Широкино, небольшое село возле Мариуполя, твёрдо держится на первых местах в рейтинге зрады. Непоколебимо. Этому способствуют и активные боевые действия в феврале 2015 года, и перманентные пострелушки в последующем. Мы попробуем разобраться в боевых действиях в феврале, роли этого населённого пункта в обороноспособности Мариуполя и его необходимости.
Февральские бои за Широкино начались с ухода в ночь на 10 февраля связки МВДэшных батальонов. «Азов», «Донбас», «Свята Мария», «Східний корпус», «Скіф», РСН «Берда», запорожские, бердянские… может, кого-то не упомянул, сорри, забыл, но общий состав, думаю, понятен.
.jpeg)
На тот момент Широкино никем не контролировалось, в задней его части находилось здание, в котором сидели несколько сепаров, да на блокпосту между этим населённым пунктом и Саханкой находились 6-8 сепаров.
«Азов» с другими батальонами прошёл победным маршем по Широкино, занял «Маяк». Рядом с «Маяком» уже были вырыты какие-то начальные укрепсооружения, пара ВОПов там точно уже тогда были.
Пройдя по Широкино, «Азов» уже не обнаружил сепаров на их позициях, так как те не стали дожидаться грандиозного шухера и ушли в Саханку. В которой на то время была довольно крупная группировка с артиллерией, танками и регулярными военными подразделениями одной северной недоразвитой страны. Бодаться с Саханкой – это было довольно непросто, хотя на этом участке именно она имела более приоритетное значение. Заявленный «Азовом» штурм Новоазовска, оставляя за спиной укреплённую Саханку, – ну такое себе «стратегическое» решение…
Но мы продолжим. С Саханки начали сыпать по Широкино, и всем, кто там оказался, стало плохо. У «Азова» и «Донбаса» начались потери, а в Широкино начали выдвигаться штурмовые группы сепаров и северян. В итоге подразделения батальонов МВД в этом населённом пункте оказались скованы боем, а так как они действовали не в рамках согласованной с ВСУ операции, то прикрытия из танков и арты согласно поставленной задачи они не имели.
Через пару дней 79-ке штаб сектора ставится задача через 15-й блокпост выдвинутся на укрепы на окраине Широкино, закрепиться там на господствующей высоте, прикрыть и деблокировать «Азов». Собственно, такая же задача была поставлена морпехам и танкистам 17-й танковой. В само Широкино ВСУ задача заходить не ставилась, штаб сектора не особо горел желанием сводить боевые действия в районе до контр-страйка в этом населённом пункте. Тем более, что его разведки нормально произведено так и не было. Те данные, что поступали от «Азова», сильно рознились: одни говорят, что Широкино пустое, заходите; другие – что мы тут в окружении, разблокируйте нас… Так оно же пустое, в каком же вы окружении? В общем, трэш и угар.
Пока ВСУ подходили и брали первую линию обороны под контроль, батальоны МВД перестали контролировать село, заняли круговую оборону и начали отстреливаться. Сепаратисты контролировали огнём близлежащие к Саханке дороги, они спокойно зашли по ним в Широкино и начали там боевые действия, постепенно беря этот населённый пункт под контроль.
ВСУ выдвинулись на позиции совместно с азовцами, которые ехали на помощь своим побратимам, и с нацгвардейцами. Никто взаимодействия между подразделениями не организовал. Командиры подразделений ВСУ друг между другом взаимодействовали, а вот с батальонами МВД – довольно слабо. Разная связь, непонятно, кто там какие задачи выполняет. Отсутствие единого центра и даже понимания, какой конкретно там личный состав и где воюет – всё это создало для ВСУ определённые проблемы в коммуникации. Общая задача на месте была непонятна, вернее, ВСУ её знали, а вот батальоны МВД – не особо. Десантники пытались наладить связь с «Азовом», так как его бойцов там было большинство и надо было в основном с ними работать. В итоге, толку с этого было мало, так как радиостанции у всех разные, частоты у всех разные, каждый выполняет свою задачу, в общем ВСУ подолбались с координацией всего этого и плюнули.
Когда ВСУ заходили на «Маяк», все дороги Сопино и Бердянского уже вовсю крылись РСЗО, ствольной артой, миномётов даже не считали. ВСУ зашли на «Маяк» по дороге через Бердянское, по основной и по полевой дорогам. Под обстрелом. Причём, как потом говорили, артиллеристы у сепаров были очень непростые. На самих позициях сепаров наши бойцы ложили и чеченцев, и якутов; по сути, местные пропали оттуда в первый же день, и к Широкино подтянулись северяне с Новоазовска и Саханки. Где-то там бегал и Моторола со своим подразделением, но особо его бойцов не видели там.
Когда ВСУ стали на «Маяке», задачи им начали сыпаться, как из рога изобилия. Стань на западную сторону населённого пункта. А, нет, давай на восточную. Ой, стой, там всё заминировано, назад. Всё, придумали, стань с «Азовом» на одни позиции, разбавь его бойцов и поддержи.
