумариным другой контракт за неплохие жилищные условия, в которые будет входить рассказ о совместных годах с Владимиром Владимировичем. И думаю, что Путин это понимает, а зачищать концы он умеет. Говорит ли тебе что-нибудь имя Роман Цепов. Нет. Ну и правильно, телевидение про это не рассказывает.
И. Воробьева― Вы сейчас вот зачем вот так.
В. Шендерович― Это не наезд.
И. Воробьева― Мы сейчас вернемся. Нам нужно прерваться на пару минут. И про телевизор тоже поговорим, который я очевидно очень сильно смотрю.
РЕКЛАМА
И. Воробьева― Продолжается программа «Особое мнение».
В. Шендерович― Мы остановились на имени Роман Цепов. Который был одним из криминальных теневых властителей 90-х, там его знали все, кто имел хоть какое-то представление о том, как устроена власть. Он был связным Смольного и тамбовской ОПГ. И очень много чего, была охранная фирма, которая охраняла не только мэрию и Собчака. Она охраняла и звезд эстрады. Такая была популярная фирма. Роман Цепов был связным и он был одним из хозяев Санкт-Петербурга. И очень много чего мог рассказать о Владимире Владимировиче. Но уже не расскажет, потому что в начале нулевых он внезапно умер.
И. Воробьева― В 2004 году.
В. Шендерович― От поражения спинного мозга, сопровождавшегося, цитирую: очевидными симптомами лучевой болезни. Убрать Цепова были резоны у очень многих. Он входил поперек очень многих бизнес-интересов. И успел залезть, он хотел в переделе ЮКОСа поучаствовать. Так что основания убрать были у очень многих. Но радиационное отравление довольно затейливый способ для обычных бандитов. Тебе ничего, никаких ассоциаций не вызывает?
И. Воробьева― Ну конечно, Литвиненко.
В. Шендерович― Еще Щекочихина из таких ноу-хау.
И. Воробьева― Еще Анну Политковскую пытались отравить.
В. Шендерович― Да, вот Ир, подытоживая эту тему. Большую тему, которую мы начали в начале программы. По другому поводу сказано у Окуджавы: когда-нибудь мы вспомним это, не поверится самим. Россией правили очень разные люди. Там были просто сумасшедшие, там были маньяки. Политические маньяки, там были восточные тираны, там была номенклатура. Там были полутрупы вроде Черненко. Но ты знаешь, чтобы правил просто такой конкретный посланец преступной организованной группировки, такое, кажется, впервые. Добавим к этому 21 век и ядерное оружие. И констатируем, что мы живем в абсолютно уникальное время. Потому что такого точно не было. Разными странами правили чудовищные бандиты. Гораздо тяжелее Владимира Владимировича по биографии. Но только вот ядерного оружия не было ни у кого. Мы сегодня живем в довольно уникальное время. Дай бог, чтобы это было матушке России все не напоследок и нам. В продолжение темы.
И. Воробьева― Нет, стойте. Раз мы начали с этой темы. Не кажется ли вам, что если люди, которые живут в нашей стране решают, что власть нелегитимна, значит, законы не надо исполнять, то вся наша страна превратится в большую ОПГ с разными делениями…
В. Шендерович― Разумеется. Для этого, Ира, нужно вспомнить о существовании легитимных механизмов. Но чтобы их вернуть, надо убрать этих. Технология есть, дохлая лошадь, цитирую тебе Быкова времен 2011-12 года. Лежит дохлая лошадь на дороге. Можно спорить о дальнейшем пути по этой дороге, это очень занимательный спор. Но сейчас она лежит, и с 2011 года она еще успела разложиться. Запах совершенно невыносимый в заведении. Государство распадается. Оно уже распадается. Оно распадается не из-за Ходорковского и не из-за меня. У меня просто нет возможности поспособствовать распаду государства. Потому что я почирикаю тут и уйду в частную жизнь, в метро поеду. Вот те, кто сегодня называются государством, те, кто сегодня от имени государства действуют и каждый день дискредитируют суд, свободную прессу, выборы, все, что только есть святого для либерального ума, они это дискредитируют каждый день. И в итоге, когда это рванет, а рванет не со стороны Ахеджаковой, Чхартишвили, Улицкой, Ходорковского, а рванет совершенно с других директорий. Как ты понимаешь. И методика у тех, когда рванет, то это будет уже не Ахеджакова. Лекций о добре вы не услышите. Нет. И о христианских добродетелях. Вы услышите, и мы услышим совсем другое. И совсем другая будет методика. Только тогда, когда потом