Юлия Юлина, обозреватель
«Хотя война ставит, быть может, целью спокойствие, но она несомненное зло», — писал древнекитайский философ Лао-Цзы. По состоянию на июнь 2017 г. с начала военной агрессии России против Украины на Донбассе погибли 2 696 украинских военных. Всего же в АТО уже приняли участие 280 тыс. человек. Такую информацию недавно обнародовал министр внутренних дел Арсен Аваков. По статистике, 90-95% участников боевых действий имеют медицинские (связанные с нервной системой) и социальные проблемы, а у трети диагностируется посттравматический синдром, результатом которого нередко бывают самоубийства. По словам Авакова, на начало июня 2017 г. в Украине уже зарегистрировано около 500 случаев суицидов участников АТО.
Однако эта цифра может быть куда выше, поскольку в некоторых случаях гибель ветеранов АТО не квалифицируется как суицид.
Профессор, доктор медицинских наук, заведующий отделом радиационной психоневрологии Института клинической радиологии Государственного учреждения «Национальный научный центр радиационной медицины Национальной академии медицинских наук Украины» Константин Логановский отмечает, что частота суицидов среди бойцов АТО на порядок выше, чем в целом в Украине.
«По сравнению с уровнем суицидов среди мирного населения частота самоубийств среди ветеранов выше в 8,4 раза — 178,57 случаев на 100 тыс. военных против 21,2 случая на 100 тыс. гражданского населения», — отмечает Логановский.
При этом нет достоверной информации о «скрытых самоубийствах», например, целенаправленных автокатастрофах с целью совершения суицида.
Основная причина самоубийств участников АТО — посттравматический синдром (ПТСР).
Психиатр, заведующий кафедрой психологии и общественно-гуманитарных дисциплин в МАУП Сергей Вишниченко отмечает, что многие ветераны АТО, вернувшись к мирной жизни, испытывают разочарование, кто-то проявляет агрессивность к тем, кто не служил на фронте, кто-то сомневается в правильности своих собственных решений. При этом люди, ушедшие в АТО добровольцами, куда менее подвержены изменениям психики, чем мобилизованные по призыву. По словам Вишниченко, за время проведения АТО значительно выросла частота проявлений психических расстройств.
«К сожалению, военнослужащие, принимавшие участие в боевых действиях, часто страдают от наркологических проблем, в частности алкоголя», — говорит психиатр.
На сегодня в стране действует множество учреждений, в которых помогают людям, пришедшим с войны с посттравматическим синдромом. Это и ведомственные учреждения МВД и Минобороны, и волонтерские инициативы. Единой государственной программы помощи реабилитации пострадавших от ПТРС в стране до сих пор нет, но глава МВД в минувшую пятницу анонсировал презентацию министерством таких проектов.
«Это комплексная программа, которая должна иметь государственное значение», — говорит Аваков.
Профессор Константин Логановский выделяет три этапа работы с участниками АТО.
«Во-первых, контроль на допуск к боевым действия с точки зрения состояния психического здоровья, злоупотребления психоактивными веществами, а главное — суицидального мышления и поведения. Во-вторых, постоянный мониторинг состояния психического здоровья. В-третьих, лечение и реабилитация», — утверждает профессор.
Чаще всего психические и психологические проблемы у участников АТО диагностируют после того, как они по тем или иным причинам (травмы, хронические болезни) попадают на больничную койку. Независимо от того, в какое отделение госпитализирован пациент, он обязательно проходит осмотр у психолога и психиатра. Что же касается ветеранов, у которых нет физических травм, то они за психологической помощью не спешат.
«Как правило, они стараются не попадать в поле зрения ни психологов, ни психиатров», — говорит Вишниченко.
Однако в основе оказания помощи при ПТРС лежит именно психотерапия, тогда как медикаментозное лечение имеет вспомогательное значение.
Одна из главных задач в вопросе лечения ПТРС, а значит, и предотвращения суицидов среди ветеранов, — изменение отношения к психологам и психотерапевтам. Слишком уж живуч стереотип о том, что визит к психологу — это демонстрация слабости. Между тем такое убеждение лишь вредит, усугубляя проблему.
Кроме того, в подспорье к психологической реабилитации должна быть налажена работа и социальных программ, в частности, помощь в трудоустройстве ветеранов. Буквально на днях Кабмин утвердил порядок организации социальной и профессиональной адаптации участников АТО. Она, в частности, предусматривает создание механизмов возобновления профессиональных навыков участников АТО, право на образование на протяжении жизни, а также комплекс мер по повышению конкурентоспособности ветеранов на рынке труда.
Комплексный подход к реабилитации ветеранов — это не только шанс улучшить качество их жизни, но и в прямом смысле путь к спасению человеческих жизней. Причем специалисты подчеркивают: внимательно наблюдая за ветераном, вернувшимся с фронта, можно заметить признаки ПТРС и суицидального поведения.
Что такое ПТРС
Впервые психологические изменения у людей, переживших ту или иную экстремальную ситуацию, были описаны Якобом Мендесом Да Костой в 1871 г. у солдат во время Гражданской войны в Америке и были названы «синдром солдатского сердца». В 1941-м американский психоаналитик и антрополог Абрам Кардинер назвал это явление «хроническим военным неврозом». Он впервые дал комплексное описание симптоматики: возбудимость и раздражительность; неудержимый тип реагирования на внезапные раздражители; фиксация на обстоятельствах травматического события; уход от реальности; склонность к неуправляемым агрессивным реакциям. В 1980-м синдром получил название «посттравматического стрессового расстройства» и стал классифицироваться как самостоятельный синдром.
В современной науке среди основных симптомов ПТРС выделяют повторные, навязчивые воспоминания о событиях (травмирующее событие переживается снова и снова), повторяющиеся тревожные сновидения, психологический дистресс под влиянием внешних и внутренних раздражителей (реакция жертв нацистских концентрационных лагерей на вид свастики), потеря интереса к значимым ранее видам деятельности или участию в них, ощущение отгороженности от окружающих, сужение диапазона аффективных реакций (плохое настроение, постоянное недовольство собой и окружающими, раздражительность, апатия, потеря интереса к окружающей действительности), неспособность ориентироваться на длительную жизненную перспективу (ощущение «неперспективного будущего»), раздражительность и вспышки гнева.
