От Путина резко отвернулась фортуна. 15 лет человеку везло, как сумасшедшему: и высокие цены на нефть, и война в Ираке в его пользу сработала, и ничтожность западных лидеров, и Буш, и идиот Янукович – всё шло ему в копилку. Но вдруг, как в сказке о рыбаке и рыбке, «золотая рыбка» отвернулась и всё пошло наперекосяк, пишет российский журналист Леонид Радзиховский для НВ.
Мало того, что в Украине его планы провалились, так еще и цены на нефть рухнули. Вещи не связанные, но произошли одновременно. И ничего с этим не поделаешь.
Не везет российскому президенту. Тем не менее, внезапно на горизонте снова появился призрак былого везения: в тот самый момент, когда он находится в самой неприятной ситуации, в Сирии происходит резкое обострение конфликта. В Европу рвутся сотни тысяч беженцев.
Для Путина всё складывается отлично. Во-первых, Европе не до Украины. Во-вторых, там не знают, что делать. В-третьих, у него в наличии военная база в Сирии и особые отношения с Башаром Асадом. Так что он снова у руля и может выступать не в роли жалкого оправдывающегося, а в роли хозяина положения.
Таким образом, единственная карта, которую Россия может разыгрывать на предстоящей сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке – это, конечно же, не украинская карта (где сказать абсолютно нечего и рассчитывать на чье-либо сочувствие не приходится), а сирийская.
Эту сирийскую карту Путин обязан разыгрывать. Но только, что это за карта? Никто уже не понимает, что там происходит: война всех против всех, сотни тысяч убитых, миллионы беженцев и т. д. Что может сказать Россия, кроме рассказов о том, что ИГИЛ – это плохо? Что она может предложить?
Насколько я понимаю, теоретически РФ могла бы предложить три вещи.
Во-первых, облегчить европейское бремя по размещению беженцев и принять часть из них в России. Европа, конечно, подобному предложению аплодировала бы, однако интернациональные граждане России и ярые антифашисты — нет. Кроме глубокого и искреннего возмущения и удивления, это заявление ничего бы не вызвало.
Вся психология российского общества по отношению к Сирии ограничивается одним злорадством (не к проблемам Сирии, на которые всем глубочайшим образом наплевать, а по отношению к Европе), слезами невинных сирийских детей страну Достоевского не проймешь. Мол, получите гады. Вы пляшете, а мы в уголке сидим и лапки потираем. Это консенсусная позиция среди россиян, поэтому решение принять беженцев означает пойти против общественного мнения. Да и сколько их принять? Несколько тысяч – пожалуйста. Несколько сот тысяч – да вы что, с ума сошли?
К этому нужно добавить, что сирийские беженцы меньше всего стремятся в Россию. И заставить их сюда приехать можно разве что под оружием. Ведь беженцы бегут даже не в Венгрию, а исключительно в Германию и не плохо, чтобы в Швецию с Данией. То есть, они хорошо понимают, с какой стороны масло на бутерброде, поэтому в Россию ты их и калачом не заманишь.
Таким образом, этот вариант отпадает.
Во-вторых, присоединиться к коалиции, воюющей против ИГИЛ. Тоже неплохо, как для Запада, так и для Путина, который окажется хорошим парнем. Но только есть маленькая деталь: западная коалиция, которая воюет против Исламского государства, одновременно воюет и с Асадом.
Воевать против Асада Путину не с руки. Ему, конечно же, плевать на него (как, впрочем, и на Украину, и на ИГИЛ, и на Сирию), но ему не плевать на свое слово. Терять престиж, терять амбиции и военную базу, терять союзника и свой личный виртуальный капитал – этого он не может себе позволить.
Наоборот, он всячески защищает Асада. Его предложение может звучать следующим образом: если коалиция переменит свой фронт в отношении Асада и полностью сосредоточится на внешнем враге (ИГИЛе), то мы вполне можем c ней сотрудничать. Но это поставит в то же неудобное положение господина Барака Обаму и прочих. Им-то с какой радости терять свое лицо, менять свою политику и отказываться от своих слов? Они не собираются этого делать. Первое же усиление военного присутствия России в Сирии на стороне Асада и против ИГИЛа вызвало отнюдь не благодарность со стороны американцев, а критику, одергивание и дополнительное недовольство.
Так что вариант вступить в коалицию прекрасен, и все сразу забудут, что Путин нерукопожатный и переступят через ситуацию с Украиной. Ты только вступай в нашу коалицию, которая и против ИГИЛ, и против Асада, но отнюдь не в ту, которую придумал ты.
В-третьих, самая главная помощь, которую Путин теоретически может предоставить в Сирии – это направление военного контингента для борьбы с Исламским государством.
Ведь что русские будут делать в антиигиловской коалиции? Давать умные советы? Спасибо, не нужно. Дипломатически осуждать ИГИЛ? Сами умеем. Бомбить? Да, в общем, тоже не нужно, сами умеем, и самолетов хватает.