дойдет до красного петуха и до пугачевщины, братцы мои, только не надо потом говорить, вот либералы довели. Это довели те, кто многие годы, полтора десятка лет издевались и насиловали, издеваясь над либеральными инструментами и насиловали это. И под именем закона творили вот это. Возникает нормальная связка. Ведь я уже говорил, то есть не я говорил, это азбука. Символы заполняются содержанием. Когда либерализм означал, либеральные ценности, либеральная идеология означала Сахарова, Афанасьева, царство небесное, академика Рыжова и так далее, это было одно. Когда либерализм, либеральные инструменты означают вот эту банду, вот это Бастрыкин-Чайка, по периметру Сечин, а бизнес это у нас Сечин. А законы у нас Чайка. А следствие у нас Бастрыкин. А президент у нас Вова Путин. Из Тамбовской ОПГ. Тогда нечего удивляться, что потом рванет и разнесет все. Так вот, для того чтобы не разнесло все, сейчас надо не класть вниз лицом детишек из «Открытой России», сотрудников…
И. Воробьева― Так чего тогда удивляться, что обыски проходят в «Открытой России», если извините меня, один призывает не соблюдать закон, другие говорят, хорошо, мы не будем соблюдать закон, придем к вам в 6 утра и будем обыскивать вас, несмотря на то, что вы в школе еще учились.
В. Шендерович― Нет, порядок действий совершенно обратный. В Германии в 1939 году довольно поздно идти в Конституционный суд. В 38-39-40 и там уже нужен полковник, который донесет портфель к фюреру. Этот не донес в 1944 году. Нету суда в 40-м году в Германии. Нету. Можно обращаться, конечно, в Конституционный суд, можно идти в гестапо и говорить о превышении полномочий. Очень содержательный разговор. Но только надо просто понимать механику и порядок действий. Значит в 40-м году в Германии восстановление закона должно начинаться с того, что не будет нацистов близко во власти. Когда в Германии не без помощи мирового сообщества, мягко говоря, делается так, что нет нацистов во власти, тогда милости просим. Тогда давайте разговаривать о законе. Но до тех пор порядок действий, Ира, я ведь говорю о технологии. Я не за то, чтобы убивать, подстерегать за углом кого-нибудь из них. Мне бы этого очень не хотелось. Я только еще раз как неделю назад концентрирую твое внимание на том, что когда это случится, то это сделает человек, ничего не знающий о Ходорковском, о его заявлении. Как приморские партизаны несколько лет назад ничего про это не знали. Просто гиря до полу дошла. Так вот, поскольку мы обращаемся заведомо, мы в студии «Эхо Москвы» и обращаемся заведомо не к тем, кто собирается взрывать, а к людям, у которых какие-то другие по преимуществу представления о способе перемен. Так вот этот бесконечный крик в пространство заключается в том, братцы, вы, эта власть и те, кто ее поддерживает, и те, кто ее терпит, вы жмете на гашетку, вы этот автомобиль в кирпичную стену на полном ходу. Вы это делаете.
И. Воробьева― Но послушайте, Виктор, мне так страшно, что вы поддерживаете заявление Ходорковского, который вообще не в России. Который говорит, ладно, ребята, законы нелегитимны, не исполняйте их. А здесь что делать людям, которые пошли, поверили Ходорковскому, им всем в тюрьму садиться?
В. Шендерович― Кто это? Кто пошел, поверил Ходорковскому. Что за массы. Где эти миллионы, которые пошли за Ходорковским.
И. Воробьева― Когда Нургалиев говорил, что можно бить полицейских в ответ, у нас шутка несколько лет шла. Нургалиев разрешил. А когда Ходорковский призывает законы не исполнять, тут мы извините мы все серьезные такие.
В. Шендерович― Ходорковский констатирует, еще раз, температуру больного. Не он ее сделал. Ходорковский констатирует, что у больного 40 градусов. Ходорковский предлагает и предлагал и предлагает и делает очень многое для того, чтобы каким-то образом элите посылает сигналы о том, что можно поменять. Совершенно он не предлагает убивать Путина, заметь. Он предлагает другие вещи. Он просто констатирует, вольно тебе казнить врача. Это традиционная забава. Можно повесить врача, который констатировал тяжелую болезнь. И который бьет тревогу. Он констатирует положение вещей, Ира. А положение вещей создается этой администрацией. Остаток сил мы можем потратить на критику Ходорковского. Очень конструктивно.