Ок, говорят ВСУ, мы готовы стать с «Азовом», дайте нам связь! А связи нет, какой-то командир «Азова» сидит в бункере в «Маяке», связи с ним нет. Для тех, что в самом Широкино, тоже непонятно как что организовывать, на связь выходят какие-то Андреи, Сергеи и Олеги, каждый дает своё указание, каждый из них – командир…
Десантура укрепляется севернее позиций «Маяка». В это время азовцы с нацгвардейцами начинают ставить свои подразделения позади и перед позициями десантуры. «Почта» (комбат 3-го батальона 79-ки) попросил перейти их на позиции южнее «Маяка», там была выгодная позиция. Перекрыли береговую линию, на неё подошли морпехи с 36-й бригады, которые разместили резервы в районе Сопино и повзводно отправляли свои подразделения к Широкино.
Морпехи имели очень мощную группировку. Они зашли на «Маяк» и по линии обороны поддерживали «Азов». Там же произошёл общеизвестный случай с засадой, когда азовцы предложили морпехам пойти на зачистку Широкино, взяли БМП с экипажем и поехали в этот населённый пункт. Там «коробочка» попадает в засаду, начинается бой, после чего азовцы отходят, а морпехи начинают отстреливаться и через время тоже выходят из боя, злые и немного агрессивные на попытки очередного командира МВДэшного батальона ими покомандовать. Ну, хорошо, что без потерь…
Десантура организовала связь с морпехами и началось взаимодействие между их подразделениями, а танкистов пытались использовать все: и десантура, и морпехи, и азовцы.
С 14-15 февраля наступал режим прекращения огня, и ровно в 21:00 сепарская арта замолчала. Были вынесены двухсотые и трёхсотые с Широкино, морпехи и десантники начали собирать по селу заблокированных и просто брошенных бойцов. Если не считать периодической стрелкотни, то было довольно тихо.
А потом кто-то пальнул из миномёта по сепарам – и началось опять. Сепары начали в ответ накрывать артой. В ответ включились наши для контрбатарейной стрельбы, и всё понеслось по новой. Десантники и морпехи с азовцами к тому времени были довольно крепко усажены на линии обороны у «Маяка» и выдерживали артобстрелы, что и как там предпринимать – всем было уже ясно и понятно, наладилась какая-то координация в боевых действиях.
«Азов» в тех боях потерял очень немалое количество личного состава. Мне разные люди называли количество около 50-ти трёхсотых. Двухсотые тоже были. Точные цифры неизвестны, но ходили слухи о потере боеспособности 60-70% личного состава. Там же был брошен «Кугуар». Его потом подорвали разведчики 79-й бригады, чтоб не достался сепарам в исправном состоянии.
«Донбасс» тоже понёс потери, хоть и не настолько критичные, как «Азов». Были несколько двухсотых и трехсотых и у 79-ки с морпехами.
С 15-16-го числа «Азов» от Широкино отошёл, в селе осталась группа «Донбасса», человек двадцать; на северной окраине тоже был «Донбас», точное количество мне неизвестно. На самом «Маяке» и на укрепах были нацгвардейцы, ВВэшники, морпехи и десантура. Нацгвардейцы нагнали там техники, поставили её плотно, что, в общем-то, тоже порадовало сепаров. «Маяк» он по своей сути небольшой, плотно ставить там технику нельзя. Так, сгорел БТР морпехов, снаряд попал в поставленный там «КрАЗ» нацгвардейцев, а сдетонировавший потом боекомплект поджёг БТР морпехов и стоящую рядом «шишигу».
Стало понятно, что операция по героическому захвату Широкино ушла лесом. «Азов» заявил о контроле над этим населённым пунктом, но мы тогда село не контролировали, как, впрочем, и сепары, которые всё старались выгодно закрепиться в нём. В самом Широкино были здания, в которых можно было закрепиться и, например, корректировать арту. Они закрепились там на двух фермах, сепарские танки выскакивали с их блокпоста на восточной окраине села, на возвышении тоже катались танки и постреливали оттуда.
Вся крупная арта по Широкино работала с Саханки, миномётки и гаубицы ВСУ работали на её подавление. За самим Широкино выставлялись какие-то миномётки сепаров, но существенного вклада от них не было.
16 февраля было принято решение рыть линию обороны от Бердянского. Десантура посоветовалась с морпехами, выехали на места и указали инженерам, что там и как делать. Делалось это для следующего: если «Маяк» прорвут, то будет линия обороны второго эшелона, с которой можно будет сдержать врага. Так была выкопана вторая полноценная линия обороны с РОП, блиндажами и прочим. Но «Маяк» держался, морпехи с десантурой и нацгвардейцами его держали и удержали. На «Маяке» делались ротации раз в несколько дней. Потихоньку вырывали и насыпали укрепрайоны на «Маяке».
19 февраля армейцы занимались не вынашиванием идей по зачистке Широкино, а организацией обороны рубежа, защищающего как от Широкино, так и от Саханки. Рубеж уже был набросан, велись работы. Приняли решение, что 79-ка займёт армейский рубеж, морпехи уйдут «домой», а укреп на «Маяке» займет Нацгвардия, которая тогда считала, что это не её задача и это должны выполнять армейцы. Её возражения были приняты,79-ка полностью поменяла Нацгвардию, предварительно выставив штабу сектора условие, что десантура единолично займёт эти позиции без батальонов МВД.