Запад ничего не может сделать с Исламским государством по одной простой причине: он воевать не хочет. Никто не хочет посылать своих американских, и уж тем более европейских парней на войну в Сирию и принимать у себя дома цинковый конвейер. Если ты своими русскими «ваньками» можешь эту амбразуру закрыть, так вперед. Большое спасибо, Нобелевскую премию мира и относительно Украины мы сильно сделаем вид, что сильно ничего не происходит, даже санкции снимем. Ты нам русскую парную телятину, а мы тебе сыр.
Но Путин не может слать парную телятину. Не поймут-с. Ведь в Сирии гибридная война не пройдет. Там не отделаешься тремя сотнями или тремя тысячами головорезов и психически больных добровольцев, играющих в реконструкторов, и одномоментными «укусами» регулярных войск. В Сирии нужно воевать, потому что армия ИГИЛ – это не Вооруженные силы Украины. Это армия, которая к гибридной войне не приспособлена и таких тонкостей не понимает. Сотни тысяч психически больных шахидов приехали со всего мира в Сирию и Ирак отнюдь не с целью поиграть в реконструкторов и обмениваться громкими речами в ООН. Они приехали с целью умирать. Это настоящие шахиды. И воевать с ними нужно, по меньшей мере, как в Афганистане.
То есть, Россия должна не комсомольцев и добровольцев посылать в Сирию, как это происходит в Донбассе, а большую армию. И воевать там нужно долго и упорно – так, как воевали американцы во Вьетнаме, Советский Союз в Афганистане или немцы в Беларуси. То есть, когда из кишлака кто-то выстрелил, его окружают, сжигают и добивают всех, кто не погиб сразу.
Как известно, американцы проиграли во Вьетнаме, русские проиграли в Афганистане и даже немцы проиграли в Беларуси – правда, не советской армии, а партизанам.
Таким образом, война против ИГИЛ – это долгая и невероятно кровавая, а также совершенно бессмысленная война. Если вы еще хотите воевать против ИГИЛ более-менее гуманно, то тогда вы должны положить сотни тысяч своих. Потому что в Афганистане русские положили 15 тыс., а американцы во Вьетнаме положили 50 тыс. только благодаря тому, что местное население клали миллионами. За одного своего сто местных. Просто выжигали все кругом, как немцы в Беларуси.
Тогда можно отделаться для своих относительно небольшими потерями. Но если вы хотите воевать по-европейски, то своих нужно класть сотнями тысяч.
Тем не менее, это всё пустые разговоры. Путин свою армию в Сирию никогда не пошлет. Это стопроцентно исключено. Это будет Афган-2, который стал катастрофой для Советского Союза, и Путин это прекрасно понимает. Поэтому он не будет воевать в Сирии.
Военные и технические специалисты, какие-то отморозки и Моторолы, которые удрали из Украины, — это можно. Но это ничто. Если Путин хочет показать себя хорошим парнем, развернуть к себе Запад, то за счет дешевки этого не сделаешь. Счет у тебя слишком большой. Гасить кредиты нечем, кроме как большой русской кровью. Но в России тебя никто не поймет. Это не Украина.
Воевать в Украине – это для россиян понятно. Это же не война – так, ерунда, войнушка. И потом, это же Украина, это же братья. Воевать против братьев – это дело житейское и это по-человечески. Но воевать в какой-то Сирии? Да еще и вместе с американцами? Класть наших парней против какого-то ИГИЛа? Этого в России не поймет ни один человек. Тем более к Исламскому государству в России нет никакого отношения – ни плохого, ни хорошего. Да, они вроде бы плохие и всех убивают, но, с другой стороны, они против американцев.
Иными словами, не наше это дело. Наше дело сидеть в холодке, потирать лапки и тихо радоваться, что они там друг друга истребляют.
Такова психология русского человека. А что касается мусульман, которых в России 20%, то там ситуация еще «лучше». Влезть в мусульманскую войну – это то, чего сейчас особенно остро «не хватает» России. В Советском Союзе можно было воевать в мусульманской войне, потому что мнение узбеков и таджиков никого не интересовало. А в России картинка совсем другая. И втягивание в мусульманскую войну с российской армией, которая в большой степени состоит из мусульман, — это полностью исключено.
Так что же может сделать Путин на Генассамблее ООН? Об Украине говорить нечего, нужно говорит о Сирии. Но что именно? Беженцев мы принять не можем, в антиигиловской коалиции участвовать не можем (потому что она не пойдет на наши условия) и воевать своими силами в Сирии, взвалив на себя основную тяжесть войны, Россия уж точно не будет.
В таком случае остаются только общие разговоры о союзе всех государств, о борьбе с терроризмом, о том, что мы готовы присоединиться, что нужно поддержать законное правительство Сирии и т. д. и т.п. Ну что ж, неплохо. Для речи вполне сойдет. Но изменить реальную ситуацию внешнеполитического тупика подобная речь не сможет. Она предоставляет возможность без улюлюканья отстоять в ООН, сорвать какие-то аплодисменты, вежливые улыбки и выкрутиться из ситуации. Иными словами, отстоять урок у доски без двойки. Но никакого реального политического продвижения это не даст.