И. Воробьева― А может быть и так. Спасибо большое. У нас правда перерыв и мы еще продолжим. Еще много тем и у меня вопросов.
НОВОСТИ
Фото: Интерфакс
Фото: Интерфакс
И. Воробьева
― Продолжается программа «Особое мнение». Я видела, что вы следили за историей избрания нового председателя партии «Яблоко».
В. Шендерович― Я не могу сказать прямо следил. Я ждал результатов, поскольку они касались меня.
И. Воробьева― Вы избиратель «Яблока».
В. Шендерович― Я потенциальный избиратель «Яблока». Я был им с 90-х годов. Мы тогда с женой решили, что эти бельгийские подробности не так важны. Один голосовал за «Яблоко», а другой за СПС. Мы голосовали за две нелюдоедские партии. Совершенно неважно, кто за кого. Просто мы отдавали свои голоса двум нелюдоедским партиям. Которые представляли, как нам казалось и действительно какое-то время представляли наш интерес. Поэтому конечно следим. Если бы избрали Льва Шлосберга, то я бы стал следить еще внимательнее, полагая, что может быть я снова стану, может быть, они решили меня вернуть как избирателя. Меня, моих близких, моего отца, тебя. Очень многих. Может быть, они решили нас вернуть в избиратели. Может они решили сделать ставку на нас. Не на Володина, не на Старую площадь, не на договоренности в Кремле, а на нас по старинке. Ну как борются за электорат свой другие партии в других странах. И я поэтому с интересом следил. И если бы у партии «Яблока», это вопрос целеполагания, все довольно просто, не надо усложнять. Если бы партия «Яблоко» планировала бороться за власть не понарошку, она бы избрала своим лидером, безусловно, политика, известного своему электорату, зарекомендовавшим себя человеком отважным, умным, честным, безукоризненным. В политическом смысле. Символизирующим абсолютно независимость этой партии, ее верность либеральным идеалам.
И. Воробьева― Вы сейчас про Льва Шлосберга.
В. Шендерович― Да. Если партия, имея Льва Шлосберга в своем составе, такого человека с такой репутацией и так известного своему электорату, потому что ни один из людей, которые готовы голосовать за «Яблоко» не может не знать этого имени. После псковской истории, после нескольких историй. Если она, эта партия выбирает никому неизвестную, за пределами узкого политологического круга даму, это означает только то, что партия «Яблоко» по-прежнему не собирается всерьез претендовать, бороться за власть, по-прежнему собирается делать это понарошку. Планирует и дальше договариваться с Кремлем и финансироваться из бюджета. Значит, это является целеполаганием. Надо было выбирать между нами, электоратом «Яблока» и Кремлем. Они выбрали Кремль. Они будут договариваться в Кремле. При Шлосберге это было бы трудно. При Эмилии Слабуновой это будет легче. Вот и все. Они сделали свой выбор, я, разумеется, тут же и миллионы других людей уверяю вас, сделают, но неинтересно партии «Яблоко», им мое отношение неинтересно, они договорятся с Володиным. Главное, чтобы Володин дал отмашку. И Володин дал отмашку уже сегодня.
И. Воробьева― Вчера.
В. Шендерович― На встрече с политтехнологами. Он сказал, что кажется у «Яблока» есть шансы попасть в будущую думу. Он не сказал, что теперь, после избрания Слабуновой, а не Шлосберга. Но мы…
И. Воробьева― Он назвал ее имя.