Условие было принято, РТГр 79-ки зашла повзводно на линию обороны «Маяка» и там закрепилась. Остатки «Донбаса», «Азова» и других МВДэшных батальонов с «Маяка» вывели. Позиции у «Маяка» также прикрывала миномётная батарея 79-ки, в Бердянском был резерв.
Вот такие три группировки 79-ки там остались и контролировали ситуацию с 19 по 25 февраля. Были обстрелы, позиционные бои, у 79-ки были два двухсотых и два трехсотых. К 25-му числу крупная арта сепаров начала затихать. Сепаратисты перестали проявлять инициативу. Они, растянувшись по селу, просто начали перестреливаться стрелковым, миномётами, АГСами, редко – танками. 79-ка отвечала им взаимностью. Когда надо было, подъезжали танки 17-й танковой и помогали. Когда в штабе сектора увидели, что ситуация уже успокаивается, на вторую линию обороны завели запорожский 37-й БТрО, а на первую линию опять зашли «Азов» и другие батальоны МВД. 79-ка, выполнив задачу, вернулась в Розовку. Там и остается, периодически выезжая на помощь тем или другим подразделениям, особенно артиллеристы и миномётчики.
Так закончились боевые действия за Широкино.
Впоследствии «Азов» неоднократно выставлял претензии десантуре и морпехам за то, что они не захотели идти с ним «отбивать» Широкино. Десантура и морпехи в ответ аргументировали, что, мол, спасибо, мы с вами попытались повоевать по-вашему, без нормальной координации, разведки и связи, когда каждый Вася, Петя, Серёжа – командир; нет, спасибо, больше не хотим.
Потом были идеи зачистить Широкино, но без поддержки арты (Минские соглашения детектед) эти идеи так и остались идеями, так как завести роту в это село на убой без поддержки арты – это глупость. Так и остались эти предложения витающими в воздухе. Частично восточная окраина оставалась под контролем ВСУ, она хорошо просматривается, её можно контролировать. Указанный населённый пункт после этих боев не был под контролем ВСУ, что бы там не рассказывали впоследствии Семён Семенченко и его пресс-секретари.
По мнению ВСУ, к Широкино – слишком большое внимание, хотя стоило бы его обратить к обороне и других городов в секторе. Демилитаризация этого села может происходить только при условии оставления «Маяка» за ВСУ, так как это господствующая высота, и если её займут сепары, то им стоит лишь развернуть орудия и они будут бодаться со второй линией обороны у Бердянского. И я полностью поддерживаю ребят с «Донбаса» и «Азова», которые настаивают на том, чтобы «Маяк» остался за нами.
Сам «поход на Широкино» не был общевойсковой операцией. Как говорили офицеры ВСУ, если уже и было куда идти, то на Саханку. Да, это было бы тяжело, были бы гораздо более трудные бои: Саханку потом бы крыли с Новоазовска неслабо. Но там можно было закрепиться и держаться, а огнём – контролировать дорогу к Новоазовску и удерживать в этом районе ключевой путь, нужный для обороны Мариуполя. А Широкино – это просто село в яме, в которой неудобно вести боевые действия, и там важна лишь господствующая высота «Маяк».
В свете последних событий на тему «зрады с Широкино и необстрелянных морпехов, которые непонятно как будут держать Широкино», в данной статье как раз эти «необстрелянные морпехи» и упомянуты.
3-й батальон 79-ки тоже никуда оттуда не делся, и что такое Широкино и иже с ним – прекрасно знает. Также в секторе сейчас находятся и другие батальоны 79-ки, которых после сектора «Д», Дебальцево, Саур-Могилы и ДАП, думаю, не ставили бы для обороны сектора «М», чтоб слить там чего-то. Это не считая ещё разных там танкистов, ракетчиков, артиллеристов и многих других. Более того, те офицеры, которые обороняют этот сектор, полностью уверены, что его обороноспособность только улучшается. Видимо, что-то знают.
Какой вывод со всей этой «анатомии Широкино»? Да очень простой: бои за этот населённый пункт оказались лишь ответной реакцией на попытки батальонов МВД взять его под контроль.
До того, как они в него зашли, он не особо интересовал сепаратистов. Штурм Мариуполя через Широкино – это невыгодное направление: с одной стороны – море, по центру – «Маяк» (который не под сепаратистами), за Бердянским и Сопино – полноценные линии обороны, плюс поддержка артиллерией. Нет у сепаратистов при штурме на этом направлении возможности манёвра. А вот равнина с Саханки – гораздо более приоритетное направление для гипотетического штурма Мариуполя, да и Саханка – гораздо более важный населённый пункт.
Так что перестаем отвлекаться на Широкино, есть гораздо более зрадные населенные пункты, которые уже второй год всё сливает, сливает, да никак не может слить наше командование. Наверное, плохо сливает…