В. Шендерович― Да, но его не назвал. Мы же понимаем, почему теперь, да, вот теперь за хорошее поведение им добросят голосов. Как уже добрасывали, смотри исследование Дмитрия Орешкина. «Яблоко» участвовало в фальсификации голосов. Участвовало. Значит оттого, что это наша, условно говоря, партия, не меняет нашего отношения к этому факту. Вот и все собственно с «Яблоком», нам надо просто, наконец, понять это и перестать каждый раз ахать по поводу Явлинского. Явлинский через запятую существует. С такими титанами русской демократии как Жириновский, Зюганов, Миронов. Лексика разная. Да. Манеры разные, стиль абсолютно другой. Да. Безусловно. Функциональное назначение одно и то же. Симуляция демократии, симуляция политической жизни в России, легитимизация путинского режима. Точка. Когда мы поймем это целеполагание, а еще поймем интереса ради цену вопроса, тоже смотри замечательную статью Дмитрия Орешкина, по цене вопроса. Сколько получает из бюджета партия. Для того чтобы могло существовать. Если это синекура, то дай ей бог, но без меня. Если это партия, то она должна была, я думаю поинтересоваться моим мнением в широком смысле моим. Не, не персональным мнением Виктора Шендерович, а электорат, многомиллионный электорат, за них ведь голосовало не 3%, правда же.
И. Воробьева― Где же это видано, чтобы электорат выбирал, кто будет лидером партии.
В. Шендерович― Секундочку. Еще раз, вопрос целеполагания. Либо мы имеем дело с идиотами, либо мы имеем дело с другим целеполаганием. Простая история. Если у тебя в составе Месси-Неймар-Суарес, а ты на главный матч сезона на финал Лиги чемпионов выпускаешь Пупкина и Тютькина, это говорит только о том, что ты сливаешь этот матч. Ни о чем другом. У тебя есть такие игроки, ты их не ставишь на главный матч сезона. Это все понимают, ты сливаешь матч. Точка. Это вопрос целеполагания. Либо ты идиот и не понимаешь, что Месси играет лучше Тютькина. Ну, хорошо, значит ты идиот. Выбирайте. Либо идиоты, либо предатели, которые не имеют никакого уже ко мне отношения, потому что у меня к ним счет, к господину Явлинскому и к тем, кто принимает такие решения, гораздо более серьезный, чем к Жириновскому и Зюганову. Жириновский и Зюганов меня не предавали. Они с самого начала твари конченные, я никогда не был ими обольщен.
И. Воробьева― Вот вы в одну секунду, удивительно, несмотря на то, что я тоже была за Шлосберга, я много чего успела написать во время этих выборов, тем не менее, после этого начались такие счеты к Явлинскому. То есть когда Явлинский…
В. Шендерович― В моем случае они не начались.
И. Воробьева― …порекомендовал избрать Слабунову, то есть не ту кандидатуру, которую всем хотелось, все сразу, ага, Иваненко ходил в Кремль, Явлинский предал и так далее. Где же вы раньше были, когда все знали, что кто-то из них ходит в Кремль, кто-то договаривается. Почему сейчас-то прорвало.
В. Шендерович― Я разве об этом не говорил? Ты сейчас с кем разговариваешь?
И. Воробьева― Но вы говорите: через запятую все…
В. Шендерович― Со мной или с мировой общественностью?
И. Воробьева― Всех через запятую.
В. Шендерович― Ну естественно. Они через запятую ходят договариваться в Кремль.
И. Воробьева― Но вы же голосовали за «Яблоко». И говорите, что они нелюдоедские.
В. Шендерович― Безусловно.
И. Воробьева― А сейчас людоедские?
В. Шендерович― Нет, и сейчас нелюдоедские.
И. Воробьева― Слава богу. Хоть это.
В. Шендерович― Секундочку. У тебя какая задача? Сделать из меня идиота? Или мы разговариваем.
И. Воробьева― Мне непонятно, почему партия «Яблоко», еще раз говорю, у меня точно такое же ощущение, но я считаю, что я не вправе предъявлять претензии Явлинскому и партии «Яблоко», потому что они сами все решают.
В. Шендерович― Секундочку. Если это отдельно от меня, они вправе, я же не в исполкоме или каком-то руководящем органе «Яблока». Я не говорю, что я должен был решать. Я только констатирую, что я им по фигу. Что им не по фигу, как к ним относится Володин в Кремле и Путин, за Володиным стоящий и совершенно по фигу, как к ним относятся миллионы их бывших избирателей. Я делаю из этого вывод, что это не имеет ко мне больше никакого отношения. Как, впрочем, и раньше не имело.
И. Воробьева― Давайте на этом точку и поставим.
В. Шендерович― Так замечательно.
И. Воробьева― И поговорим о Рамзане Кадырове. Сегодня стало известно, что президент Путин согласился передать под его контроль нефтедобычу в Чеченской республике. Раньше эту компанию контролировало федеральное правительство. «Роснефть», Сечин.
В. Шендерович― Общее место, мы об этом много раз говорили, но сегодня повод еще раз напоследок об этом сказать. Не кажется ли вам странным, что Кадыров получил от России раз в 10 больше, чем просили Дудаев с Масхадовым. Они просили только независимости Ичкерии. А Кадыров получает полную независимость Ичкерии, законы России даже те немногие, которые существуют для нас, не существуют, ты видела пленку с чеченской семьей, да. Это средневековое ханство. Под угрозой смерти мучительной и все это знают. Это просто на территории России просто средневековое совсем, такой Туркменистан в самом страшном виде. Так вот он получил полную независимость, и полное право делать, что хочет внутри, плюс еще миллиарды из российского бюджета и право убивать на московских улицах. Не многовато ли. При этом замечу и Дудаева и Масхадова мы убили. Хотя Масхадов был легитимно избранным народом в действительно честных выборах чеченских. Он получил 60% Басаев – 6. Он был легитимным лидером. Мы его убили. Получили Кадырова. Отлично. Кто выиграл вторую чеченскую войну? Это риторический вопрос на мой взгляд.
И. Воробьева― Кто начал третью необъявленную.
В. Шендерович― Ну да. Вот так. Давайте о чем-нибудь более веселом. О поэтическом. Министр экономического развития Улюкаев считает, что на расширение санкций США против России Россия может дать симметричный ответ. Передают сегодня РИА-Новости. Почему поэтический. Господин Улюкаев пишет стихи. И тут он выступил, по-моему, как поэт. Надо ответить, конечно, симметрично, отказать Америке в кредитах, обрушить доллар, ввести в стагнацию американскую экономику, пускай пиндосы выстраиваются в очередь за рублями посреди Нью-Йорка в обменниках. Большой поэт оказался господин Улюкаев.
И. Воробьева― А как вам прекрасная история о том, как Россия начала экспорт сена в Северную Корею. Мне кажется это большой прорыв.
В. Шендерович― Экспорт сена. Я не знаю, о ком это говорит больше, о нас или о Северной Корее, но, по-моему, как-то пополам. Есть, я уже говорил много раз, такие сообщения, где муза сатирика умолкает. Просто отступает, давая место на авансцене факту. Уже про это шутить невозможно, это просто вслух прочитать, сдержать рыдания или смех, комментировать тут уже чего. Вот к вопросу о нашем месте в геополитике, предметах нашего… что импортируем, что экспортируем. Замечательно. Я бы еще солому туда. Им нужно сено и солому, чтобы никому не обидно было.
И. Воробьева― У нас полторы минуты до конца программы. Я думаю сейчас запустить сейчас какую-то большую тему, чтобы поставить многоточие…
В. Шендерович― И чтобы начать 31 декабря…
И. Воробьева― Да нет, я шучу. Я знаю, что вы хотели что-то еще напоследок сказать.
В. Шендерович― История на полторы минуты. Александр Иличевский, замечательный русский прозаик, лауреат русского Букера, рассказал у себя в блоге историю замечательной метафорической силы. Жил-был полковник, у него был алабай, туркменская овчарка волкодав. Абсолютно послушный преданный пес. Полковник развелся с женой, жена позвонила родителям полковника, а тот генерал в отставке и приехал генерал мирить семью. И он был единственным человеком, которого боялся этот полковник. Папаша генерал. И они сели на кухне, алабай тут же у ног хозяина, как всегда когда другой в доме. И папаша генерал начать распекать сына и стучать на него кулаком, и тот втянул плечи и алабай бросился на кого? В живых остался генерал. Он перегрыз горло хозяину. Почему? Потому что его 10 лет хлестали поводком по морде, потому что его преданность держалась на десятилетнем сечении и унижении. И когда вдруг он увидел, а это был бог, и когда вдруг этот алабай увидел, что это не бог, что этот бог кого-то боится, он среагировал так, как реагирует собака. Как реагирует живое существо. Это к вопросу напоследок о всенародной поддержке. Я думаю, все догадались.
И. Воробьева― Какая страшная история, честное слово.
В. Шендерович― Сильнейшая история.
И. Воробьева― Да. Спасибо большое. Тут мы…
В. Шендерович― Тут-то мы заканчиваем программу.
И. Воробьева― Спасибо большое. Виктор Шендерович, Ирина Воробьева. Счастливо.
